Конец Осиного гнезда (Рисунки В. Трубковича) - Георгий Брянцев

Доктор оказался аккуратным. Когда стрелки на моих часах показали ровно пять,появился человек в темной шляпе, сдвинутой на лоб и закрывающей лицо, в коричневом макинтоше, с тяжелой тростью в руке.

Доктор вышел на площадку и спокойным, размеренным шагом направился ко мне. Я продолжал сидеть. Доктор взял трость под мышку, достал портсигар и вынул сигарету.

Это- условный знак.

В двух шагах от меня он остановился и спросил:

— Простите! У вас нет спичек?

Я встал, сунул руку в карман и, вручая ему коробку, ответил:

— Спички всегда при мне.

Зажигая и раскуривая сигарету, Доктор внимательно всматривался в меня,очевидно сопоставляя мой внешний вид с приметами, сообщенными ему Гюбертом.

Возвращая спички, он сказал:

— Я вижу, вы приезжий.

— Да.

— Нескромный вопрос: издалека?

— С Опытной станции.

— С Опытной лесной станции?

— Совершенно верно!

— Прекрасно!- воскликнул Доктор, бесцеремонно взял меня под руку и повлек с пригорка. — Я вас сегодня не ждал, на всякий случай пришел. Долго ехали?

— Четверо суток.

— Ого! И напрасно. Совершенно напрасно. Надо было лететь, а не толкаться в поездах.

Я промолчал и лишь пожал плечами.

Доктор говорил громко,густым басом.У него было большое,выразительное лицо с широко расставленными глубокими черными глазами, крупный нос с горбинкой и четко очерченные жестковатые губы.

— Вы, кажется, Худяков? — спросил он, когда мы покинули площадку.

— Нет, я Хомяков.

— Да,да, вспомнил, правильно,Хомяков. А вот имя отчество ваше не удостоен чести знать.

— Кондратий Филиппович,- сказал я и,конечно, не поверил,что Доктор спутал мою фамилию и не знал имени и отчества.

— Очень приятно, Кондратий Филиппович,- сказал Доктор, но сам не представился. — Впервые здесь?

— Да, впервые.

— Нравится?

— Хорошее место.

— Чудное!- воскликнул Доктор.- Чего стоит воздух! А лес! Вы обратили внимание на лес? Такого леса, как здесь, вы нигде не встретите…

Мы шли рука об руку, бок о бок. Доктор был чуть-чуть выше меня ростом, солиднее по комплекции и, вероятно, старше по возрасту.

— Обедали?- поинтересовался он.

— Нет.

— Отлично! Пообедаем вместе. И остановитесь у меня. Я один как перст. А сейчас, чтобы нагулять аппетит, проделаем небольшой моцион, не вредный в нашем возрасте. Не возражаете?

— Наоборот, приветствую.

— Ну и прекрасно!

Говорил он с бодрыми интонациями, и если притворялся, то надо сказать — мастерски.

— Это все,что у вас с собой?- спросил он, показав глазами на мой чемоданчик.

— Да.

— Молодец! Я сам люблю путешествовать налегке.

Когда мы вошли в парк, я, в свою очередь, спросил Доктора:

— Здесь как будто много санаториев?

— Порядочно. Но это не санатории. Санаториями они именовались недолго, с момента воссоединения с так называемой «ридной Украиной» до июня сорок первого года.А теперь они обрели свои имена,полученные при рождении: виллы, пансионы, отели.Через полгодика можете заглянуть сюда без всякой путевки, а просто с денежками в кармане. Без всякого бюрократизма. Деньги на кон, и вы получите все,что желаете: и лечение, и питание, и разные удовольствия. Мало вам койки- снимайте комнату; мало комнаты- берите две; мало двух- арендуйте целую виллу вместе с поварами, врачами, няньками и кухарками. Вот так, мой друг. Ясно?

— Вполне.

— То-то… Кстати, вы этот подвиг совершили впервые?

— Что вы имеете в виду?

— Визит с той стороны.

— Да, впервые.

— Поздравляю. От души поздравляю.

— С чем?

— С удачей. Часто, по поговорке, первый блин получается комом.

Я должен был согласиться, что бывает и так.

— А мне вы ничего не привезли?- поинтересовался Доктор.

— Привез небольшой сверточек,-сказал я и хотел было достать его из чемодана.

— Нет, нет,- остановил меня Доктор.- Это не к спеху.Дома… А вы никогда на курортах не бывали?

— Приходилось. Я ведь железнодорожник, раз в год билеты бесплатные…

Доктор начал распространяться о том, какое профилактическое значение имеют курорты даже для людей здоровых, но потом быстро перешел на другую тему и заговорил о событиях на фронте.

