Камень звезд - Элисон Бэрд
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Она все еще слышит «голоса»?
– Время от времени, но ей было сказано ни с кем об этом не говорить. Странно другое: если не считать этих голосов, она вполне в своем уме.
– А сумасшествие здесь может быть вообще ни при чем. Врачу ее показывали? Может, у нее со слухом что-то.
– Знаешь, я об этом не подумал, – признался Дамион. – Спасибо, Каит. Попрошу сестер, чтобы они это организовали.
– А насчет царя Халазара – так пусть себе получит этот свиток! Если хочет плыть к северному полюсу за Камнем, которого никогда не было, так флаг ему в руки. Может, он сделает нам любезность и погибнет в кораблекрушении. Из арктических экспедиций возвращается далеко не каждая. Но если тебя действительно так тревожит этот потрепанный кусок пергамента, так возьми его и сожги, и делу конец. Я лично не вижу, чего тут стоит бояться. Нет ни одной реальной причины думать, что Камень – не миф, вроде всех прочих мифов, которые элей скармливали нашим темным предкам. Дело все в том, дружище, что ты хочешь, чтобы в этих рассказах была доля правды, и ты теперь запугиваешь сам себя.
Наступило молчание – Дамион обдумывал, что на это сказать.
– Мы уже не мальчишки, Дамион, – добавил Каитан. – Нас учили читать любой текст – и даже Святую Книгу – глазами разума. А разум скажет тебе, что я прав.
– Но мы священники, Каит, и наш долг – некоторые вещи принимать на веру, – возразил Дамион. У него закрадывалось подозрение, что друг вполне прав, но так легко сдаться в споре он не мог.
Каитан снова покачал головой.
– Век Веры миновал, Дамион. И если мы, клирики, этого не поймем, то останемся позади. Посмотри на нас – ходим в этих архаичных рясах, произносим обрядовые слова на мертвом языке. Мы – реликты ушедшей эпохи, вот кто мы. И наши верования – тоже. Например, Бог и Небо – ты действительно веришь в пожилого бородатого господина, сидящего на облаке?
Дамион вытаращил глаза:
– Нет, но…
– Вот именно. Божество – это, скажем так, абстрактная идея. Эта идея блестяще служила нам несколько тысяч лет, но мир изменился со дней Орендила.
– Каитан! – воскликнул Дамион. – Не хочешь ли ты сказать, что ты утратил веру?
– Нет, этого я не говорю. – Он улыбнулся, но глаза его избегали взгляда Дамиона. Глядел он в свой пустой кубок. – Никоим образом. Но надо идти в ногу со временем. Нельзя все понимать так буквально. Ты же сам только что говорил, дружище: если не научимся пускать в ход мозги, то так и будем всегда бояться затмений, или затевать войну из-за священных булыжников, или верить, что девушка, у которой в ушах шумит, – святая. Кто только что насмехался над молнией Орендила?
– Но я же не имел в виду… то есть… ну… – залепетал Дамион.
– Теперь понимаешь? – развел пухлыми ладошками Каитан.
Дамион смотрел в пол.
– Думаю, ты прав, – сказал он наконец.
– Ладно, ты не обиделся?
– Да нет. Ты ничего такого не сказал, чего я сам себе не говорил бы.
Но вышел Дамион со свинцовой тяжестью на сердце.
Стояла лучшая пора осени. Примерно с месяц погода на восточном побережье Маурайнии держалась по-летнему мягкая, деревья и луга еще не тронуло заморозками, густой воздух был почти неподвижен. Большие задумчивые кучевые облака плыли по небу, как корабли с провисшими парусами во время штиля, далекие холмы и горы затянуло синеватой дымкой Потом задул северный ветер от Риалайн. Он схватил медленные облака и погнал по небу, а под их бегущими тенями сухие сжатые поля будто пытались подняться с места, подхваченные тем же приливом. Солнце побледнело, тени стали резче деревья меняли зелень на алое и золотое, сверкая в лучах солнца неограненными драгоценностями. Лето покинуло страну.
С его уходом завяли последние цветы, ветер зашелестел в окостеневшей стерне на полях. Перелетные гуси оглашали ночь высоким тоскливым криком, медведи и мелкие землеройки искали себе расщелины для зимовки. В деревнях, где жители еще придерживались старых обычаев, зажигали огромные костры, чтобы осветить ночь, били в горшки и кастрюли и подвешивали на окнах фонари с мордами гоблинов, чтобы отпугнуть блуждающие тени. Это время года, когда жизнь земли уходит и засыпает, называется еще временем мертвых. Даже Королевская Академия, бастион здравого рассудка, не устояла перед переменами. Беспокойный ветер бродил по каменным зданием стаей не знающих покоя призраков, отдергивая шторы с окон, хлопая дверьми, листая открытые книги, оставленные на столах. И пробуждая суеверия.
– Снова принц ходит, – объявила одна студентка, когда группа шла через главный двор Академии стайкой диких голубей. Короткие пелеринки развевал ветер.
– Принц? – переспросила Арианлин, глядя на нее. – Что еще за принц, Венда?
– Призрак Морлина – сына короля Андариона, – ответила девушка. Какие-то пугливые нотки слышались в ее голосе. – Помните, тот, который погряз в черной магии, когда был жив.
– Черная магия! Чушь собачья! – воскликнула Дженет Луговина. Она была одной из самых разумных и рассудительных студенток – дочь магистра.
– Это правда, – вмешалась Белина Белая. Глаза ее, зеленые, как крыжовник, и чуть навыкате, были наполнены страхом. – То есть насчет призрака. Мне тоже рассказывали. В развалинах замка он всегда одет в доспехи паладина. А в часовне он в рясе монаха с надвинутым клобуком, а под клобуком – только темнота и два глаза, как горящие угли…
Венда Лощина тихо пискнула, и Арианлин, вспомнив о своих обязанностях старосты, посмотрела сурово – насколько умела.
– Белина, не говори глупостей. Ты знаешь, что призраков не бывает. Это просто языческие суеверия. Духи мертвых не болтаются на Земле, а уходят на Небеса.
– Это хорошие. А плохие? – не уступала Белина. – Его ребята из Академии видели. Феррел Лес и Берк Сильный его оба видели, как он скакал из развалин на призрачной вороной лошади. И Дэйл Перелесок его тоже один раз видел. Дэйл спускался вниз, чтобы ночью пробраться в кладовую, и в главном коридоре увидел в темноте два глаза – просто два глаза, – и они горели, как свечи. Он как припустил обратно наверх!
– Наверное, это была кошка кого-нибудь из магистров, – сказала Дженет.
– Кошка ростом с человека? – возразила Белина. – Я вам точно говорю, все так и есть. Принц ходит по древним частям замка – развалины и часовня, и еще библиотека – там был у монахов скрипториум. Библиотекари, приходя утром, находят на столах книги и рукописи, даже если с вечера расставили их по местам и заперли дверь!
– И деревенские его тоже видели, – добавила Венда. – По дороге на Каирнес живет пастух, который однажды видел его на тропе к замку, а за ним шла старая Ана.
– Что за чушь вы несете! – врезалась в разговор Люсина
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});