Командировка Дерена - Кристиан Бэд

традиции эрцог Локьё собирал в своём доме перспективную молодёжь, чтобы обучить её и развить. Эберхард Имэ, наследник Дома Аметиста, воспитывался там вместе Лесардом Искаром, наследником Дома Сапфира.

Так что отродью предателя Имэ не угрожало сейчас ничего. Да и Линнервальд был не тем человеком, который решился бы на убийство мальчика. А вот поставить на уши Совет Домов — это он мог.

— Совет не захочет поднимать бучу, — сказал Дерен.

— Очень на это надеюсь, — невесело усмехнулся Энрек. — Ну, а у тебя чего нового?

Дерен задумался. Кот почуял что-то важное для него, иначе бы не спросил.

Энрек Лоо был щедро одарён природой и прошёл необходимое обучение. Он видел и понимал нити и связи, которые могли заинтересовать его Дом.

— У меня есть один любопытный разговор, — Дерен сузил глаза.

Энрек понял, что дело касается торговли и озвучивать его в алайском торговом представительстве было бы глупо. Не хочешь, чтобы тебя предали — не соблазняй.

— Ты можешь сообщить о нём капитану, — предложил он. — А я залечу к нему, поговорить об Эберхарде, всё-таки это ваш кэп спас мальчишку. Наверное, ему не безынтересно, что вы снова в одном раскладе.

Дерен кивнул. Да, он мог отправить подслушанный разговор на «Персефону». Прямо через браслет, воспользовавшись военным шифром.

А там капитан разберётся, что именно сообщить Энреку.

Какой бы рыжей скотиной не был этот Дисталь, проблему с охраной торговых путей он не придумал.

Возможно, Энрек насторожился правильно. Вот пусть и займётся. Поговорит об этом с отцом.

Покинув гостеприимных алайцев и с деланным сожалением отказавшись от танцев нагишом и кальяна с наформалиненным младенцем, плавающим в колбе, Дерен вернулся в усадьбу.

И даже успел к окончанию обеда.

Анку Тьсимьена и его компанию Дерен уже не застал, но оба «секунданта» — Данни и Тим — попались ему на глаза сразу же.

Парни долго препирались на стоянке катеров, потом недовольно разошлись в разные стороны.

Дерен выбрал «своего» секунданта, Данни, и пошёл за ним. Не спеша, но и не выпуская из виду.

Парень всё же почуял слежку. Он вошёл в усадьбу с чёрного хода. Постоял у дверей, оглядываясь. Никого не заметив, зашагал по длинному коридору, ведущему в левое крыло здания.

Дерен прошёл мимо двери, подождал, пока Данни сделает шагов десять и махнул в затянутое силовой сеткой окно коридора.

Делов-то — включить домагнитку на полную мощность и просочиться сквозь слабенькое магнитное поле, оберегавшее дом от насекомых и мелкого зверья.

Дерен мягко спрыгнул на ковёр за спиной Данни. Бесшумно пошёл чуть сзади.

«Секундант», решив, что преследователь ему померещился, шёл не оглядываясь. Но... всего лишь — к своей комнате.

Вот же молодёжь с её конспирацией! Дерен было подумал, что у парня есть «шкафы со скелетами».

Данни остановился у двери, ожидая, пока она распознает хозяина. Шагнул в открывшийся проём...

Дерен скользнул следом, ввалился, что называется, «на плечах», чтобы успеть проскочить в дверь.

«Секундант», скорее ощутив чужое присутствие, чем услышав шум, вскрикнул и обернулся.

Дерен изобразил улыбку и закрыл дверь, перегородив хозяину комнаты дорогу к отступлению.

— Вы... — растерянно начал Данни по-имперски. — Вы нехорошо поступаете, врываясь в чужое...

Говорил он заученными фразами.

— А вы поступаете хорошо? — удивился Дерен.

Он крепко взял Данни за плечо и подвёл к одному из кресел. Сжал пальцы, заставляя сесть.

«Секундант», и без того растерянный нарушением неприкосновенности личного пространства, рухнул в кресло.

— Что вы хотите делать? — спросил он испуганно, сразу вспоминая то немногое, что читал про Дерена в дэпах. «Пилот спецоновского крейсера, участник боевых действий...»

— Не ломай язык, — чуть сдвинул брови пилот. — На школярском стандарте договориться нам будет трудно.

— Чего ты от меня хочешь? — переспросил Данни по-экзотиански. — Я тебе ничего не сделал.

— Только собирался? — с улыбкой уточнил Дерен.

Он оглядел скромные апартаменты — гостиная, спальня, санузел, и сел в соседнее кресло. У маленького круглого столика их висело всего два.

Похоже, семья Данни была ещё беднее, чем он помнил. Война, конечно, способствует увеличению капиталов, но не всех.

Вместо ответа Данни сгорбился, положил руки на колени и уставился в пол.

— Я жду, — поторопил Дерен.

— Это просто шутка, — пробурчал Данни.

— А приятель твой? — уточнил пилот. — Он что, передумал шутить? Куда вы с ним собирались?

— Мы как раз должны были полететь за краской, — Данни продолжал изучать геометрический рисунок ковра. — Но Тим сказал, что должен записать сообщение для семьи. Он ведёт себя, как кретин. Наверное, опять целуется в кустах с горничной! Как будто я ничего не знаю! Я... — парень поднял взгляд и опять опустил. Дерен не использовал психического давления, но смотреть ему в глаза было непросто. — Я не полечу. Скажу Анке, что мы разоблачены, и шутка не удалась. Ты за этим пришёл?

— Нет, — качнул головой Дерен. — Я хочу, чтобы вы купили краску. И чтобы ты выполнил всё, о чём вы договорились. И даже готов тебе заплатить.

— Зачем? — Данни поднял голову и удивлённо уставился на него.

— Я давно не был на грунте, — пояснил пилот. — Не знаю, как сейчас принято шутить. Хочу, чтобы всё прошло без сбоев.

— Ты нормальный? — изумился Данни. — Это же не дуэль, а издевательство!

— Но вы же не первый раз это делаете? — уточнил Дерен. — Значит, есть некая традиция подобных дуэлей?

— Ну... наверное...

— А я всегда интересовался забавными традициями... — Дерен кивнул сам себе и вывел над запястьем открытый файл с трёхзначным числом. — Вот сумма в эрго, которую я хочу тебе заплатить, чтобы ты сделал всё, как надо.

— Ты хочешь, чтобы я подменил не те палки? — осенило Данни. — Чтобы окрашенные достались тебе, и ты изгваздал Анке одежду?

Дерен покачал головой.

— Нет. Я плачу тебе, чтобы ты сделал всё так, как вы договорились.

— И никому не рассказал?

— Да, пожалуйста, говори.

— Но я не понимаю... А в чём прикол?

— Куда тебе перечислить эрго? Через дэп или на социальный счёт?

— Но деньги там будет видно! — Данни подозрительно уставился на Дерена. — Ты хочешь втянуть меня в какой-то скандал?

— И в мыслях не держу.

— Но я не верю! Ты скажешь потом Анке,