Крот. Сага о криминале - Виктор Мережко

Местные с издевкой рассмеялись.

– Кто ж его нам отдаст? – хихикнул Санек.

– Никто не отдаст, – согласился Кузьма. – Мы всего лишь обозначим наш интерес.

– Кажется, въезжаю, – поднял брови Вован. – Сизый психанет, обязательно прискачет на разборку, а мы его тут и…

– Там для работы хорошее место, – негромко заметил Костя. – Можно стрелять из машины. Можно с чердака дома напротив. А можно с самого ресторана, потом – во время паники – скрыться. В ресторане много черных ходов – так его хозяева специально спланировали.

Вадим с уважением взглянул на Костю.

– А я что говорил? Академик!

Кузьму и Вована поселили в лучшей гостинице города. В гулком вестибюле, где сидела администраторша, заполнили анкеты, взяли ключи, затолкались в лифт и в сопровождении Вадима и Санька поднялись на свой этаж.

– Непонятно, – рассмеялся Вадим, когда они оказались в огромном шикарном номере. – Вроде не голубые, а жить будете вместе. Может, все-таки взять второй номер?

– Нет, – помотал головой Кузьма. – У нас есть о чем побазарить.

– Ладно, наше дело предложить.

Парни ушли. Вован не без восхищения посмотрел на Сергея.

– Ну, ты, Кузьма, лихо берешь быка за рога. Вроде бы новый в нашем деле, а ведешь себя как авторитет. Я в шоке!

Ресторан «Золотой» представлял собой сооружение, стилизованное под древний замок. Располагался он в стороне от центра города, в районе старинных построек, и жизнь здесь протекала тихая, спокойная, большей частью пешеходная.

После полудня к воротам ресторана подкатили «Жигули» девятой модели, из машины выбрались три качка, направились к главному входу.

Они миновали охранника – явного кавказца, прошли в зал, уселись за столик поближе к служебному входу.

К ним подошел официант, тоже кавказец, положил на стол меню.

– Молодежь! Добро пожаловать в лучший ресторан нашего прекрасного города.

Один из парней молча взял меню, стал изучать его. Официант почтительно ждал.

– Ничего не нравится, – неожиданно заявил парень. – Зови хозяина.

– Зачем хозяина? – удивился официант. – Я сам подскажу вам лучшие блюда из лучших.

– Заткнись! – бросил второй из парней. – Давай сюда хозяина.

Слегка испуганный и удивленный официант исчез, парни с ухмылкой перемигнулись.

Из служебного входа вышел сам хозяин – полный грузин в хорошем костюме. Направился к качкам, улыбаясь и взмахивая руками.

– Вай! Чем недовольны прекрасные юноши? Чем не угодил им мой ресторан?

– Садись, – показал на стул первый парень.

Хозяин присел.

– Во-первых, дорого. А во-вторых, не вкусно! – Парень в упор смотрел на грузина. – Может, тебе кто-то мешает работать по-нормальному?

– Кто может мешать?! Все отлично! Лучшие повара, лучшие продукты! А цены… цены самые божеские.

– Послушай, как тебя?

– Отари.

– Так вот, Отарик… Тебе точно мешают работать. А мы поможем тебе. Кто у тебя «крыша»?

Хозяин испуганно оглянулся.

– «Крыша»? Какая «крыша»? Ах «крыша»?.. – Он снова оглянулся, переходя почти на шепот. – Вы же, мальчики, определенно знаете, кто у меня «крыша».

– Кто?

– Николай Павлович… Ну, Сизый.

– Теперь «крышей» мы будем у тебя.

– Кто – мы? – От удивления Отари даже откинулся на спинку стула.

– Мы! Запомнил наши фейсы, лавашник? Через два часа мы здесь, и чтоб двадцать процентов выручки были в конвертике. Ферштейн?

Лицо грузина стало мокрым.

– Какие двадцать процентов? Что такое – двадцать процентов?

– Подсчитаешь. А мы проверим.

Парни поднялись и дружно покинули зал. Растерянный Отари тоже встал, пораженно глядя им вслед, затем поспешил в направлении своего кабинета.

Ближе к вечеру Вадим сидел в «Ауди-80» вместе с Саньком, внимательно наблюдая за происходящим возле «Золотого». Вот у ворот ресторана притормозила та же самая «девятка», что и несколько часов тому назад, из нее вывалилась знакомая нам троица, направилась ко входу в ресторан.

Перед самым входом парней остановили два коротко стриженных мощных охранника.

– Куда?

– К хозяину.

– Занят.

– Он нас ждет.

– Серьезно, что ли? – ухмыльнулся здоровяк. – Значит, позвать?

– Меньше говори, больше делай.

– Во какие мы деловые.

Один из охранников неторопливо скрылся в ресторане, второй по-прежнему остался стоять на дороге пацанов.

