Четвертый Рейх - Алексей Гравицкий

— Игорь, здравствуй, — выжала она. — Я хочу тебе сказать… Я должна тебе сказать…

Катя запнулась. Богданов смотрел на экран с щенячьей преданностью, ожидая неизвестно чего. Может, признания в любви? Хотя тон девчонки к этому не располагал, скорее наоборот.

— Между нами все кончено, — выпалила Катерина с экрана. — Прости.

Игорь вздрогнул, как от пощечины. Девушка на экране еще какое-то время смотрела мимо него, словно боясь прямого взгляда. Потом экран померк, и в рубке наступила такая тишина, какой не было, наверное, ни разу за все время полета.

Александр с интересом разглядывал сокамерников. Мацуме моментально нашел себе какое-то занятие. Баркер с доктором прятали взгляды, стараясь не смотреть ни на капитана, ни друг на друга.

Богданов сидел как громом пораженный. В глазах его металась обида и отчаяние. Капитан молчал.

— М-да, — прервал гнетущую тишину Александр. — Надо было вам, кэп, нарушить традицию и в каюте это смотреть.

Игорь не ответил, лишь хлестнул по Погребняку таким яростным взглядом, что другой бы на месте Александра должен был ощутить полную неуместность своего существования не только на этом корабле, но и вообще в жизни.

«Переборщил, — мелькнула мысль. — Надо было чуть осторожнее. С другой стороны, плевать и на капитана и на его обиды. На правду не обижаются. Да и ответить может, не мальчик».

Но Богданов не ответил. На автомате защелкал какими-то клавишами. В иллюминаторе снова появился Юпитер.

— Экипажу приготовиться к заходу на орбиту, — голос капитана прозвучал сипло. — До начала маневра осталось сорок восемь минут.

И он снова посмотрел на Александра, на этот раз с неприкрытой ненавистью.

Человечество, вырвавшись за пределы Земли, вопреки надеждам философов и идеалистов, не изменилось. По крайней мере, в лучшую сторону. А может быть, для заметных перемен еще не пришло время.

Как бы то ни было, человек по-прежнему относился к окружающей его Вселенной исключительно потребительски. Хотя, может быть, тут стоило бы говорить о человеке в широком смысле этого слова, подразумевая все человечество.

Землян интересовало только то, что можно было взять.

И с этой целью люди перестраивали мир вокруг себя.

Пространство возле Юпитера чем-то напоминало осиное гнездо. Плотность движения тут была колоссальная. По разным орбитам вокруг этой несостоявшейся звезды вращалось около пятнадцати официальных станций и пяток частных, полностью принадлежавших корпорациям. А еще нужно было прибавить к этому действующие шахты на двух спутниках и постоянные изыскания на остальных планетоидах. Вся эта суета требовала серьезной координации, чем и занималась станция слежения «Юпитер-49».

Эта сложнейшая конструкция могла своими габаритами поспорить с теми невеликого размера каменюками, что притянула к себе планета-гигант. Постоянно на «Юпитере-49» в несколько смен работало около сотни человек. Был свой оздоровительный комплекс с бассейном, сложная система оранжерей и даже единственный в Солнечной системе бар! Место паломничества всех космонавтов, что вырвались в дальнее внеземелье. Это была достопримечательность номер один.

Попасть на станцию можно было разными путями. Например, со спутников, где располагались шахты, к станции ходил регулярный лихтер, который местные спейсмены называли автобусом. Корабли, имеющие посадочные шаттлы, использовали их, чтобы добраться до «Юпитера-49». Конечно, это удовольствие обходилось недешево. Топливо, потраченное на маневр причаливания, надо было пополнить, к слову сказать, на той же станции. Но многие компании планировали расходы заранее, зная, какую психологическую разрядку дает экипажу посещение этого удивительного места.

Экипажу «Дальнего-17» была оказана особая честь. Их спустили на станцию с помощью штатного челнока-дозаправщика.

Богданов остался на корабле.

Во-первых, он не хотел оставлять «Дальний» без присмотра, хоть и не зависело сейчас ничего от капитана, а все же… Во-вторых, и, наверное, это была главная причина, видеть Погребняка ему сейчас не хотелось до крайнего предела. Тошно было! Специалист по тарелочкам встал у Игоря поперек глотки! И чтобы окончательно не сорваться, Богданов остался один.

Корабль будто бы спал.

Освещение коридоров и палуб было притушено. Не работала искусственная гравитация. Сонно шуршала вентиляция, и моргали огоньками датчики.

