Фиктивная жена для миллиардера (СИ) - Алвин Лана

Эмели де Веран пришла точно в указанное время, мы заказали кофе.

— Внимательно слушаю вас, мадам Бельская, — сразу перешла следователь к делу.

Глава 17

Я осмотрелась вокруг, давая понять следователю, что за мной, вполне возможно, следят. Краем глаза при этом наблюдала за её реакцией. Ноль эмоций. Тёртый калач эта мужеподобная девушка. Жесткие черты сухого лица, морщины на лбу из-за того, что часто хмурится, тонкие губы, слегка прищуренные умные глаза и длинный нос с горбинкой. Кого же она мне напоминает? А, да! Есть такой актер, Эдриан Броуди. Вот кого, точно!

Не попалась на мою маленькую удочку. Что же, пойдем другим путем.

— Мне кажется, во время полёта на борту было совершено покушение на моего мужа, — ляпнула я без зазрения совести. Ну как-то же мне нужно было из стороннего наблюдателя превратиться в свидетеля? Этот статус означает, что я смогу каким-то, пока неведомым мне образом приблизиться к ходу расследования. Иначе так и буду сидеть в гостинице и тратить чужие деньги, по-прежнему не ощущая себя полноценной женой миллиардера.

— Почему вы сделали такой вывод? — спросила Эмели.

— Потому что Артём, — я нервно сглотнула, поскольку прежде не доводилось так фамильярничать о Бельском, однако, раз муж, объелся груш, то ничего, стерпится-слюбится, — он пошёл в кабину пилотов, и через некоторое время мы упали.

— Вы что-то слышали, может быть, видели во время полета? Что-то такое, о чем забыли сообщить моему коллеге Горо? — спросила следователь. Ага, и об этом знает уже. Ну да, они же напарники, конечно. Только сейчас попробую между вами клин вбить. На почве половых различий.

— Я слышала и видела, а вашему коллеге не рассказала, поскольку… тут, понимаете ли… дело интимного характера, которое может понять только женщина…

— Внимательно вас слушаю, — беспристрастно сказала Эмели. Вот ведь не человек, а машина! Я думала, у неё глаза интересом загорятся. Ничего подобного. Сухая вобла, вот она кто!

«Ладно, пить так пить, сказал котёнок, когда несли его топить», — подумала я и махнула с обрыва в ледяную воду.

— У моего мужа Бельского был роман со стюардессой! — выпалила я, а в голове проскочила мысль «Ну ты, Ланка, и даешь! Столько наврать буквально за несколько минут!» И сразу за этим голос разума: «Чем дальше в лес, тем толще волки, а значит надо как-то выживать. Или, как в одной старой песне пелось, «гнуть свою линию».

— С какой именно?

— Как это? Она там, на борту самолёта то есть, была одна. Симпатичная такая. С большой, примерно третьего размера бюстом, юбкой выше колен, смазливой мордашкой. Глаза карие, лицо приятное, стандартное, губы средние, скулы немного широкие. Роста среднего, вот и весь портрет, — описала я ту девушку, которая со мной общалась во время полёта.

— Да, это… — Эмили заглянула в свой блокнот. — Её звали Анна Лядова. 24 года, в авиаотряде «ПромСтройАвиа» два года, характеризуется очень хорошо, — сказала следователь.

— Вам это откуда известно? — удивилась я. Потом сняла вопрос с повестки дня. Не тупи, Лана! Эмили наверняка позвонила в авиакомпанию, ей там это и сказали. — Так вот, у неё и был роман с моим мужем! Я видела, как они целовались!

На этот раз брови моей собеседницы чуть приподнялись. Ага, кажется, её зацепило!

— Я решила вздремнуть, а проснулась из-за того, что самолет качнулся. Открываю глаза, кручу головой и вижу, как в самом хвосте самолёта, за портьерой, стоят двое. В щелочку не было особенно хорошо видно, однако вскоре оттуда сначала выскочила та девушка, Анна, и пошла в носовую часть. Она при этом застёгивала верхнюю пуговицу блузки, и вид у неё был такой… ну, знаете, когда девушку целуют, и она стесняется, но в то же время ей это жутко нравится. Понимаете?

Эмили даже головой не кивнула. Глазом не моргнула. «Ну, тётка-робот!» — подумала я про неё. Продолжила.

— Через минуту вышел мой муж, и вид у него был такой… как у мужчины-победителя. Самодовольный самец, короче говоря. Тогда я сразу поняла — они целовались, и у них наверняка роман.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Что было дальше?

