Антиджихад - Альберт Байкалов

Спустя полчаса, под предлогом вернуть разошедшуюся и забывшую обо всем на свете парочку к столу, туда проследовал Чип.

В обед парни, с покарябанными ногтями ненасытной партнерши спинами, начали клевать носом.

Крот, едва держась на ногах, схватил за руку Розу и потащил в палатку. Но одолев лишь половину пути, повалил девушку, стал срывать с нее одежды.

Собрав последние силы, Чип, возбужденный сценой, вновь удалился с Натальей в палатку.

Ободрав чеченке лицо и получив ощутимую пощечину, обессилевший Крот растянулся на траве и тут же уснул.

Из палатки, где уединились Чип и Наталья, еще доносились приглушенные звуки, а Замира уже вынула сотовый телефон из лежащей на покрывале сумочки и, посмотрев в сторону небольшой березовой рощицы, расположенной в полукилометре от их стоянки, надавила на кнопку автоматического набора номера.

– Все готово, – сказала она, приложив трубку к уху: – Можете идти.

Не прошло и пяти минут, как, в сопровождении Дыбы, Кривого и Аюпа, появился Питон.

Критически оглядев «лагерь», он неожиданно двинул вышедшую навстречу Замиру кулаком в переносицу. Причем удар был до того мастерским, что, не издав ни звука, словно большая красивая кукла, она отлетела на несколько метров, упала в траву и осталась лежать, не подавая признаков жизни.

– Ты ее не убил? – настороженно спросил Кривой, непроизвольно бросив по сторонам взгляд.

– Работай! – рявкнул на него Питон и направился к Розе.

Прикрывая руками разрывы на кофточке, она стояла, съежившись и опустив голову, рядом со спящим Чипом.

Кривой уже забирался в палатку, когда навстречу попыталась выйти Наталья. Бесцеремонно втолкнув ее обратно, ударив открытой ладонью по темени, он юркнул следом. Послышались глухие удары и крики ничего не понимающей девушки. По условию, они должны были напоить парней до беспамятства, и все.

Вскоре, охнув от очередного удара, она затихла. Кривой вернулся к столику и, взяв с него нож, направился обратно.

В это время Питон уже свалил ударом в глаз на землю Розу. Дыба держал задыхающейся от бессилия девушке руки, а он стягивал с нее джинсы.

Во второй половине дня, ближе к вечеру, следственная бригада ФСБ уехала, оставив Филиппову и Линеву аудиозаписи опроса очевидцев происшедшего. Им предстояло еще выполнить большой объем работ непосредственно в лабораториях. Начальник следственной бригады показал Линеву список предметов и органических веществ, которые нужно было исследовать. Он занял полтора листа стандартной бумаги. Здесь были перечислены волосы, найденные в разных комнатах и явно не принадлежавшие хозяйке и ее дочери, пуговица от рубашки, нитки от одежды, соскобы с тех мест, где оставались пятна крови. Так же было сделано множество замеров. Порубленные и исковерканные вещи были перегружены в микроавтобус. Разобранный с большой осторожностью стол, тщательно запаковав, также вынесли из квартиры.

Лаврененко, в свою очередь, представил составленные со слов свидетелей фотороботы предполагаемых преступников.

– Этот точно кавказец, – разглядывая выложенные на небольшой откидной столик в операторском отсеке снимки, ткнул в один из них Антон. – А эти явно отморозки из местных. Кто из них заходил к тебе? – развернувшись к сидевшему на боковом кресле Чалому, спросил Антон.

– Вот он, – показал тот пальцем на изображенного на листке мужчину. – Точно!

– Отец у него сегодня вовсе дома не ночевал, – заговорил Линев, имея в виду Чалого, – на оставленной в кухне бутылке из-под водки нашли отпечаток чужого пальца. Надо прогнать через компьютер.

– А что же твои эксперты этого сразу не сделали? – удивился Антон.

– Закрутились, – пожал плечами Данила.

Не дожидаясь команды, Лавр уселся за столик с установленным на нем монитором и начал вводить код информационного центра группы.

– Может, вернемся в Москву и там все сделаем? – предложил Антон.

– Можно и так, только будет обидно, когда выяснится, что «пальчики» принадлежат человеку, живущему в соседнем доме, – следя за действиями прапорщика, ответил Линев. – Потом снова сюда на задержание возвращаться придется.

– Есть! – неожиданно просиял Лавриненко. – Дыбелов Федор Андреевич. Год рождения – шестьдесят седьмой. Находится в розыске по подозрению в двойном убийстве, совершенном в начале девяностых. Проживает в Москве по адресу…

– Так, – Линев достал трубку сотового и посмотрел на Антона, – сейчас решим вопрос об ознакомлении с материалами расследования, а потом аккуратно «пробьем» адрес.

