Вспомни, что будет - Роберт Сойер

После того как за последние двадцать четыре часа в Патентную службу США было подано рекордное число заявок, это учреждение закрылось без предупреждения. Сотрудники Патентной службы ожидают решения Конгресса относительно того, следует ли патентовать изобретения, идеи которых почерпнуты из видений.

Комиссия по научному исследованию паранормальных явлений опубликовала пресс-релиз, в котором подчеркивается: «Несмотря на то что пока у нас нет объяснения Флэшфорварда, нет причин приписывать это явление действию потусторонних сил».

«Юропиан мьючал», крупнейшая страховая компания Европейского союза, объявила о своем банкротстве.

Все началось раньше, чем они предполагали. Из-за пережитого вчера стресса у Мари-Клэр Беранже начались схватки. Гастон повез жену в больницу в Туари. Беранже жили в Женеве, но для них обоих очень важно было, чтобы их сын родился именно на французской земле.

Как генеральный директор ЦЕРНа, Гастон получал неплохое жалованье. Прилично зарабатывала и Мари-Клэр, которая работала юристом. Поэтому за ходом беременности Мари-Клэр следили лучшие врачи. Гастон слышал, что в Соединенных Штатах многие беременные женщины иногда впервые попадают к врачу в день родов. Неудивительно, что в США смертность среди новорожденных была во много раз выше, чем в Швейцарии или Франции. Нет, у их сына все должно быть по высшему разряду. Гастон знал, что будет мальчик, но видение здесь было ни при чем. Сорокадвухлетней Мари-Клэр, как старородящей, была проведена ультразвуковая диагностика, так что они ясно увидели мужские принадлежности будущего младенца.

Конечно, Гастон не мог не рассказать Мари-Клэр о своем видении. Он был не из тех, кто имеет секреты от жены, но в данном случае утаить что-либо было просто невозможно. У нее было точно такое же видение — ссора с Марком, только на другом эмоциональном фоне. Гастон был рад, что Ллойду Симкоу после разговора со своим аспирантом и женщиной из Канады удалось доказать наличие синхронизации видений. Что до Мари-Клэр и Гастона, то они дали друг другу слово никому не рассказывать о своих видениях.

Однако, хотя оба видели одно и то же, все же возникали вопросы. Мари-Клэр попросила Гастона рассказать о том, как она выглядела двадцать лет спустя. Некоторые подробности Гастон опустил: в частности то, что она располнела. Уже несколько месяцев Мари-Клэр переживала из-за набранных во время беременности лишних килограммов и заявила о своем твердом намерении вернуть себе прежнюю фигуру после родов.

Из рассказа жены Гастон, к собственному изумлению, узнал, что в 2030 году будет носить бороду. Он и в юности-то не отращивал бороду, а теперь, когда у него начали седеть виски, решил, что никогда не станет бородачом. А еще Мари-Клэр сказала ему, что он не облысеет. Но было ли это правдой или она просто решила не огорчать его? Или, может быть, к концу третьего десятилетия двадцать первого века будут разработаны сверхэффективные способы борьбы с облысением? Этого Гастон не знал.

Больница была переполнена пациентами. Многие лежали на каталках в коридорах; видимо, их доставили сюда после вчерашних событий. Однако большинство травм не требовали госпитализации: в основном переломы и ожоги. К счастью, в родильном отделении пациентов оказалось не больше, чем обычно. Медсестра усадила Мари-Клэр в кресло-каталку и повезла в палату. Гастон шел рядом, держа жену за руку.

Гастон, конечно, был физиком, то есть когда-то был физиком, но настоящей наукой не занимался уже больше десяти лет, с тех пор как перешел на административную работу. Он понятия не имел о том, что могло вызвать у людей видения, но не сомневался: это как-то связано с экспериментом на БАК. Слишком точное совпадение по времени, чтобы его можно было игнорировать. Но что бы ни стало причиной Флэшфорварда, каким бы неприятным ни было его собственное видение, Гастон о нем не сожалел. Оно явилось для него предупреждением, знамением. Он твердо решил ничего никому не рассказывать и не допустить, чтобы все стало так, как в его видении. Он будет хорошим отцом. Он будет уделять сыну много времени.

Гастон сжал руку жены.

Перед ними открылись двери родильной палаты.

Дом был большой, красивый и, учитывая то, как близко он стоял к озеру, без сомнения, дорогой. Снаружи он походил на шале, но, конечно, это было чисто внешнее сходство. Дома в космополитичной Женеве так же мало походили на швейцарские шале, как дома на Манхэттене — на фермерские жилища. Тео нажал кнопку звонка и, засунув руки в карманы, стал ждать, когда ему откроют.

— Вы, видимо, господин из ЦЕРНа, — сказала женщина.

Несмотря на то что Женева находилась во франкоговорящей части Швейцарии, акцент у женщины был немецкий. Женева, где расположены штаб-квартиры множества международных организаций, влекла к себе людей со всего света.

— Да, верно, — ответил Тео и на всякий случай добавил: — Фрау Дрешер. Меня зовут Тео Прокопидес. Спасибо, что позволили мне приехать.

Фрау Дрешер было, наверное, лет сорок пять. Стройная, очень хороша собой. Натуральная блондинка.

— По правде говоря, это не в моих привычках приглашать незнакомого человека, позвонившего по телефону, — пожала плечами фрау Дрешер. — Но последние два дня все так странно.

— Это верно, — кивнул Тео. — А герр Дрешер дома?

— Еще нет. Иногда дела вынуждают его задерживаться.

— Могу представить, — понимающе улыбнулся Тео. — Работа в полиции наверняка отнимает много сил и времени.

— В полиции? — нахмурилась женщина. — Чем, по-вашему, занимается мой муж?

— Он офицер полиции. Ведь правда?

— Хельмут? Он торгует обувью. У него магазин на рю де ла Рон.

За двадцать лет человек, конечно, вполне мог изменить род занятий, но… из торговца обувью превратиться в сыщика? Конечно, не совсем рассказ Горацио Алгера,[21] но случай — крайне маловероятный. К тому же магазины на рю де ла Рон были чертовски дорогие, Тео явно не по карману. Оставалось только глазеть на витрины. Так что человеку нужно было очень сильно потерять в деньгах, чтобы работу в престижной части города сменить на нелегкий труд обыкновенного копа.

— Извините. Просто я подумал… Ваш муж — единственный Хельмут Дрешер в телефонном справочнике Женевы. Вы знаете еще кого-нибудь, кого так зовут?

— Нет, если только вы не имеете в виду моего сына.

— Вашего сына?

— Мы зовем его Мут, но на самом деле он Хельмут-младший.

Ну конечно! Отец владел обувным магазином, а сын был копом. И естественно, номер телефона полицейского не попал в городской телефонный справочник.