Бездарь. Охота на бессмертного - Василий Горъ

Госпожа Фролова, лишенная возможности получать гастрономическое удовольствие, посмотрела на меня, как Ленин на буржуазию. И вместо того, чтобы вытащить из моего рюкзака иностранный-преиностранный сухпай и начать его радостно уминать, принялась как-то уж очень многозначительно поглаживать ствол своего карабина.

– Костей в ней – просто застрелиться! – не выдержав безмолвных угроз, на всякий случай признался я. – Ну и на вкус – не сникерс…

– Не сникерс… – закатив глаза от удовольствия, поддержал меня Бардин. – А еще не «Баунти», не «Марс» и не «Твикс»!

– Блин, как же я вас ненавижу! – сглотнув слюну, выдохнула Ольга.

– Почему это? – «удивился» я. – Если досье не врут, то и вы, и Коростелев Анатолий Иванович предпочитаете мясо. А к рыбе, соответственно, абсолютно равнодушны.

Девушка онемела от возмущения. Затем уперла кулачки в бока, набрала в грудь воздуха и нехорошо нахмурилась:

– Это что, единственная причина, из-за которой вы жрете в одну харю?!

– В две… – усиленно стараясь не заржать, уточнил Бардин.

– Ну, в две!

Я изобразил удивление:

– А что, этого ма-…?

Дальше воздух можно было не сотрясать – не успел я договорить слово «мало», как Ольга упала на бок, подхватила с импровизированного стола сразу два шампура и, не вставая, стянула с одного из них первый кусочек.

– М-м-м, какая вкуснятина!!! – простонала она буквально через мгновение. – Максим, какая же ты сволочь!

…Место дневки ребята покинули сытыми и настолько счастливыми, что первые минут двадцать перли в гору раза в полтора быстрее, чем я рассчитывал. Потом скорость, конечно же, упала, и где-то через полтора часа мы «вышли» на крейсерскую скорость километр в неделю.

То, что мы идем слишком медленно, ребята, безусловно, понимали. Поэтому усиленно пытались компенсировать свою немощь работой ума. Коростелев, двигавшийся первым, учился изображать сонар. То есть реагировал на любое шевеление в переднем секторе или на посторонние звуки. Зато того, что творится в кронах деревьев, он не видел в упор и периодически забывал смотреть под ноги. Бардин, как и полагается толковому телохранителю, шагавший чуть позади и правее своей хозяйки, неплохо контролировал левую сторону тропы. А еще старательно держал дистанцию и даже пытался концентрироваться на правильной постановке ног. Зато он совсем не чувствовал карабин, висящий на «быстром ремне», и, в случае чего, автоматически тянулся не к нему, а за пистолетом. Ну, а Ольга… Ольга с недетским фанатизмом отрабатывала перемещение без резких движений. Но при этом изредка уходила в себя настолько глубоко, что умудрялась натыкаться на Толяна. Впрочем, все трое действительно старались. Поэтому я придирался лишь к самым грубым ошибкам и делал вид, что совершенно спокоен.

Почему я дергался? Если бы мне поручили убрать того же Уленмара ап-Риддерка у нас, на Земле, то снабдили бы полным досье на него и всех лиц, проживающих с ним под одной крышей, подробнейшим описанием системы охраны и поэтажным планом замка, спутниковыми картами прилегающей местности и т. д. В инфоблоке, любезно записанном мне в память Арвидом ап-Лагарратом, информация тоже была. Но, как бы это помягче выразиться, несколько не в тему. Скажем, вместо папки с фотографиями в нем было аж два рисунка! Портрет, на котором художник запечатлел мага в парадном костюме, то есть в головном уборе, закрывающем верхнюю половину лица, с усами и бородой, прячущими нижнюю, и в мантии, драпирующей все остальное. И, как я понял, «скан» ауры – переливающееся всеми цветами радуги продолговатое пятно, смутно напоминающее фигуру человека! Поэтажный план замка, любезно предоставленный нам разведотделом гильдии Ан-Мар, был исполнен в том же стиле, что и «скан»: четыре листа с КОНТУРАМИ здания и… хреновой тучей разноцветных линий, от которых начинали болеть глаза. Ну, а чтобы понять хотя бы часть терминов, из которых состояли досье на ап-Риддерка, его учеников и ближайшее окружение, надо было отучиться в местной академии магии как минимум семестр!

Что самое обидное, попытки «догадаться по смыслу» тут не катили. Ибо из десяти последовательных слов, взятых из любого места текста, я не понимал семь!

Как перевести досье, я представлял. И довольно неплохо: для начала следовало разобраться со способностями магов в принципе. Затем отловить кого-нибудь послабее, слегка поэксплуатировать и получить ту же хрень, только в профиль. Только вот на все это требовалось время. А его НЕ БЫЛО!