Пользуясь затишьем, Игорь еще раз прочел все те скудные вводные данные, которые ему выдали перед полетом.

Звездная система Глизе 581, она же Вольф 562. Собственного имени не имеет, чаще всего в официальных бумагах именуется просто — система Глизе. Звезда — красный карлик. Одна из ста ближайших к Солнцу.

Всего у Глизе шесть планет. Интерес представляют все, но особенно следует обратить внимание на систему Глизе 581-с и Глизе 581-g, которые находятся в Обитаемой зоне. При мысли о том, что на этих планетах может быть жизнь, Игорь неприязненно подумал, что тут-то и пригодится Погребняк. В то, что их посылают искать внеземные цивилизации, Богданов не верил. Конечно, красивая версия… Но в короткой пояснительной записке к полетному заданию четко значилось: «Обратить особое внимание на геологические пробы, наличие редкоземельных элементов, возможности для бурения и выработки. Произвести анализ возможных рисков, атмосферных явлений и вулканической активности». Об инопланетянах не было написано ни слова. Вероятно, наличие живых организмов было включено в возможные риски при разработке природных ископаемых.

От этого чтения стало совсем уж тошно. Проза жизни.

Игорь понимал, что без экономической, сухой и скучной выгоды, не будет ни межзвездных перелетов, ни колоний на далеких планетах. Но все же, звезды тянули его, да и многих других, по совсем другой причине. Дух первопроходцев, новых миров, открытий… Героика в чистом виде.

Игорь вздохнул и отложил задание в сторону.

Посмотрел на пульт управления. Все знакомо до последней заклепки, до последней кнопочки. Придирчиво провел пальцем по холодному пластику. Ни пылинки.

Система вентиляции и фильтрации работала нормально, однако пыль снова и снова возникала, неведомо откуда. Этому Богданов был даже рад. Каждый день команда старательно протирала, дезинфицировала и убирала отсеки. Хорошее и, главное, реальное дело. Не выдуманная ЦУПом рутина.

Ему вспомнилось, как однажды, еще стажером, он участвовал в снятии с высокой орбиты древней станции принадлежавшей Вирджин Галактик. На платформе вышла из строя вся электроника. Заклинило шлюзы и пробраться внутрь удалось только вырезав дыру в обшивке. Игорь тогда поразился, насколько плотно и яростно разрослась на необитаемой станции плесень. Длинные, белесые волоконца протянулись от стены к стене, проникли под все панели и переборки. Жутковатое зрелище. Инженеры, прибывшие для демонтажа уцелевшего оборудования, сунулись, было, в отсеки, да только рукой махнули. Нечего демонтировать. В конечном итоге станцию законопатили и скинули с орбиты. Но не на Землю. А в сторону Солнца.

Общественность поначалу шумела, а потом поуспокоилась.

Богданов же воспринял это происшествие за урок. Теперь на его кораблях всегда первым делом была уборка.

Космос. Тут чуть зазевался и все… Если не метеорит под двигательный блок получишь, так плесенью обрастешь.

Игорь выплыл из рубки управления, спустился по темной шахте, легко толкнулся ногами и полетел вдоль длинного коридора. Возле кают-компании ухватился за торчащие из стены перила и одним движением нырнул внутрь.

Включил проекционный экран и растянул его во всю стену.

Корабль медленно вращался вокруг продольной оси. Вот-вот должен был взойти Юпитер.

Богданов очень любил смотреть на пейзажи космоса. С самого первого своего выхода за пределы земной атмосферы. Эта любовь не приедалась, не уходила. Тут, посреди пустоты и тишины, он чувствовал себя как дома. Хотя, наверное, правильно было бы сказать, что у Игоря было два дома. Космос и Земля. И любил он их одинаково сильно. И голубое небо, суету городов, и тишину бесконечной пустоты, неяркий свет звезд.

Затаив дыхание он ждал, когда из-за кромки экрана появится сначала сияние, а затем и он, Его Величество Юпитер, во всем своем великолепии.

Звезды медленно двигались через стену, куда-то вверх, вверх.

«Вот Катьке бы точно понравилось… — некстати подумал Игорь. — Она любит все блестящее…»

Он вспомнил, как она радовалась тем безделушкам, которые он покупал у кустарей, что занимались обработкой камней, привезенных с внеземелья. Нетронутые эрозией, не видевшие земного солнца и разрушительного кислорода, самые простые камушки, те, что обычно валяются у нас под ногами, в руках мастеров становились удивительными драгоценностями. Носить «космические украшения» было модно. Цену этим предметам поднимало, конечно, их заатмосферное происхождение.