Пожар страсти - Белва Плейн

– Оставь ее в покое, – тихо проговорил Джим. – Гиа уже взрослая и сама позаботится о себе. Не стоит портить этот великолепный день.

– Ладно, ладно. Прости меня, Гиацинта. Я вовсе не хотела портить день. А это машина Джеральда?

– Да, он приехал пораньше, чтобы повидаться с вами и заняться чемоданами. Как-никак первая поездка в Европу.

Глава 8

Во взятой напрокат машине с опущенным верхом, вооружившись картами и научившись немного говорить по-французски (последнее относилось к Гиацинте), овеваемые приятным легким ветерком, они выехали из Парижа и направились смотреть то, что посещают все туристы: дворцы, Версаль, Фонтенбло, пруд, заросший водяными лилиями Моне, замки и сады.

– Это как сон, – улыбнулась Гиацинта.

– Но ты видела это и раньше.

– Когда мне было двенадцать лет. Что я знала тогда? Сейчас я приезжала бы сюда каждый год, если бы могла. Да, это как сон.

– Я рад, что ты счастлива.

– А как же иначе? Ты только посмотри на эти роскошные дикие маки! А в середине лета здесь на множество акров вокруг растут подсолнухи в человеческий рост. Я до сих пор это помню.

Они проезжали мимо полей. По радио зазвучала популярная песня, и Гиацинта, услышав припев, стала подпевать по-французски. Джеральд с улыбкой посмотрел на нее.

– Ты веселый человек, Гиа. Очень компанейский.

– Ты тоже.

«Господи, я снова стала собой! – удивленно подумала Гиа. Пелена тумана, окутывавшая ее в последнее время, вдруг спала. Она внезапно осознала, что ее не тянет к сигарете уже два или три дня. Арни дал отличный совет. Им и в самом деле следовало отвлечься от работы, от дома и детей, как бы они оба все это ни любили. – Мы должны делать нечто подобное и впредь, чтобы встряхнуться и освежиться, пусть это будет всего лишь уик-энд в каком-нибудь городе или в деревенской гостинице».

– Мы остановимся сегодня вечером еще в одном замечательном месте, – сказала Гиацинта. – Ведь я показывала тебе картину? Это не так далеко от Шартра. Подожди, вот ты увидишь Шартр, Джеральд. Там один из лучших соборов в Европе и есть великолепный гид, настоящий ученый, который пишет о соборе и читает о нем лекции по всему миру. Он рассказывает о его истории, о витражах.

– Наверное, увидев витраж, я и сам что-то пойму.

– Мы приедем рано и успеем прогуляться по городу и позавтракать. И у нас еще останется время для экскурсии.

– А сколько продлится экскурсия? Надеюсь, не слишком долго?

– Ты можешь прервать ее в любое время. Хотя это редко делают. Я читала книгу, это так впечатляет!

– Честно говоря, я хотел бы вернуться в Париж. У нас остается всего пара дней, и нам нужно бы окунуться в ночную жизнь, пообщаться с людьми в отеле, сделать покупки. Ведь мы еще даже не купили подарки для домашних.

Почему муж хотел променять очаровательные деревенские пейзажи на встречу с группой туристов в отеле – этого Гиацинта не понимала. Она, конечно, знала, что Джеральд очень общителен, но даже если так…

Тем не менее Гиацинта дружелюбно ответила:

– Наша комната в Париже зарезервирована, и мы можем быстро вернуться туда, если отправимся рано утром.

– Я предпочел бы вернуться сегодня. Пораньше поужинать в гостинице и уехать. Я сделал бы это сейчас, если бы не твое желание осмотреть собор.

– Я очень хочу осмотреть его. Смотри, вот уже видны два шпиля вдали.

Гид оказался превосходным. Сезон только начинался, толпа была не слишком большой, и Гиацинта следовала вместе со всеми экскурсантами. Они подошли к светящемуся розовому витражу, где, к удивлению Гиа, стоял, нетерпеливо постукивая ногой, скучающий Джеральд.

– Значит, ты нас бросил! – шутливо воскликнула она.

– Я опасался, что он будет говорить до самого утра.

– Жаль. Я думала, тебе это понравится. Ну что ж, давай поедем в гостиницу, пообедаем и отправимся в Париж.

Между тем солнце скрылось и начал накрапывать дождь. Они подняли верх машины. Дорога была извилистая и незнакомая, так что Джеральду пришлось вести машину медленно. Гиа разглядывала карту и следила за дорожными знаками.

Когда они под проливным дождем добрались до гостиницы, уже наступил обеденный час. Они вошли в зал.

– Джеральд, посмотри на портрет мужчины над дверью, в завитом парике и с кружевными манжетами. Возможно, этот дом принадлежал ему.

– Не исключено.

Грибной суп был аппетитным и наваристым, хлеб – теплым, вино – необычайно вкусным. Джеральду оно понравилось.

– Замечательная еда, – сказала Гиацинта.

– Да.

– Джеральд, ты сердишься?

– Сержусь? С чего бы это?

– Не знаю, но у тебя недовольный вид.

– Просто устал, поскольку провел весь день за рулем. К тому же идет этот противный дождь.

– Сегодня льет так, как тогда, когда мы с тобой встретились. Помнишь, какой свирепый был ветер? Я едва удерживала машину.

– Проклятие! И надо же случиться такому, когда мы застряли в какой-то дыре. Ничего другого не остается, как идти спать.

Растерянная Гиацинта огляделась.

Неподалеку расположилась французская чета с тремя детьми. Дети вели себя очень воспитанно. Жена была ничем не примечательной женщиной. А вот лицо мужчины привлекало внимание. Массивное и квадратное, оно не отличалось классической правильностью черт, как у Джеральда, однако в нем была какая-то особая выразительность, заставившая Гиацинту посмотреть на него более внимательно. Нежно улыбнувшись, он коснулся руки жены.

– Что ты там разглядываешь? – спросил Джеральд. – Увидела что-то интересное?

– Эта пара мне очень симпатична.

– Ты заметила, что у нее нет подбородка? Небольшая пластическая операция исправила бы ей лицо.

– Он и без того ее любит.

– О, ты замечаешь такие вещи? Я этого не вижу. Откуда ты знаешь, что он любит ее?

– Догадываюсь… Скажи, а мне нужна пластическая операция?

Джеральд внимательно посмотрел на жену.

– Ты разглядываешь меня так, словно никогда раньше не видел.

– Нет, тебе не нужна.

– Как скучно, – сказала Гиацинта.

Джеральд засмеялся.

– Не напрашивайся на комплименты.

– Мне всегда приходится это делать. Арни восхищается мною. От него я слышу изысканные комплименты.

– Арни! У него женщины по всей стране! В Кентукки, во Флориде – везде! Там, где есть лошади, у него есть и женщины.

У Гиацинты задрожали руки, а на глаза навернулись слезы. Пошарив в сумочке, она достала сигарету, но не успела прикурить.

– Что, опять? – возмутился Джеральд. – Хочешь заработать рак легких? Ты должна помнить, что у тебя двое детей.

Уронив сигарету, она посмотрела ему в глаза.

– Хорошо. Но почему, почему, почему ты не скажешь мне, что между нами что-то не так? Ведь это видно и слепому. Я имею право знать. Я утомительна? Уродлива? Гадко себя веду? В чем дело?