– Как это? – не понял Антон.

– Дело забирать нецелесообразно, – набирая номер, принялся объяснять Данила. – Оно у них по конкретному, не касающемуся нынешней жизни Дыбелова, преступлению. Определим круг знакомых, одноклассников, подруг, включая школьных, а потом под эту марку отправим кого-нибудь к матери. Одновременно установим за квартирой наблюдение и возьмем на другие виды контроля.

– Глубоко, – хмыкнул Антон.

– Ничего не поделаешь, – Данила приложил наконец телефон к уху и, пока шло соединение, добавил: – За столько лет он не мог не появиться дома или хотя бы позвонить.

Ближе к вечеру Полынь вместе с одной из сотрудниц ФСБ по имени Ольга, изображая семейную пару, подошли к панельному дому, где прошло детство и юношество Дыбы.

Ольга, убрав с глаз прядь золотистых волос, посмотрела на балконы четвертого этажа.

– Значит, как договорились? – Она перевела взгляд на своего «супруга». – Пока ты ей зубы заговариваешь, я рассую «насекомых».

– Угу, – кивнул Полынь.

Сегодня он занимался с Тумановым осмотром одного из домов, который мог попасть в список ликвидируемых объектов, когда позвонил Филиппов и снял задачу. Вместо этого им предписывалось срочно убыть в район улицы Кржижановского и собрать максимум информации о жизни Дыбелова Федора.

В школе были каникулы и пора отпусков учителей, поэтому из тех, кто его помнил, была лишь директриса, преподававшая в то время математику. Но и ее информации было достаточно, чтобы найти и первую любовь Дыбелова, живущую сейчас с другим мужем и двумя детьми рядом со школой. Приехавшая чуть позже Ольга запомнила имена и фамилии его одноклассников, подробно расспросила обо всем, что происходило с Дыбеловым в юности, о чем могла знать мать.

Встретившая их женщина не проявила никакого беспокойства. Узнав, что Полынь и Ольга – «одноклассники» сына, спокойно впустила их в квартиру.

– Федор уже давно здесь не живет, – провожая в зал, с затаенной грустью в глазах, сказала она. – Еще в начале девяностых попал в дурную компанию.

– Он и в школе похулиганить любил, – усаживаясь на диван, ностальгически заметила Ольга, при этом грустно улыбнулась.

– А где его можно найти? – Полынь остался стоять, разглядывая корешки книг на полках.

Мать Дыбелова работала филологом, и вся комната напоминала небольшую библиотеку, в которой стоит телевизор и недорогая мягкая мебель.

– Я… – женщина неожиданно всхлипнула, присела на краешек стула, теребя уголок кофточки. – В общем, его все это время даже милиция найти не может. В розыске он…

– Что же он такого натворил? – всплеснула руками Ольга, пытаясь заглянуть женщине в глаза.

– Он, как это, – женщина часто заморгала, – рэкетом занимался.

– Господи! Тогда полстраны в этом обвинить можно было, – Ольга сделала вид, что успокоилась. – Я уже подумала, что-то серьезное.

Женщина отвела взгляд в сторону и промолчала.

– И что, за все время даже не дал о себе знать? – Полынь наконец прекратил изображать из себя человека, интересующегося литературой, и, сев рядом с Ольгой, обнял ее за талию.

Дыбелова покачала головой и отвернулась к окну. На глаза навернулись слезы:

– У других уже внуки, а он мне все переводы шлет, как будто в деньгах счастье.

– Значит, Дыбу, вернее, Федора, мы не найдем, – сделал вывод Полынь, специально назвав сына Тамары Евгеньевны по кличке, которая была у него с начальных классов.

– Не знаю даже, что и ответить, – вздохнула женщина. – А вы просто увидеться хотели? Или какое-то дело?

– Мы сейчас в Питере живем, – положив на колено Полынцева ладонь, заговорила Ольга. – Вот, приехали на недельку, решили однокашников встретить. Узнать, кто как устроился.

– Понятно, – вздохнула женщина и неожиданно встрепенулась: – Чаю хотите?

Ольгу и Полынь не надо было долго уговаривать. Пока хозяйка гремела на кухне посудой, в комнате «завелись» два «жука». Один «устроился» за небольшой репродукцией, висевшей над диваном, второй рядом с журнальным столиком, где был установлен телефон.

– Тамара Евгеньевна, – зачерпнув ложечкой клубничного варенья, Ольга задержала ее на полпути ко рту, – но он хоть раз звонил или, может быть, через кого-то что-нибудь передавал? Вдруг у него уже и семья есть? Уехал в другой город, сменил паспорт, если все так сложно. Вариантов много.