Загадка Христа - Давид Флуссер

Сыны света — ессеи довели до минимума хозяйственные связи с внешним миром. Они требовали от членов общины, «чтобыникто не пил и не ел ничего из их добра и не брал от них ничего бесплатно… ибо… всех, презирающих Его Слово, Он истребит с земли, и все их дела — мерзость перед Ним, а во всем имуществе — нечистота»[112]. Таким образом, ессейская община обязывала своих членов «отделяться от сынов погибели и отказываться от нечестивого богатства»[113].

Иисус, естественно, не одобрял идеологического и экономического изоляционизма ессеев. Сыны этого мира в отношениях с себе подобными мудрее, чем Сыны света. Вот и я говорю вам: Делайте себе друзей из[114] неправедного богатства[115]… Если нечестным богатством вы не сумели распорядиться, то истинное богатство вам не доверят. Если чужим вы не сумели распорядиться, то ваше собственное вам не дадут (Лк 16:8-12). Значит, Иисус знал о ессеях и, используя их самоназвание, говорил о них, отчасти иронически, как о «Сынах света».

Иисус считал, как и ессеи этого периода, что всякая собственность может заслонить собой Бога. Человек не может служить двум хозяевам сразу. Он или возненавидит одного и полюбит другого, или будет верен одному, презирая другого. Невозможно служить и богатству, и Богу (Мф 6:24). Дуалистическая терминология этой сентенции восходит к ессеям. Они все свои помыслы направляли на то, «чтобы любить все, что Он избрал, и ненавидеть все, что Он отверг, и тем самым сторониться всякого зла и держаться всех добрых дел»[116]. Существует извечная борьба между добром и злом, а значит, между Сынами света и Сынами тьмы, между Богом и Велиалом, т. е. дьяволом. Иисус так не думал. Он заимствовал у ессеев не богословие, но лишь определенные социальные выводы из их мировоззрения. Поэтому два хозяина в логии Иисуса — не Бог и Велиал, а Бог и маммона (имущество, богатство).

Итак, согласно Иисусу, собственность служит препятствием для проявления высоких моральных качеств. Как трудно тем, кто богат, войти в Царство Божье! Легче верблюду пройти сквозь игольное ушко, чем богатому войти в Царство Божье (Мк 10:24–25). Вот почему как для ессеев, так и для Иисуса бедность, безропотность, чистота сердца и неученая простота были важнейшими религиозными ценностями. Иисус вместе с ессеями считал, что отвергнутые ныне обществом и гонимые будут первыми в недалеком божественном будущем, ибо для них — Царство Небесное. Он верил, что тогда будут утешены плачущие То, что эти слова Иисуса лишены какой бы то ни было сентиментальности, показывает следующее сразу же за макаризмами2 предостережение богатым, сытым и тем, кто сейчас смеется: им предстоит горевать и плакать (Лк 6:24–25). Благодаря найденным в районе Мертвого моря текстам становится понятным оборот «бедные в духе»[1], который иногда в этих текстах употребляется как почтительное наименование ессеев[117]. Бедные в духе — это бедняки, которым дается Святой Дух. В одном месте ессейской Книги Гимнов (XVIII, 14–15) автор благодарит Бога за то, что Он назначил его глашатаем Своей доброты, который должен «возвестить кротким о Твоем великом милосердии, поведать сокрушенным духом о Спасении из вечного источника и плачущим — о вечной радости». Используемые здесь слова соответствуют кротким, бедным в духе и плачущим из первых трех макаризмов Нагорной проповеди.

Другую, вероятно даже более важную, параллель к макаризмам и предостережениям Иисуса мы находим в «Завещаниях двенадцати патриархов» — произведении еврейской литературы, которое уже к ессеям непосредственного отношения не имеет. Оно возникло на периферии ессейства[118] и дошло до нас в христианской переработке, однако оригинальный текст источника идентифицировать нетрудно. По замыслу это произведение содержит последние наставления двенадцати сыновей Иакова. Один из них, Иуда, так говорит о Спасении в последние времена: «И останется один народ Господа и один язык. И уже не будет духа лжи Велиала, так как он будет брошен в вечный огонь. И умершие в печали восстанут в радости, и бедные[119] станут богатыми, и голодные будут накормлены досыта, и слабые станут сильными, и принявшие смерть во имя Господа воскреснут для жизни. И олени Иакова будут скакать с ликованием, и орлы

Израиля воспарят в радостном полете. А нечестивые будут повергнуты в печаль, и грешники будут рыдать. И все народы будут славить Господа вовеки».

Очевидно сходство между макаризмами и предостережениями Иисуса, с одной стороны, и приведенным Текстом — с другой. Еврейский автор поэтически развивает общее предание и перерабатывает его, вводя мотив Ьоскресения мертвых. Он говорит, что погибшие во имя Господа воскреснут для жизни. Иисус же обещает Царство Небесное гонимым. Отсюда видно, что «Завещания двенадцати патриархов» связаны с ессеями лишь отчасти. Сами ессеи хотя и верили в рай и ад и вечную жизнь, но не разделяли с фарисеями, а затем и христианами, веру в воскресение мертвых. Довольно странно, что Иисус Также говорит о вечной жизни, прямо не упоминая о воскресении. Несколько исключений составляют спор с саддукеями, «которые считают, что нет воскресения» (Мк 12:18–27)[120], и те места, по-видимому вторичные, где Иисус говорит о собственном воскресении. Случайно ли такое совпадение?

После всего, что было сказано о ессеях, необходимо объяснить, каким образом глубоко человечные макаризмы Нагорной проповеди могли питаться духом ессеев, которые к тому времени, конечно, не были такими мизантропами, как прежде, но все-таки не отказывались от человеконенавистнической идеологии. По этому поводу можно заметить, что в самых радикальных сектах иногда наряду с ненавистью проявлялись и гуманные тенденции и что благочестивые ессейские тексты отличаются глубокой задушевностью. И если еврейский историк Иосиф Флавий и философ

Филон Александрийский изображали ессеев как неких толстовцев, то в чем-то они были правы. В самом деле, бывает, что в рамках бесчеловечной идеологии с течением времени появляются вполне человечные идеи. В случае ессеев так и произошло. В еврейских кругах, соприкасавшихся с ес- сеями и одновременно подвергшихся глубокому влиянию со стороны нового нравственного сознания в иудаизме, это очеловечение было доведено до конца. Иисус был знаком с вызревавшими в этих кругах идеями. И он их использовал в своей переоценке всех ценностей.

Ф Ессеи считали, что их окончательная победа и уничтожение зла предрешены свыше. А пока конец времен еще не наступил, следует подчиняться злым властям этого мира, руководствуясь следующими «правилами пути»: «Вечная тайная ненависть к людям преисподней! Пусть оставляют им имущество и ручной труд, как раб своему хозяину