Your perfect family. Как жить долго и счастливо. Твоя идеальная семья - Олеся Малинская

Я верю в Бога, поэтому для меня ситуация очевидна. Человек отходит от морали, начинает делать себе поблажки. И совесть его затуманивается, сердце слепнет, и вот он уже не думает, что сделал что-то плохое, изменив жене. Сначала еще есть какие-то звоночки, но с каждым разом они все тише и тише. Так и разрушается постепенно совесть. И на старте человеку кажется, что он любит, несмотря на измены, но потом он все глубже вязнет в трясине, и постепенно — точно так же, как теряется совесть, — пропадает и любовь. В конце концов Господь отнимает у человека способность любить. Атеисты могут объяснить это законами психологии, но верующие меня поймут. Исход для всех будет одинаковый: человек останется наедине с пустотой, одиночеством, разочарованием.

Я много видела такие примеров: богатые и влиятельные мужчины, которые могут позволить себе любую женщину, не получают радости ни от одной из них. Потому что бесконечные романы, тусовки, оргии — да, именно оргии — притупили их чувства. Им все уже не мило. И вроде бы возраст — самый расцвет, 30–35 лет, но полюбить и привязаться к кому-то они уже не могут. Конечно, все эти легкие энергии: влечение, секс, страсть — очень весело проживать. Первое время. Но потом на них подсаживаешься и начинаешь бегать по кругу. Такие люди, может быть, и хотели бы глубоких чувств, чистоты, верности, надежности, чего-то большего. Но уже никак. Для них это становится самой желанной и большой ценностью и одновременно — непозволительной роскошью. Это может привести не только к депрессиям, но и к мыслям о том, чтобы свести счеты с жизнью. Потому что сколько бы денег у тебя ни было — сердцу нужна любовь. Все мы рождаемся со светлыми душами, жаждущими любви. И даже если мы опускаемся на духовное дно, то потребность в подлинных ценностях все равно живет глубоко внутри.

Поэтому измена исключает любовь. Изменник может ДУМАТЬ, что он любит, но это заблуждение. Просто его приглушенная совесть не может докричаться до разума. Зато если ей это удается — тут уж наступает прозрение. Дай Бог всем понять это пораньше. Все мы по молодости совершаем ошибки, нет святых. Но иногда цена за это очень дорога. Человек может понять, что он был чудовищно не прав, но цена его ошибки — разрушенная семья. Не всегда, да, но чаще всего.

Его жена или невеста может быть безумно красивой, умной, талантливой, роскошной — но никто не застрахован.

Изменить может любой

Расскажу одну историю.

Несколько лет назад, теплым майским днем, когда закат только собирался догорать в ласковом французском море, мы с подругой блистали на красной дорожке Каннского фестиваля. Конечно, попасть на нее очень сложно, но за определенную сумму все дорожки мира расстелют у твоих ног. Несколько дней прошли в мероприятиях, вечеринках, кутеже и веселье, но рано или поздно праздники заканчиваются, потому что от них тоже надо отдыхать. Мы с подругой полетели домой.

Место действия: аэропорт — самолет — аэропорт — Россия.

В Каннах мы безумно опаздываем на рейс: на дорогах дикие пробки. Минуты за три до конца регистрации подъезжаем к аэропорту, несемся по залу. Тут подружка отчаивается и говорит: «Давай мне чемоданы, беги скорее к стойкам». Я несусь: на спорте, в кепке, очках, без мейка. Подбегаю, запыхавшаяся, отдаю регистратору свои документы, паспорт. И смотрю: вместе со мной ей протягивает документы парень. Поворачиваюсь к нему, а там…

А там высокий красавчик, брюнет, голубоглазый, пахнет потрясающим парфюмом. Просто нереальный. Прямо чисто мой типаж: с картинки, с обложки, я таких красивых мужиков на тот момент еще не встречала. Это все на меня действует, и я понимаю, что сердце начинает чаще биться. И он говорит, мол, не спешите, мы с вами успеваем — таким томным голосом, спокойным, уравновешенным.

В итоге мы сидим в самолете, оба в бизнес-классе; и у меня уже глазки блестят, столько энергии — тогда я была свободна и в поисках своей судьбы. Подружка меня просит успокоиться, а я весь полет прихорашиваюсь и на него смотрю.

Прилетаем в Москву; я еще не успокоилась, но уже пришла в себя, вспомнила свою тактику и веду себя более достойно, как королева. Ну и о'кей, думаю, не падаешь к моим ногам — и ладно, и проживу.

Но потом он подходит к нам в очередь на паспортном контроле и спокойно, размеренно начинает разговор:

— Длинная очередь, да?

— Да-да, еще так спать хочется, мы вчера были на мероприятии Каннского.

— На De Grisogono? Да, я тоже там был, только тебя не видел.

— Я тоже тебя не видела. А как тебя зовут?

И он произносит свое имя таким голосом, что я сразу влюбляюсь. Реально, чтобы с первой встречи меня так бомбило от парня — такого не было никогда. Это в принципе был первый раз, когда я инициировала знакомство с мужчиной (это всегда было для меня табу, и я никогда не советую девушкам так делать).

Но вот мы получаем багаж; он спокойно берет свою сумку, удаляется, и я понимаю, что никогда его, возможно, больше не встречу, и вообще мы в разных городах, а он мне так понравился! И я хватаю свой багаж — тележка, чемодан, — разгоняюсь и быстрым шагом иду за ним. Подружка на все это смотрит в шоке, а я просто лечу в его сторону. Потом рядом с ним торможу и делаю вид, что медленно шла и случайно догнала (ох, Олеся!).

— Ну хорошего тебе пребывания в Москве.

— Ну да, если что, увидимся.

— Ну тогда можем телефончиками обменяться.

— О, точно! Давай.

Он пишет спустя две недели. Простое «привет, как дела». Сердце полыхает, мозг злится, но я все равно начинаю с ним переписку.

Очень скоро он понимает, кто я: не запыхавшаяся девочка в кепке, а дива в шикарных платьях (я меняла фотографии профиля, конечно). Тут же начинает со мной заигрывать, включает охотника, я думаю: ну все, попался. У нас завязывается переписка, но каждый раз он сводит ее к о-о-о-очень интимному разговору с большим сексуальным подтекстом. Потом начинает слать свои фотки сексуального характера, где он после душа стоит в полотенце на поясе без ничего. Пытается начинать жаркие беседы. Горячий такой парень. В итоге я решаю прощупать почву: кто это? Но как узнать? Ведь по-любому у него не буду спрашивать.

И вот однажды вечером я еду