— Ну вот. Мой муж пошёл тоже в носовую часть, затем стюардесса показалась на кухне, там, впереди. Артёма не было. Ну, а дальше самолет начало сильно трясти. Анна подошла ко мне и сказала, что у них компания профессиональная, не нужно ничего бояться, а дальше всё случилось как-то внезапно, — рассказала я. — Сначала стюардесса улетела куда-то в хвостовую часть, потом я ударилась и потеряла сознание. Очнулась в больнице.

— Так с чего вы решили, что на ваше мужа было совершено покушение? — спросила Эмили.

«Блин! Так ведь я, получается, сама себе придумала мотив для убийства! Видела, как муж целуется со стюардессой, и теперь следователь станет думать, что всё дальнейшее — моих рук дело. Надо срочно выкручиваться!»

— Потому что я слышала какие-то громкие голоса. Мужские. Мой муж с кем-то сильно ругался. Мне кажется, это был один из пилотов, — я врала уже отчаянно, только чтобы отвести от себя подозрения. Хотя ни в чем же не виновата! — И вот сразу после этого самолёт начал падать.

— А где была в это время стюардесса?

— На кухне. Она там что-то… кажется, делала бутерброды. И да, там ещё был стюард, он ей помогал.

— Вы со своего места не поднимались?

— Нет.

— Что, даже в туалет не ходили?

— Нет.

— Скажите, а у вас не было конфликта с господином Бельским?

— Нет, с чего бы? Мы поженились буквально накануне.

— Да, и это весьма странно.

— Почему? Мы давно встречались, а перед форумом в Женеве решили пожениться. Просто Артём долго не решался сделать мне предложение, ну и как-то вот… всё внезапно случилось, — улыбнулась я, сделав вид, что счастлива до самых пяток. Ну вот прям вся такая из себя Золушка, повстречавшая свою тётушку-фею с волшебной палочкой. Жаль, правда, что и моя тыква рассыпалась на части на берегу озера Онгрен.

— Хорошо. Мы вашу информацию обязательно проверим.

— Проверяйте, — сказала я максимально равнодушно. — А что с результатами вскрытия? — спросила вдруг. — Понимаете, я, помимо статуса жены Бельского, ещё журналист, работаю в крупном («Врать, так до конца!») федеральном издании, пишу сейчас статью об этой авиакатастрофе от лица её непосредственного свидетеля.

— Простите, я не могу об этом говорить, тайна следствия.

— Но я разве не ценный свидетель? Разве не мой муж лежит сейчас в вашей клинике, весь опутанный трубками и проводами? Господи, если он умрёт, что я буду делать без него! — последнее предложение сказала, картинно закрыв лицо руками и выразительно всхлипнув, делая вид, что сейчас разрыдаюсь. На Эмели, как и ожидалось, это произвело впечатление. Она ведь мужеподобная, а сильная половина человечества не выносит женских слёз.

— Хорошо, мадам Бельская. Я не могу обсуждать с вами результаты патологоанатомического исследования, однако могу ли попросить вас опознать тела членов экипажа? Зрелище, конечно, весьма… кхм!.. неоднозначное, однако нам необходимо это сделать.

— Да, но я же видела только двух стюардов, а пилоты оставались в кабине, — ответила я.

— Ничего, и эта помощь в расследовании нам также очень пригодится.

— Хорошо, конечно, я согласна.

— Тогда давайте проедем в клинику «Швейцария».

Я глубоко вздохнула, состроив крайне печальное выражение лица. Означало оно: мне ужасно трудно всем этим заниматься, но раз надо, значит, сделаю. Встала и пошла за следователем, которая, как оказалось, и ходила, как мужчина. Широкими уверенными шагами, наклоняя корпус немного вперед и активно размахивая руками. «Уж не предпочитает ли она женщин, интересно?» — подумала я в этот момент, глядя на не по-женски широкие плечи Эмели, её короткую стрижку, не говоря о брючном костюме, которая вроде бы и дамский был, но чем дольше, тем больше казался мне мужским.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Мы приехали в клинику, прошли длинным коридором в самый дальний край здания, и там, в полуподвальном помещении, была дверь с надписью «Morgue». Когда следователь открыла дверь и бодро шагнула внутрь, я поёжилась. Изнутри пахнуло формалином и холодом. Внутри нас встретил мужчина среднего возраста, очень вежливый, как весь здешний медперсонал. Представился патологоанатомом и провел в пустую комнату. Здесь не было мебели, а лишь две каталки, на которых лежали тела погибших, упакованные в черные полиэтиленовые мешки.