– Ну что, сучата?! – Из ресторана неожиданно возник сам Сизый, щуплый, невзрачный, высохший от тюрьмы и сопутствующих пороков. – За трюликами явились? – И так же неожиданно, с ходу ударил первого парня растопыренной пятерней прямо в лицо.

Тот едва удержался на ногах, и все трое стали медленно отступать.

– А ну, катись отсюда, шушера подкожная! Пошла вон, мелюзга припорошенная!

Охранники с удовольствием пинали ногами парней, Отари стоял за их спинами, улыбался.

– Дайте! Дайте им по мудям как следует! Чтоб в пятом колене помнили, как на чужое варежки открывать!

Вадим в «ауди» негромко бросил Саньку:

– Поехал…

Они медленно тронулись и на той же малой скорости поползли по улице мимо ресторана. Им было видно, как здоровенные охранники лупили пацанов, а Сизый, стоя сзади, подбадривал.

– Суки… – заскрипел зубами Вадим, толкнул Санька: – Прибавь чуточку.

«Ауди» двинулась быстрее, и в это время Сизый неожиданно взмахнул руками и стал медленно валиться на спину.

Вначале никто ничего не понял, затем до охранников дошло, что случилась беда. Они бросились к шефу, пытаясь поднять его, затем понесли в ресторан. Насмерть испуганный Отари метался сзади, оглядываясь и мелко крестясь.

Избитые пацаны бросились к своей «девятке».

«Ауди» пронеслась мимо ресторана, и метров через пятьдесят Вадим, белый и взволнованный, прошипел:

– Тормози!

Автомобиль остановился как вкопанный. Из подъезда двухэтажного дома напротив выбежал с какой-то коробкой в руках Костя, рухнул на заднее сиденье, и «ауди» тут же сорвалась с места.

Метров через двести машина снова тормознула, Костя выбросил в мусорный контейнер свою коробку.

Вадим, а затем и Санек развернулись к Косте, протянули ладони.

– Молодец! Чистая работа!

Тот улыбался светло и радостно, совсем по-детски, коротко ударяя по рукам друзей.

Ночью случился пожар – горел ресторан «Золотой». Бегали во дворе Отари и вся обслуга, неслись по улицам города пожарные машины, неотложки. Надрывалась милицейская сирена.

Из гостиничного номера было хорошо видно зарево пожара. Кузьма и Вован быстро складывали в сумки пожитки.

Вован подошел к окну, глянул вниз и тут же отшатнулся – к подъезду гостиницы подкатило несколько машин, из них стала вываливаться братва. Поодаль с проблесковыми маяками дежурили две милицейские машины.

– Что? – насторожился Кузьма.

– Внизу братва… По наши души.

Кузьма схватил телефонную трубку, набрал номер.

– Вадик! Без лишних вопросов! Мы из гостиницы выберемся, вы в машине ждите нас. Скажем, в переулке справа от главного входа.

Они покинули номер, Вован бросился к лифту, Кузьма остановил его:

– По черной лестнице.

Они добежали в самый конец длинного коридора, и, когда уже скрылись за поворотом, до слуха четко донесся скрип открывающегося лифта, топот ног, голоса.

Кузьма и Вован спустились по плохо освещенной черной лестнице, достигли первого этажа и оказались перед гостиничным вестибюлем, в котором маячили несколько коротко стриженных голов.

Вован вопросительно взглянул на Кузьму.

Они стали пятиться. Сергей огляделся и увидел неприметную металлическую дверь. Толкнул ее, она открылась.

Вошли, бесшумно спустились вниз на один марш и неожиданно увидели длинный коридор со множеством боксов.

Это был гостиничный гараж.

Кузьма и Вован почти бегом бросились к выходу, миновали сонного крайне удивленного сторожа, выбежали во двор. К ним с лаем ринулись две собаки, они, отбиваясь, выскользнули на улицу.

Возле входа в гостиницу стояло несколько машин, возле них братки. Чуть поодаль по-прежнему обозначали себя маячками милицейские машины.

– Ты сказал Вадиму – справа от входа? – прошептал Вован.

– Черт, – выругался Кузьма, задумавшись, что предпринять. – А, пошли! – решительно махнул рукой, взяв Вована под руку. – Чем наглее, тем вернее. Обними меня.

– Ты чего? – со смехом шарахнулся тот. – Вроде голубых, что ли?

– Обними… – разозлился Сергей. – Лучше голубым на десять минут, чем трупом на всю жизнь.

Вован неумело обхватил его за талию, и в таком виде они двинулись вдоль гостиницы.

Дежурная братва удивленно уставилась на них, стала хихикать. Один из них крикнул вслед:

– Эй, девчата! Щетина не колется?

Им не ответили. Кузьма еще плотнее прижался к Вовану, отчего тот прямо-таки оцепенел.