Киран. Укротитель для пантеры (СИ) - Елена Звездная

И кое-кому стало стыдно, мама даже глаза опустила. Зато отец решил высказаться:

— Все дело в том, Кира, что твоя мать знает, с кем имеет дело!

— И с кем это? — я руки на груди сложила. — С подкаблучником? С марионеткой прежней эйтны-хассаш? С отцом, который плевать хотел на собственных детей? С кем же я имею дело?

На мой монолог ответом было напряженное молчание. Но вот меня такая реакция не устраивала. Подойдя к отцу, я протянула ему нож, и едва хассар принял оружие, предельно честно сообщила:

— Я не буду драться с тобой, отец. Ни сейчас, ни в будущем. Это первое. Второе — я приму дар жизни Эрана, что бы поэтому поводу не думала мама. Третье — я твоя дочь. К радости или к сожалению, но мы с тобой очень похожи папа, а потому учти — я буду действовать такими же подлыми методами как и ты! И последнее, — я оглянулась на маму, затем вновь сосредоточила все свое внимание на отце. — Помнишь, однажды ты спросил, есть ли у тебя шанс маму вернуть. Так вот — ты сам все портишь. Это тебе информация к размышлению… А теперь дай мне переодеться, пожалуйста!

И довольная собой я, попросту закрыла двери.

— Дааа, — протянула мама, — ты растешь…

Я кивнула, и потопала в душ. А там, едва встала под прохладные струи, внезапно услышала:

'Правильное решение, он сильнее'.

— Эран? — удивленно спросила я, хотя и так было ясно — это не мой блондинистый воин.

'Нет'

Почему-то вспомнился сон, и голос, который говорил 'Это наш новый дом', и как-то совсем испуганно, я прошептала:

— Виэрн?

'Капитан первого рагаэш Виэрндар Иллоэр Аэрд, — чуть насмешливо отрапортовал мой невидимый собеседник. — А ты… кто ты?'

— Киран МакВаррас… кадет, кажется даже воин… возможно даже шизофреник… А что, все возможно, учитывая чего только не пришлось пережить на этой идиотской планетке…

Кстати, мысль о собственной шизофрении показалась мне очень даже здравой, более того — какой-то успокоительной!

'Нет, я не могу быть сущностью порожденной больным разумом, — возмутился капитан'.

— Все придуманные сущности обычно так и думают, — философски отозвалась я, потянувшись за шампунью.

'Нет!'

— Бракованный навигатор, я сошла с ума, — протянула собственно я, вспенивая волосы. — Вот до чего доводят детей скандалы между родителями и неурядицы в личной жизни. Нехватка секса, опять же…

'Ты издеваешься? — возмутился первый признак моей шизофрении.'

— Мааам, — заорала я, смывая пену с волос, — у меня тут потихоньку крыша поехала!

Мамуль отозвалась с изрядной долей иронии:

— Нести гвозди, будем приколачивать?

Я хмыкнула, подставила лицо под струящуюся воду, попыталась осознать происходящее. Выходило не очень хорошо, а потом я спросила:

— Мам, а тень, если ее не подселили в тело, она говорить с носителем может?

В следующую секунду дверь была распахнута, а мама подскочила ко мне. Выключила воду, подтащила меня к окну и вгляделась в глаза. Смотрела она внимательно, и очень встревожено, после чего глухим голосом спросила:

— А кто с тобой говорит?

— Шизофрения! — раздраженно ответила я, вырвалась из маминого захвата и потопала за полотенцем.

'Не рассказывай, — вдруг произнес внутренний голос, — она опасна!'

— Да ты гонишь! — возмутилась я. — Это моя мать!

'О чем и речь, — задумчиво отозвался капитан. — Поверь моему опыту, во всей вселенной нет никого опаснее тещи.'

Судя по всему, опыт у капитана действительно имелся.

— Маам, — протянула я, — тут тень к тебе в зятья набивается. Берешь?

Почему-то мамуль отреагировала совсем как мой идиотизмус, в смысле удивленно переспросила:

— Кира, ты издеваешься?!

— Идиотизмус, мы издеваемся? — спросила я, обращаясь один нестабильный атом знает к чему.

'Я в зятья не набивался, — обиженно ответили мне'.

— Мама, отбой. Он передумал, — торопливо запахнувшись в полотенце, подошла к зеркалу, начала расчесывать мокрые волосы.

'А ты красивая, — протянул все тот же голос'.

— Прости, мужик, занято.

'Мне в данный момент санитарное помещение не требуется!'

— А мне, — я замерла, — кажется да. Так что исчез из моей головы, мне в комнату для маленьких девочек надо.

'Я понял, — отозвался капитан, — это преисподняя!'

— Поверь, все гораздо хуже! — я широко улыбнулась собственному отражению.

'Чему ты радуешься? — возмутились у меня в голове'.

— Наконец-то хоть кому-то хуже, чем мне, — радостно призналась я. — И хоть кто-то на этом Иристане понимает еще меньше чем я! Дааа, счастье познается в сравнении. Все, тень, сваливай, мне реально очень надо.

В голове стало… как и было. Нет, умом я понимала, что происходит что-то странно-пугающее, но учитывая реалии Иристана, состояние частичной неосознаваемости происходящего становилось все более привычным и все же:

— Видимо, я обзавелась тенью, — сообщила я, находящейся в ступоре мамочке. — Имя матери не поминай всуе.

— Твою мать!

— Начинается, — я шмыгнула носом. — Мам, давай хоть сейчас ты все скажешь нормально, а?

Мне от расстройства даже в нужные места расхотелось. Хотя нет, это я загнула.

— Мам, только быстро.

Она задумчиво ответила:

— Похоже, что тень капитана последовала за тобой.

— Ааа, — я нахмурилась. — Иии?

Счас будут танцы стеснительного характера, а мама почему-то молчит и хмурится.

— Не знаю, — мамуль судорожно всхлипнула. — Не знаю, Кирюш, в том то и проблема! Мне о подобном мама не рассказывала.

— Короче, ты это… вспоминай пока, — сказала я маме и рванула, куда ну совсем нужно было.

Завершив свои дела, побежала одеваться, так как Гарданг ждать не будет, и пока застегивала белье, слышу:

'Почему твоя мать назвала меня тенью капитана?'.

У меня вдруг глаз задергался. Ощутимо так.

— Дожилась, — я тяжело вздохнула, — нервный тик, и это в мои-то восемнадцать лет!

Это я конечно так, храбрюсь, а на деле… вот как сказать кому-то мыслящему и существующему, что он умер? 'Пациент, вы скорее мертвы, чем живы?'. Нет, не смешно как-то… 'Мужик, ты сдох!' — грубо. Есть еще вариант найти в его смерти что-то положительное, например 'Кэп, точно знаю, что никакие черви ваше тело не жрали!'. Но тоже как-то не очень. И вот что мне ему сказать, а?

Подумала, потянулась к сейру, настроила глас божий, и ввела в голосовую программу: 'Капитан Виэрндар, ты умер. Твой призрак теперь здесь. Мне жаль'.

Сейр, подчиняясь программе, преобразовал: