Укротители демонов - Дмитрий Казаков

Что за бог снизойдет к мольбе студента?

Результаты работы взялся бы предсказать кто угодно, даже не прибегая к услугам Дурьфийского оракула. Лишь заумные отличники, которые тратят веселые студенческие годы на всякую ерунду вроде учебы, могли быть уверены, что хоть что-то напишут правильно.

Остальным грозили некоторые неприятности.

Посему, когда раздался колокол и поцент, горделиво прижав к груди груду исписанных пергаментных листов, удалился шагом слегка побитого молью павлина, почти все студенты выглядели мрачно, точно наутро после попойки.

— Вот гад, — сказал Шнор Орин, ероша похожие на солому волосы. — Хуже любого демона! Тот хотя бы списать дал!

— Это точно, — пробурчал Прыгскокк, который выглядел так, словно его только что закидали тухлыми яйцами. — Чтоб он лопнул!

Из коридора донесся легкий хлопок, словно там разорвало громадный надувной шарик и вслед за тем чей-то истошный крик. Он, правда, быстро оборвался, закончившись глухим ударом об пол.

— Гм, — проговорил двоечник Рыггантропов, проявляя не свойственную ему сообразительность, — надо бы сходить, посмотреть…

— Вот ты и иди! — высказался кто-то. Рыггантропов, по причине отсутствия мозгов лишенный также и страха, с отчаянной смелостью выдвинулся в коридор. Оставшиеся в аудитории видели его широкую спину. Едва возвышающаяся над ней голова медленно вращалась в разные стороны, оценивая обстановку.

— Ага, — проговорил Рыггантропов после паузы, и в голосе двоечника звучало восхищение, — ну ты силен, рыжий! Самого поцента лопнуть, в натуре!

— То есть как — лопнуть? — Нил побелел и весь затрясся, а будущие демоноведы, поняв, что опасность миновала, гурьбой высыпали в коридор.

Зрелище, представшее их глазам, заставило вздрогнуть абсолютно всех, а наиболее нервных — испуганно вскрикнуть.

И лежащая на полу студентка, пребывающая в глубоком обмороке, оказалась тут вовсе ни при чем.

Стены, пол и потолок были забрызганы кровью на протяжении нескольких шагов. Листки же со студенческими работами беспорядочной грудой разлеглись на полу, а из них выглядывала удивленная голова поцента Рагира Муханчика.

Можно было подумать, что почтенный преподаватель выдолбил в полу яму, заполнил ее обрывками пергамента, а затем погрузился туда с целью выразить протест против вселенской несправедливости…

Вот только не бывает у протестующих такой белой кожи и мертвых, точно стеклянных глаз.

— Нет, это не я! — Нил Прыгскокк сбился на истеричный крик. — Это случайно, я не хотел!

Рыжий пухляк, обычно добродушный и веселый, сейчас он выглядел испуганным и жалким.

— Не может это быть он, — сказал Арс мрачно, разглядывая то, что еще недавно было поцентом. — Сил бы не хватило…

Следующий же поступок Топыряка изрядно удивил всех, в том числе и его самого. Опустившись на коленки, он принялся с помощью средства негуманного, но в то же время действенного — хлопков ладонью по щекам, приводить в чувство бессознательную студентку.

Щеки ее от ударов порозовели, а веки поэтично затрепетали.

— Ах, где это я? — спросила она, томно распахнув васильковые глаза.

— Ого, Арс, молодец, — буркнул где-то за спиной Шнор, — решил девицу пока заклеить…

Взгляд студентки тем временем с мужественного и в меру красивого лица Арса переполз на окровавленные стены, и она вновь предприняла попытку упасть в обморок. Поскольку она уже лежала на полу, сделать это было весьма затруднительно.

— Лучше не надо, — сказал Арс, — во второй раз буду бить кулаками…

Девица вздрогнула и впадать в бессознанку раздумала.

— Ах, — проговорила она, — что случилось?

— Кто бы знал, — честно пробурчал Арс, а потом спросил, — скажи, перед тем, как это произошло, ты видела вспышку?

— Да, — сказала студентка, удивленно хлопая ресницами, — что-то сверкнуло, и еще словно вихрь промчался по коридору…

— Все точно! — Топыряк зло выругался, помянув бабушку всех демонов, и поднялся, оставив пострадавшую девицу на полу.

Та, уверенная, что ее сейчас поднимут на руки и отнесут куда-нибудь подальше от этого страшного места, раскрыла в удивлении рот, и стала похожа на огромную рыбу, неведомо каким прибоем выброшенную на берег в коридоре Магического Университета.