Я слушал его и гадал, тот ли это Доктор- Шляпников, о котором я был наслышан от полковника Решетова,или другой, не имеющий к тому отношения. По внешнему виду, по речи и манерам я не решался определить его профессию и в душе завидовал детищу Конан-Дойля, такому психологу, как Шерлок Холмс. Я лишь подметил, что мой новый знакомый отличался живостью характера и, можно сказать, этакой милой непосредственностью.Она сказывалась хотя бы в том,что он вел разговор без определенной последовательности, и еще в том, что с ним я не чувствовал себя связанным.

Я понимал, что этот стиль может быть искусственным, но далеко не всем это искусство удается.Такой тип, как Доктор, мог сразу расположить к себе человека, забраться к нему в душу, завоевать симпатию.

Мы неторопливо бродили по чистым уличкам города,а через час-другой я имел полное представление об этом курортном местечке. Доктор оказался толковым гидом:он показал мне местные достопримечательности, перечислил все минеральные источники, объяснил их лечебные свойства, рассмешил несколькими местными анекдотами.

Уже вечерело, когда мы подошли к его дому- небольшому коттеджу в стиле «курортной готики», сплошь увитому плющом.

Нас встретила пожилая полная женщина. Доктор попросил ее подать нам обед и представил мне как свою хозяйку, владелицу дома, жену видного украинского националиста, сподвижника небезызвестного Степана Бандеры.

«Рыбак рыбака видит издалека»,- подумал я, входя в комнаты, отведенные Доктору. Обе комнаты поразили меня неряшливостью, беспорядком. Постель была не убрана,повсюду валялись окурки,у стен стояли пустые бутылки из-под вина, на диване высился ворох неглаженого белья…

Доктор вел себя со мной запанибрата,как старый знакомый,и посторонний мог подумать, что вот, мол, закадычные друзья встретились после долгой разлуки.

— Вот и моя обитель, друже,- весело сказал Доктор,бросая макинтош и шляпу на комод.- Располагайтесь как дома.

Меня удивило, что Доктор не снял перчатки из серой замши. Он развязал галстук, закурил и плюхнулся на диван, пригласив сесть и меня.

Я раскрыл чемодан, достал сверток- посылку Гюберта- и вручил доктору. Он развязал бечевку, содрал целлофан и извлек из свертка конверт и плоскую коробочку из плотного картона.

Внимательно оглядев ее, он усмехнулся и положил на стол.

— Что ж,- пробормотал он, распечатывая письмо,- будем считать,что экзамен сдан. Вы оказались парнем нужной чеканки. Похвально, похвально! Я сам тоже не из любопытных.

Доктор прочел письмо, фыркнул и подал его мне.

— Вам будет невредно узнать о кое-каких чертах характера своего начальства…

Я пробежал письмо.В нем шла речь исключительно об успехах Гюберта на охоте,об убитой дичи,о достоинствах охотничьих ружей…Письмо не представляло никакого интереса.

— Ну как?- спросил Доктор.

— Охота… Занятие полезное… Я тоже с малых лет грешу.

— Угу,- протянул Доктор.- Вы, значит, тоже? Ага… Ну, прошу к столу.- Он сунул руку за спинку дивана и достал бутылку с вином.

Мы уселись за круглый стол. Посередине красовалось блюдо с хорошо зажаренным кроликом.

Доктор наполнил хрустальные стопки и предложил тост:

— Выпьем за осторожность и осмотрительность!У вас были все шансы влипнуть с этим пакетом…

Чтобы не показаться нарочито осторожным, я залпом опорожнил стопку и в душе выругал Доктора за коварство:он угощал чистейшим спиртом. Жидкий огонь мгновенно заструился по жилам. В голове сразу зашумело.

— Забористая штуковина, дьявол ее побери!- воскликнул Доктор.- А что… морщитесь? Если не любите, не пейте! Я не сторонник насилия… А гауптман Гюберт какой-то маньяк. Да, да… Именно маньяк. Расскажите ему о тетеревином выводке, глухарином токе или берлоге медведя и предупредите, что вся эта прелесть находится где-то у чертей на куличках,-он все равно полезет искать сломя голову. И найдет… Жив не будет, а найдет! Габиш ему давно накаркал, что когда-нибудь он сам вместо тетерева угодит под партизанскую пулю и из него сделают чучело.А он хоть бы что! Диву даюсь. Человек не глупый, далеко не глупый, а вот с этакой странностью. Охотиться во время войны, на чужой территории, где все кишмя кишит этими «патриотами»,- это же нелепо, неумно, дико! А попробуйте ему сказать. Ого! Даже не пытайтесь… Ну, а вы зачем ко мне пожаловали?

Я в недоумении положил вилку и, проглотив кусок, невольно улыбнулся:

— Уж вам это лучше знать.

— Ясно,ясно… Доктор должен все знать, все уметь, ничего не бояться, ни от чего не отказываться и никогда не ошибаться. Так повелось. Я к этому уже привык. Иначе…