Передвадцать - О. Лениве́ц

Раздался хруст и звон битого стекла: Нибиру сжала тонкую ножку своего бокала настолько сильно, что та не выдержала и раскрошилась под её пальцами. Они тут же окрасились красным. Брызги крови смешались с расплескавшимся по скатерти коктейлем.

Все находящиеся за столиком ринулись к девчонке, пытаясь убрать последствия произошедшего. Механик схватил салфетки и с силой прижал их к пораненной руке.

– Я отведу её умыться, – сказал он шокированным ребятам, и те, молча кивая, проводили их взглядом.

Нибиру слабо сопротивлялась, когда Станаквер включил воду в общей уборной и подставил её руку под струю.

– Я и сама могу это сделать, отвали, – она понемногу приходила в себя.

– Не дёргайся, надо проверить, чтобы не застряли мелкие осколки, – он не собирался выпускать её.

Она уставилась в зеркало над раковиной, и когда брюнет поднял голову и встретился с ней взглядом в нём, зло произнесла:

– Не думай, что знаешь обо мне всё.

– Я могу сказать ровно то же самое, – он смотрел прямо ей в глаза. – У каждого из нас есть прошлое, и если ты думаешь, что упоминанием о нём можно сделать больно другим, это лишь значит, что ты и сама в этом уязвима.

– Ой, посмотрите-ка на него, начал говорить как образованный взрослый человек! – она хмыкнула, переводя тему. – Выключил режим гопника?

– Загрузил обновления, – он повёл плечом.

Девчонка выдернула всё-таки руку и прижала к ней бумажные полотенца. Она снова с вызовом посмотрела в лицо Механика:

– А ты хорош, прикидываешься валенком, изо всех сил не доставляя проблем своему капитану и его заму. Сложно поверить, что ты не рассказал им, сколько у тебя козырей в рукаве, но вижу, что обо мне ты многого не поведал, – она хмыкнула, поняв по выражению лица Станаквера, что права. – Вау, вот это выдержка. И что же? Думаешь, вывалил это на меня, и теперь я побоюсь с тобой связываться?

– Я думаю, что ты просто изо всех сил привлекаешь внимание отца, – он наклонился к ней опасно близко, и она от неожиданности отшатнулась и уперлась спиной в стену. – Что тебе плевать на Землю, Мишаню и страдания всех жителей этой планеты. Я не верю, что тебе доставляет это какой-то садистский кайф, ты просто знаешь, что о твоих вмешательствах знает Порядок, за тобой сейчас наблюдают. И ты надеешься, что папа тоже смотрит и очень сожалеет.

Нибиру молчала, едва заметно дрожа.

– А ещё я уверен, что ты жаждешь вернуться домой, – продолжал Станаквер, но его «как и я» осталось неозвученным. – Потому что не выносишь этого одиночества.

Девчонка резко оттолкнула его от себя, злобно прошипев «Отвали!». Он потянул её к выходу, но она упёрлась:

– Отпусти, мне надо уединиться, – она кивнула в сторону туалетных кабинок.

– Иди, я подожду, – хмыкнул Механик. – Я теперь не оставлю тебя ни на минуту, – а вдогонку добавил. – И я расскажу о тебе ребятам, не парься об их неведении.

///

Когда они вернулись за столик, завывания гостей прекратились, и началась дискотека. А к компании присоединилась Света – она болтала с девчонками, пока парни о чём-то рьяно спорили. Нибиру с хмурым видом уселась на стул во главе стола подальше ото всех и подозвала официанта, а Станаквер лишь подал знак, что всё в порядке – серьёзных травм у неё не было, беспокоиться не о чём.

– Света, – обратился он к девушке. – А ты когда успела прийти?

– Буквально только что, меня девчата пригласили, – она с благодарностью улыбнулась сёстрам.

Бодрая музыка сменилась заунывной мелодией, и ведущий объявил медленный танец, зазывая парочек на танцпол. Первым за их столиком сделал шаг Лэн, позвав Тэру. Затем невиданную храбрость проявил Мишаня, пригласив Светлану; а потом и Механик увёл за собой Гиру.

Сидеть остались только Шмин с Нибиру, и девчушка, перед которой официант поставил сет из пяти шотов с чем-то ядрённым, только бросила в сторону длинноволосого: «Даже не смей меня звать туда», и опрокинула одну рюмку за другой. Зам лишь присвистнул и ответил: «И не собирался, расслабься».

Механик мягко прижимал Гиру к себе и судорожно искал тему для разговора. Та молча приобнимала его за плечи и, кажется, была слегка смущена.

– Знаешь, – начал всё-таки он. – Мне кажется, тебе не придётся пытать или убивать Нибиру.

– Что ты, – встрепенулась профессорша в его руках. – У меня не было подобных планов, честное слово, это было сказано мною в состоянии аффекта.

– Знаю, знаю, – рассмеялся тот. – Я лишь хочу сказать, что в её планах не дать Мишане быть со Светой, но мне кажется, она не сможет им помешать. Посмотри на них. Наверное, Свету надо было просто подтолкнуть к нему слегка.

– Я думаю, ты прав. И надеюсь, он загадает нужное желание, которое легко исполнится, а следовательно, и наша миссия будет считаться выполненной, несмотря на то, что нам придётся улететь раньше времени.

– Брось, мы доведём её до конца, – он заглянул ей в лицо. – Я уверен, что мы заберём ключ управления. Глянь на Ниночку – это её первая пьянка, и совсем скоро она потеряет всякий контроль.

Гира бросила взгляд в сторону столика, за которым девчушка уверенно напивалась, и усмехнулась. «Надеюсь, нет», – сказала она Станакверу и, расслабившись, чуть сильнее прижалась к нему. Тот замер на короткое мгновенье.

17.

Нибиру с трудом открыла глаза от бьющего в лицо солнечного света – и тут же наткнулась взглядом на пятёрку своих недоврагов. Они молча сидели на диванах и выжидающе смотрели на неё – и стало неловко, будто её застали голой, а прикрыться было нечем. На деле же она была укутана в одеяло, да ещё и в той же одежде, что выбрала вчера на вечеринку.

– Доброе утро, милая, – проворковал Шмин. – Головушка бо-бо? Что-то ты плохо нас подслушивала, раз не знала, что тебя ждёт на утро после пьянки.

– Ты реально думаешь, что за тысячи земных лет, что я навожу ужас на людей, я ни разу не затусила здесь? – она посмотрела на него, как на глупого ребёнка. – Я прекрасно знаю, что такое похмелье, придурок. И что у вас есть таблетки и вода, сгоняй на кухню, принеси.

Зам шокировано уставился на неё: ему не послышалось?

– Ещё чего, – фыркнул он.

– Какой же ты жмот, – простонала она и уселась в кресле, в котором спала. – Ваше высочество, ты уступил мне свое роскошное место, как мило с твоей стороны. Чем заслужила такое отношение?

– Не обольщайся, – спокойно ответил Станаквер. – С тобой всего лишь никто не хотел ложиться рядом, выхода не было.

– Вы такие