— Разойдись! Разойдись! — раздавшиеся в конце коридора вопли сообщили всем о том, что к месту происшествия приближается кто-то из начальства.

Студенты отхлынули в стороны, а на свободном месте объявился заведующий кафедрой демоноведения в сопровождении нескольких преподавателей помладше.

— Вот, значит как, — сказал он, сурово закряхтев, — и ты не уберегся, Рагир…

— Это не я! — истерично взвизгнул откуда-то из-за спин Прыгскокк, но ему, судя по сдавленным звукам, тотчас же заткнули рот.

— Всем разойтись! — приказал завкафедрой. — Ничего не произошло!

Вторя гласу прохфессора, по коридорам пронесся тяжкий гул колокола, извещающего учащий и учащийся люд, что перемена закончилась.

Утро дня Голосистой Рыбы выдалось теплым почти по-летнему, но несмотря на ласково бултыхающееся в синеве неба солнышко и тычущиеся в лицо лучи, ректор Магического Университета ощущал холод.

Он явственно чувствовал, как морозец ползет по позвоночнику. Не помогала теплая мантия и вся одежда, что под ней скрывалась.

И дело было вовсе не в погоде.

Еще вчера вечером к воротам МУ прискакал гонец, и не утруждая себя входом внутрь здания, протрубил в трубу. Гонец слишком хорошо знал, чем кончается для неосторожных попытка проникнуть в университет.

Пакостный звук трубы услышали в ректорате. Он вызвал там такую же суету, как брякнувшийся в муравейник башмак с находящейся внутри ногой сорок пятого размера.

Трубить мог только гонец от мэра.

Встретить его вышел сам Глав Рыбс. Не то, чтобы глава города, пусть даже могущественный, но все же временный, мог серьезно повредить университету, однако в его силах было значительно осложнить жизнь МУ. Правда и его существование в этом случае становилось отнюдь не сахарным — кому понравятся разгуливающие по улицам пьяные демоны или превращенные в пиявок горожане? С кровососущих налоги не соберешь.

Но на пользу престижу МУ это точно бы не пошло. Так что университету ссориться с мэром без особой нужды не стоило. Обе стороны веками отплясывали друг вокруг друга сложный танец, стараясь не слишком сильно задевать при этом другую и не уронить собственную честь. Гонец с гербом города на плаще передал ректору запечатанный печатью Мосика Лужи конверт и был таков. Глав Рыбс же, ознакомившись с содержанием конверта, выпучил глаза и зашипел, точно змея, которой наступили на хвост.

Зря сопровождавшие главного мага преподаватели испугались за его здоровье.

Им стоило скорее опасаться за свое. Этой ночью все, от последнего ассистента, получившего преподавательскую звездочку на мантию только этим летом и до деканов, не покладая рук, готовились к визиту мэра. Впервые за полторы тысячи лет глава города решил посетить МУ — как тут ударить в грязь лицом?

Стиралась веками копившаяся грязь на стенах и полах, крысы и тараканы вереницами выводились на временное поселение в студенческие дома, входы в подвалы, где обитали самые разные существа, перекрывались глухими магическими барьерами.

В спешке перекрыли и библиотеку. Библиотекаря это не слишком расстроило. Если честно, то он об этом даже не узнал.

Пострадали несколько обитавших в здании мелких элементалей, которым в горячке подпалили хвост, а также один демон, невесть откуда объявившийся в помещении кафедры транспортной магии. Изгоняли его оттуда с треском и грохотом, словно целую армию обезьян.

К восходу солнца все валились с ног, но ректор чутким нутром начальника ощущал, что сделано еще не все, что обязательно найдется что-нибудь, что можно подправить, улучшить, почистить…

Но времени уже не было, и оставалось лишь ждать прибытия высокого гостя.

Глав Рыбс занимался этим во дворе, около одного из входов в здание МУ. Табличку «Посторонним в в…» снять не удалось — слишком крепко уж она оказалась приделана. Ее просто замазали, но буквы с упорством не желающего тонуть куска дерева проступали сквозь краску.

Драконьи головы на заборе в кои-то веки натерли до блеска, их чешуйчатые затылки довольно сверкали, и даже взгляды стали менее свирепыми. Трава во дворе радовала глаз одинаковой высотой и сочным зеленым цветом.

Не зря ее стригли и красили всю ночь.

Когда у ворот прогрохотала и остановилась первая карета, то Глав Рыбс дрогнул, но вместо ожидаемого мэра из нее высыпало десятка полтора солдат личной охраны городского главы. Лица их были сурово нахмурены, а руки лежали на эфесах палашей.

Желто-черная одежда делала стражников похожими на громадных злых ос.