Поспешить? А как, если оба «двустворчатых шкафа» были «химиками»? Привыкшие работать «на массу» – делать по два-четыре повторения с максимальным весом, а затем отдыхать – они дохли уже через полчаса относительно неспешной ходьбы. Хотя тащили рюкзаки, весившие в два с половиной раза меньше, чем их раскормленные тушки. Кстати, тропа за ними оставалась – хоть стой, хоть падай: две пары ботинок сорокпоследнего размера втаптывали в дерн все, что можно и нельзя, выворачивали комья земли похлеще копыт коня, несущегося галопом, а на влажных или глинистых участках пути погружались чуть ли не на полметра. Про обломанные ветки деревьев и кустов я вообще не говорю – заботясь об идущей следом хозяйке, тот же Толян обрывал или обламывал все, что даже теоретически могло ее поцарапать. Включая небольшие деревца!

Конечно же, в теории след можно было бы и не оставлять. Например, передвигаться не по лесу, а по руслам мелких речушек. Но получасовая «прогулка» от Фамматили до места нашей предыдущей дневки очень неплохо показала, что ходить даже по щиколотку в воде мои спутники в состоянии только налегке, при свете дня и держась друг за друга. В общем, идти к цели моя РГСН могла медленно, посуху и… только лишь при свете. Так как имеющиеся в наличии ПНВ – два бинокля, мои очки и три прицела – позволяли очень немногое: плавать по рекам или озерам в полной темноте, организовывать охрану мест ночевки и вести ночной бой. А ни одного КГТ[34], в котором можно было бы пополнить запасы спецтехники, в окрестностях почему-то не наблюдалось…

…Место для очередной ночевки я начал подбирать за полтора часа до заката. Так как понял, что даже четырехчасовой переход с рюкзаками для «двустворчатых шкафов» – это перебор. Указал им направление движения, еще раз распределил сектора ответственности, затем напомнил порядок действий при встрече с противником, определил место сбора в случае рассредоточенного ухода и приотстал. Вернее, унесся по нашим же следам до приметной горки, убедился, что преследователей не видать и не слыхать, на всякий пожарный поставил на тропе растяжку с сигнальной миной, а затем в хорошем темпе рванул вперед.

Подходящее место нашлось довольно быстро – приблизительно в полукилометре от ребят лес становился реже, а склон – круче и начинал делиться на «этажи». Не без труда поднявшись на второй, тропа оббегала купу мощных деревьев, вцепившихся в склон толстенными корнями, прижималась к солидной скальной стенке, изрезанной каминами, пробегала еще метров двести по сыпухе и снова пряталась в чащу.

На то, чтобы скинуть рюкзак и подняться по одному из каминов на третий этаж, мне потребовалось минуты полторы. Еще пять я убил на осмотр плато, густо поросшего кривыми деревцами и колючим кустарником, потом вернулся к краю скалы и принялся оборудовать «лифт»…

…Подняться по камину с рюкзаком за плечами Бардин не смог. Поднявшись метров на восемь, рослый и физически очень здоровый парень просто-напросто испугался и, забыв мои ценные указания, сорвался вниз. Пролетел немного – от силы метр, но после того, как съехал вниз на верхней страховке, минут десять трясся, будто осиновый лист на ветру.

Толян, которому Костик «уступил» систему[35], попер по стене как танк – медленно, но уверенно и неотвратимо. Каждый упор или зацеп проверялся на прочность, каждый шаг отмеривался не семь, а семнадцать раз, но «вершина» была взята. С грузом, без срывов и без потерь равновесия.

Госпожа Фролова по камину не поднялась, а взлетела. Продемонстрировав очень хорошую технику скалолазания. Потом скинула вниз конец веревки с системой и куда-то пропала. А еще минут через пятнадцать, когда оклемавшийся Бардин и его рюкзак с грехом пополам оказались наверху, нарисовалась около меня и захлопала ресницами:

– Ма-а-акс?

– Ау?

– А у тебя восьмерка[36] есть?

Восьмерка у меня была. Даже две. Но увидев выражение ее глаз, я вдруг понял, что признаваться в этом нельзя:

– Хм…

– А жумар[37]?

Тут я не успел даже хмыкнуть, так как через полсекунды после этого вопроса она встала на цыпочки и умоляюще уставилась мне в глаза:

– А давай перевесим веревку на ту сторону?! Хотя бы на полчасика!!!

– Зачем?!

– Стенка там – метров тридцать! Кататься – одно удовольствие!!!

В ее глазах было столько предвкушения, что я вдруг искренне посочувствовал ее отцу:

– О-о-оль?

– Аюшки?