Неугомонный Алергуш, или Повесть о том, кто кого проучил - Ариадна Николаевна Шаларь

Рассказанное подружкой немного утешило Алергуша. Дед-Мороз — артист. Вот это да! Алергуш любил артистов и готов был каждый день ходить в театр. Даже на одну и ту же пьесу раз десять подряд!

— Хорошо, что хоть артист! — На радостях он дружелюбно пнул девочку за такое сообщение.

— Что за шум? Вы где находитесь? Сейчас же постройтесь парами. Марш в актовый зал!

Это была Вера Матвеевна, классный руководитель. Она казалась немного сердитой. Но разве можно сердиться нынче, когда в школе ёлка и должен прийти Дед-Мороз, настоящий артист из театра!

Алергуш поймал Кирикэ за рукав. Вдвоём они пристроились в хвосте.

В центре просторного актового зала стояла ёлка. Увитая серпантином и цветными огоньками, она напоминала сказочного великана, пришедшего из лесной чащи.

— Знаешь, — зашептал Алергуш Кирикэ на ухо, — Дед-Мороз — артист… Честное слово, настоящий артист… Из театра!

— А ты откуда знаешь? — удивился Кирикэ.

Алергуш не ответил. Он вдруг увидел Георгицэ рядом с Иляной. Её не узнать, если бы она не обернулась к ним.

— Ты только погляди на неё!

От неожиданности Алергуш оторопел.

Сам не зная почему, он вдруг почувствовал обиду. Ведь это он должен был играть сегодня Зория-Зоринику. Кто бы мог подумать, что на эту роль подойдёт и девчонка. А он-то думал, что невозможно найти другого исполнителя. Ведь нет же среди ребят лучшего артиста, чем Алергуш.

Дать девчонке роль Зория-Зориники?!

Такой неумехе, с лицом, похожим на молочную пену, сыграть богатыря?! Богатыря из богатырей! Да это просто насмешка над Алергушем! Он весь кипел от обиды.

А палица? Разве это палица? За версту видно, что она не тяжелей колоска. Из накрахмаленной ваты сделана, как пионервожатая велела. Мама точно так же ворот рубахи крахмалит. Ну и палица! Курам на смех, да и только. Богатырь с ватной палицей!.. Да такому богатырю, с такой палицей и показаться людям стыдно.

А у Гицэ что за булава?! За тридевять земель видно, что сделана булава из мяча, набитого тряпьём или опилками, а сверху спички натыканы, будто ежовые иглы.

Алергуш хотел шепнуть Кирикэ всё, что он думает про артистов с их булавами, но Кирикэ его не слушал. Он взглядом отыскивал игрушки, которые смастерил для ёлки и которые красуются сейчас где-то среди ветвей. Кирикэ склеил потешного петушка и весёлого клоуна, и ему не терпелось увидеть их.

И Алергушу ничего не оставалось делать, как снова глядеть на занятых в пьесе. Он и сам не понимал, почему испытывал удовольствие, обнаружив у артистов недостатки.

— Ты только погляди на папаху Зория-Зориники! Ну и шапка! Разве ребята так носят папахи? Шагу не ступишь, как она свалится! Сразу видно, что под папахой девчонка! А рубаха? Да разве ж это рубаха богатыря? Это ж девчачья рубаха, а не мальчишечья. Чуть не до пяток. На ночную сорочку смахивает! Хи-хи-хи! Нашла в чём красоваться! Ну и наряд! Да ещё кудри до плеч распустила! Славный же воин с такими завитушками! Все обхохочутся, когда увидят такого Зория-Зоринику! Богатырь с завитушками!

Их класс выстроили справа от ёлки. По другим сторонам разместились параллельные классы. Учителя стояли в стороне. Родители заняли места на скамейках, расставленных вдоль стен.

Прозвенел звонок, и праздник начался. От каждого класса — свои артисты.

Их классу дано преимущество. Ведь это класс «А». Они открывают праздник.

У Алергуша единственное желание: скорее отыскать, над чем бы посмеяться. Вот придёт Дед-Мороз, полюбуется на таких «артистов». Уж он-то посмеётся, потому что он настоящий артист и знает, какой талант должен быть у артиста. Пусть поглядит на этого выскочку Георгицэ. И девчонки оскандалятся с таким Зорием-Зориникой! Так им и надо, в другой раз не будут браться не за своё дело! Вот сейчас выйдут к ёлке, и все тогда разом лопнут со смеху!

Пока Алергуш вертелся во все стороны и смеялся, Ветуца Караман объявила, что ученики четвёртого класса «А» показывают в честь новогодней ёлки отрывок из пьесы Ливиу Деляну «Волшебная булава».

Но почему никто не смеётся? Почему все смотрят с любопытством и так увлечены? И слушают очень внимательно, в полной тишине. И ученики других четвёртых классов, и родители, и учителя — все слушают.

Ничего, сейчас засмеются! Они пока ещё не поняли, о чём речь. Вот-вот сообразят… Но что это? Что ли, они все оглохли и ослепли или не видят, что Зорий-Зориника — девчонка?!

Алергуш даже выглянул из-за спины Кирикэ, стоявшего впереди. Он хотел понять, почему никто не смеётся. Кирикэ подался в сторону, чтобы приятелю лучше было видно.

Алергуш смотрел и слушал, и углы его рта всё больше опускались.

Ни следа растерянности на лице Иляны — Зория-Зориники. Вскинула палицу резко, мальчишечьим жестом. И так решительно погрозила, что сразу поверишь: одним махом снесёт если не все семь голов дракону, то уж одну-то наверняка. И брюки на ней ладно сидят. А широкая рубаха, хоть немного великовата, но совсем не смешно. Щёки у неё и впрямь разрумянились, как у девочки, но взгляд чёрных глаз отважен, а речь звучит звонко. Ну прямо по-волшебному! И подумать только: за каких-нибудь пять дней выучила всю роль! Такое только девчонкам под силу!

И этот выскочка Георгицэ будто на дрожжах вырос! Вот он стащил с головы папаху да так гикнул, будто ветер просвистел! А как он разгорячился, как метнул резиновую булаву! Можно подумать, что она и впрямь настоящая, богатырская. Этот хитрец здорово притворялся, будто булава страшно тяжёлая, а сам он, силач, кидает её словно пушинку!

Для тебя, страна родная, На булаву свирель меняю, Сделал я из камня щит, Чтоб очаг наш защитить…

Никогда прежде Алергуш и представить не мог, что у Богатыря — Георгицэ такой могучий голос.

Алергуш поперхнулся от обиды. И кто бы мог подумать, что в горле человека может появиться такой ком, который, если его не проглотить, в два счёта тебя задушит. Каждое слово Георгицэ, каждая реплика Зория-Зориники