Магический круг - Кэтрин Нэвилл

Согревшись в машине, я потрогала эту завязку. На самом деле там было два узелка, если учитывать узел на ручке зеркала: подобный соломонов узел символизирует важное решение или щекотливое положение, требующее мудрого осмысления. О чем же я думала, завязывая их там? Я отвязала нитку и начала играть с ней.

Оливер включил приемник и настроился на обожаемую им чертовски залихватскую музыку. Я тут же пожалела, что пригласила его разделить со мной транспортное убежище; в конце концов, мы и так проводим девяносто процентов нашей жизни под одной крышей. Но потом мне вспомнилось, что вчерашним вечером, вернее, почти сегодняшним утром, входя в дом, я не заметила на снегу никаких отпечатков Оливера. Метель, конечно, намела кучи снега, но должны были остаться хоть какие-то следы его хождений. И вообще, почему он не забрал мою почту, если жил там все это время? Дело осложнялось.

— Оливер, где ты был, пока я отсутствовала?

Оливер посмотрел загадочным взглядом и легонько поцеловал меня в щеку.

— Дорогая, я должен признаться, — сказал он. — Я познакомился с одной классной наездницей и не смог устоять.

— Ты метелился в эти снежные ночи с наездницей? — удивленно спросила я, зная, что Оливер предпочитал обычно спать в своей постельке. — Ну так рассказывай. Она симпатичная? Может, тоже приобщилась к вашей мормонской церкви «Святых последнего дня»? А что, интересно, поделывал мой бедный кот, пока вы гуляли?

— Я оставил твоему аргонавтику огромную миску еды, а с добычей питья у него никогда не было проблем. Что же касается той леди, то наши с ней отношения лучше описывать в прошедшем времени. Они растаяли вместе со снегом и сейчас, к сожалению, холодны, как лед.

Очень поэтично.

— На следующие выходные мне придется отправиться в Солнечную долину, — сказала я. — Ты что, снова бросишь Ясона в мерзлом подвале? Может, мне лучше забрать его с собой?

— Собираешься покататься на лыжах? — спросил Оливер. — Почему бы тебе не захватить нас обоих? Я как раз раздумывал, куда бы съездить покататься по свежему снежку. На склонах Солнечной долины его толщина, наверное, дюймов сорок, а в ложбинах и все шестьдесят этого снежного пуха.

Оливер отлично катался на лыжах и носился, как перышко, по пороше. Сама я не умела кататься по рыхлому снегу, но любила следить за ним издалека.

— Ну, скорее всего, мне не удастся уделить много времени лыжным прогулкам, — сказала я. — Туда приедет в гости мой дядя. Он хочет обсудить семейные дела.

— Могу себе представить! — уверенно заявил Оливер. — Похоже, получив наследство, ты стала объектом повышенного внимания со стороны твоих родственничков, до сей поры пропадавших в неизвестности, — добавил он, а потом вдруг огорченно взглянул на меня, словно извиняясь, что вообще упомянул об этом.

— Все в порядке, — успокоила я Оливера. — Я это переживу. Кроме того, дядюшка и сам очень богат. Он известный скрипач и дирижер в…

— Уж не Лафкадио ли Бен? Неужели это твой дядя? — изумился Оливер. — В мире не так много людей с фамилией Бен, и я часто подумывал, не приходятся ли все эти знаменитости тебе родственниками.

— Вероятно, приходятся, — поморщилась я. — Такова уж жизнь нашего обширного семейства Бен.

Сигнал отбоя прозвучал как раз в тот момент, когда я сказала Оливеру, что он может присоединиться ко мне в этой поездке, если хочет. Я неохотно выключила прогревшийся двигатель и вылезла обратно на противный мороз. Закрывая машину, я точно вспомнила, что запирала ее на пути к главному входу. И это уже не шутки. Кто-то забирался в мою машину.

Я заглянула в багажник. Все вещи вроде бы на месте, но слегка сдвинуты со своих обычных мест. Там явно что-то искали. Тем не менее я вновь, чисто автоматически, заперла машину. Проходя за Оливером вокруг здания, я едва не столкнулась на входе с нашим шефом, Пастором Дартом.

— С возвращением, Бен! — сказал он. Улыбка прорезала его по-боевому сосредоточенное лицо. — Зайди в мой кабинет часика через пол, когда я освобожусь. Если бы я знал, что ты вернешься сегодня, то заранее выяснил бы все вопросы. Мне нужно многое обсудить с тобой.

Заходившая как раз перед нами охранница Белла с ухмылкой бросила на меня взгляд через плечо. Я сказала Поду, что загляну к нему позже, и вошла в наш кабинет как раз в тот момент, когда зазвонил телефон.

