Измена. Бес в ребро - Лана Полякова

Семнадцатая глава

Ночью у меня вновь поднималась температура.

Вытащить таблетку из блистера с одной привязанной и неподвижной рукой и с замотанной по кончики пальцев второй рукой – ещё тот квест. После того как я добыла эту пилюльку и, разжевав сухим горлом, с трудом проглотила было уже не до стакана воды. Он стоял рядом, на тумбочке. Но как мне его поднять?

Отвратительная беспомощность.

Я редко болела. Несмотря на хрупкое телосложение, я всегда была деятельной, здоровой и полной сил. В юности я могла не спать сутки и нормально себя чувствовала при этом.

А теперь я полностью завишу от окружающих. И хотя я точно знаю, что девочки меня любят и с удовольствием помогут, но просить о помощи, почему-то, унизительно.

Непривычно.

И утро было сложным. Даже пижамные штанишки снять в туалете без посторонней помощи я не могу. Приходится просить и полагаться на близких.

Девочки решили, что сегодня со мной останется Оля, а Ира пойдёт в университет. Но я решительно это пресекла. Олька уже пропустила пару дней без справок и причин. А ей в этом году сдавать ЕГЭ. Объясняться с классной тоже никаких сил не хватит. Ничего не поправимого не случилось – продолжаем жить в прежнем режиме. До возвращения из школы как-нибудь доживу. Спать вон лягу. Всем: кыш, кыш, учится!

Девочки меня обтёрли от ночного пота, вновь переодели. И уложили в койку. Как же хочется помыться! И, представляю какой ужас сейчас у меня с волосами.

Хлопнула входная дверь, это Ира поехала в Университет. Оля убежала раньше. И тут я вспомнила, что ко мне должен прийти врач!

Как я ему открою?

Но, к счастью, Иришка вернулась.

- Мам, мы забыли про визит врача, — сказала она, закатывая глаза.

- Я только что с ужасом об этом думала. - Призналась я ей.

- Я подожду, пока он уйдёт, и пропущу первую пару. Потом перепишу лекцию. - Решительно проговорила Ира и вышла из комнаты.

Она вернулась буквально через несколько минут, неся в руках стакан с морсом.

Какое наслаждение — кислый клюквенный морс. Чуть с горчинкой, яркий. Он немножко щиплет язык. Омывает свежестью. Я и не догадывалась, как хочу, оказывается, пить.

Терапевт оказался пожилым, уставшим мужчиной. В очках и с чемоданчиком-саквояжем в руках. Я такой саквояж, помню, видела у своего деда. Кожаный, с потёртостями на сгибах.

Врач вымыл руки и осмотрел меня. Сильная простуда. Лёгкие чистые. Воспаления нет. Если бы не руки, можно было бы и не переживать.

Правая рука, которой я попала Наташке, похоже, и по зубам тоже, была в воспалённых царапинах. Сильный ушиб. И несколько дней руку поберечь — пальцами не шевелить. Царапины обрабатывать. Ланцету не снимать. Плечо после того, как спадёт отёк, разрабатывать помаленьку. Но две недели не шевелить.

Как же я жить-то буду?

Я уже прощалась с врачом и спросила как мне оплатить его визит. Но, оказалось, что всё уже оплачено. И он навестит меня через день. Назначил уколы. Это мы с девочками сами осилим. Наверное.

Не успели мы с Ирой проводить одного посетителя, как пришёл ещё один.

Александр.

С цветами.

С ромашками.

Красиво. И пахнет свежестью. И немного горечью.

Иришка стрельнула на него хитрым глазом, принесла вазу для цветов с водой и, чмокнув меня в щеку, побежала на учёбу.

- Поговорим? - Предложила я.

- Поговорим, — со вздохом согласился Александр Михайлович, усаживаясь на стул рядом с кроватью.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