— Ты ответишь? — спросил Оливер. — Кстати, забыл сказать: перед твоим приходом звонила некая дама из газеты по поводу каких-то унаследованных тобой документов. Но в основном сегодня с утра я общался с молчаливой трубкой. Вероятно, сюда названивал какой-то телефонный маньяк.

Я взяла трубку после четвертого звонка.

— Ариэль Бен. Отдел организации сбора и удаления отходов, — ответила я.

— Привет, Умница, — сказал мягкий знакомый голос. Голос, который я уже больше не надеялась услышать, разве что во сне. — Извини. Мне правда очень жаль, что пришлось устроить весь этот ужасный спектакль, но я не умер, — сказал Сэм. — Однако вероятность этого будет очень велика, если только ты не поможешь мне. Мне необходима твоя помощь.

РУНЫ

М а р с и й:

Чернь, чернь, невыносимый мрак!

Сгинь, призрак вековой!

Достаточно уже, что я низвержен.

Нашел я тайную связующую нить

Идей и помыслов чрез бесконечность лет,

В хитросплетениях земной и высшей жизни,

Приведшую меня к истокам темным

Предписанного мне существованья.

Познал я тайный замысел. Кем был я… Кто я есть.

Свершится рун магический завет, и сам я промелькну,

Подобно тени в поднебесной выси…

О л и м п и е ц:

И в жизни, и в смерти, на суше и в море

Преследовать тебя я буду неуклонно.

Мне нужно было немедленно куда-то приземлиться. Я рухнула на стул, чувствуя, как пол уходит у меня из-под ног, увлекая в блаженную пустоту. Опустив голову, я уткнулась лбом в колени, чтобы окончательно не потерять сознание.

Сэм жив. Жив.

Неужели он действительно еще жив? Или я брежу?.. Подобные бредовые мысли иногда посещают людей во сне — и эти сны кажутся вполне реальными. Но голос Сэма продолжал доноситься из трубки, гудеть мне в ухо, хотя я только что вернулась с его похорон. Очевидно, самое время провериться у психиатра.

— Ариэль, что ты молчишь? — Голос Сэма звучал тревожно. — Я не слышу даже твоего дыхания.

Так оно и было: я перестала дышать. Потребовалось осознанное усилие для возобновления этого инстинктивного физиологического процесса. С трудом глотнув воздуха, я вцепилась в подлокотник кресла, выпрямилась и заставила себя выдавить хриплый ответ.

— Здорово, — сказала я в трубку.

Это прозвучало нелепо, но я не представляла, что вообще следует говорить в подобном случае.

— Мне чертовски жаль, Ариэль. Я понимаю, каково тебе должно быть сейчас, — сказал Сэм. Его высказывание по нынешним временам прозвучало чертовски слабо. — Только, пожалуйста, не задавай пока никаких вопросов, потом я все объясню. На самом деле если ты сейчас не одна, то вообще опасно говорить о чем-то определенном.

— Вы правы, — быстро ответила я, все еще пытаясь совладать с хаосом мыслей и хоть немного привести в порядок биоритмы моего внутреннего мира.

— Все понятно, — сказал Сэм. — Я названивал тебе сегодня с самого утра, но просто вешал трубку, поскольку ее снимала не ты. Раз уж я наконец-то поймал тебя, нам надо первым делом найти какую-то надежную телефонную связь, чтобы я мог внятно объяснить тебе все, что произошло.

— Можете позвонить мне домой, — предложила я, осторожно выбирая слова.

Я отъехала на своем вращающемся кресле подальше от Оливера, который, сидя ко мне спиной, все еще печатал что-то на компьютере.

— Плохая идея: твой домашний телефон прослушивается, — сказал Сэм, а уж он-то разбирался в таких вещах. — Этот рабочий номер чист, по крайней мере на данный момент… и нам хватит времени, чтобы договориться. Твоя машина также небезопасна, — добавил он, предвидя мое следующее предложение. — Кто-то уже взломал замок и провел тщательный обыск. Я оставил там узелки, чтобы предупредить тебя. Надеюсь, ты не припрятала ничего особо ценного ни в машине, ни дома: я убежден, что за тобой следят настоящие профессионалы, причем практически постоянно.

Настоящие профессионалы? Что бы это могло значить? Что меня тоже каким-то образом втянули в шпионский триллер? Только этого мне и не хватало, учитывая все, что произошло со мной за последние двадцать четыре часа. И хотя я не поняла, что подразумевал Сэм под «особо ценным», но сдержанно сказала:

— Я не заметила никакой… — И вместо «пропажи» добавила: — Никакой путаницы.

Оливер встал и потянулся. Когда он глянул в мою сторону, я развернулась на кресле к своему рабочему столу и начала изображать деловую активность, словно мне передавали по телефону важные технические данные. В голове у меня еще царил хаос, но из него выплыла одна разумная мысль, подсказавшая мне, что необходимо как можно быстрее закончить разговор с Сэмом. Я спросила его: