Волшебная гондола - Ева Фёллер

Последующие две недели прошли быстрее, чем я поначалу боялась. Практически не было времени отдаваться мучительным мыслям, так как Матильда беспрерывно гоняла меня и Клариссу.

Мы просыпались с петухами, хотя я бы определенно поспала бы дольше. Матильда была неутомимой работницей. Со временем едва ли можно было, отваживаясь, проявлять недовольство против ее барского вида, так как чем больше возмущаешься, тем яростнее и упорнее ругается она.

В сарае, который, собственно, был чем-то вроде цеха и офиса, в нем всем рукам находили применение. Кларисса объяснила мне самые важные производственные процессы, и я выполняла под ее надзором все возможную черную работу, от сортировки и перевязки свежих трав, измельчения пряностей до чистки и наполнения тиглей. Вместе с тем я училась у нее, как закрывать стеклянные и глиняные контейнеры плотной клеенкой, как варить мыло из сухих цветов, масла и других продуктов, а также как из меда, шалфея и тимьяна готовить сироп от кашля.

Мы стояли в томительной жаре в сарае, где часами работали и все еще не могли закончить. Уже через несколько дней я спрашивала саму себя, как Кларисса справлялась с работой до моего появления.

Но ни в коем случае это не так, как будто Матильда сидела без дела. Если она не задержалась на кухне, чтобы набить себе желудок, она почти весь день стояла в магазине. Иногда Кларисса должна была перенимать торговлю, тогда Матильда надевала чепец для улицы и отправлялась в дорогу к различным торговцам, где она заказывала такие вещи, как: масло, говяжье сало, уксус или минералы. Она не могла хранить большое количество запасов из-за недостатка места. В остальном, можно было производить товары только в зависимости от ограниченности запасов, так как многое слишком быстро портились. Кроме того, все мази и крема из-за летней жары вскоре становились прогорклыми.

Кларисса также давала мне указания по работе, которая была завершена в доме. Что касается мышей, мелькавших в углах, я еле смогла привыкнуть к ним, но со временем я начала справляться с этим понемногу, уже не всегда я громко визжала, когда в то время как я подметала, проскакивало что-то пушистое.

Вещи забирали для стирки и глажки. Вдова по соседству решала этот надоедливый вопрос, настоящая роскошь, как объяснила мне Кларисса. В течение первых пары лет после ее прибытия это входило в ее обязанности, но затем Матильда поняла, что она может увеличить ее прибыль, если она введет Клариссу в курс дела, вместо того чтобы гонять ее с утра до вечера со стиркой и глажкой на мойку.

Матильда надеялась, что из меня могла бы получиться мастерица в приготовлении пищи, но совсем скоро ей пришлось увидеть, что я у плиты - это самая большая ошибка всех времен. Два раза я пыталась сварить пшенную кашу. В первый раз результат был похож на хрустящую кучу цемента, во второй раз - я держала ее на огне дольше - хрустящую кучу угля. С тех пор я увиливала от готовки, как только могла.

Дошло до такого, что я просто не могла подружиться со многими ингредиентами, или с мертвыми курами, которых надо было сначала ощипать и выпотрошить. Или с рыбой, у которой были еще глаза, плавники и чешуя.

Иногда я думала, что Матильда охотно выставит меня за дверь, потому что я была так безнадежно глуповата при выполнении обязанностей на кухне, и хотя она едва могла сдерживать свой гнев относительно моего слаборазвитого поварского таланта, она ограничивалась лишь обычным ругательством и была довольна, что я могу приносить пользу другим видом труда. Возможно, она утешала себя мыслью о деньгах, которые Барт должен быль отдать ей за мое содержание.

Даже, если я не готовила сама, еда все же оставалась естественной потребностью, и если бы не голод, я охотно отказалась бы от нее. Утром в основном была пшенная каша, время от времени также что-то вроде блинчиков, которые практически не имели вкуса. В полдень часто подавали макароны, по консистенции очень похожие на утреннюю кашу. В виде овощей часто подавали линзы или бобы, которые были приготовлены с рыбой, шпиком или колбасой в густом супе. Кажется, самым важным было оставаться сытым. Вкус был второстепенной важностью.

Во время моих случайных прогулок я всегда позволяла себе особенное лакомство в виде яблока или свежего хлеба, это были трапезы, которым я еще могла доверять.

Везде в городе были летучие торговцы, которые продавали еду в ларьках или из лодок.

Только от мысли, что шоколад изобретут только через четыреста лет, я могла бы разреветься из-за сочувствия к бедным людям пятнадцатого столетия.

Правда, это было ничто в сравнении с нищетой, которая царила в сфере здоровья.

Почти каждый день приходили больные или их родственники в магазин трав, и то, что я усвоила в течение короткого времени из страдальческих историй, глубоко шокировало меня. Люди практически находились одной ногой в могиле. Заражение крови, сухой кашель, ужасный понос или только сильная боль в животе - иногда это длилось только несколько дней, пока кто-нибудь из семьи больного снова не приходил и сквозь слезы не сообщал, что все молитвы и вся медицина не помогают.

Едва ли кто-то из этих людей умер бы в 21 столетии, но здесь не было ни пенициллина, ни операций на слепую кишку.

Мое беспокойство росло, когда я узнавала, что чаще всего женщины умирают во время или после родов. Дважды, в течение только одной недели, сомневающиеся родственники стояли перед Матильдой и изливали ей свое горе. Матильда, к моему удивлению, в таких случаях вела себя совсем иначе, чем, когда от раздражения выгоняла кого-нибудь из магазина, она была полна сочувствия. Однажды она даже обняла одну плачущую женщину, которая во время чумы потеряла двух сыновей, и дочь которой умерла в детской кроватке.

Кларисса рассказала мне о чуме.

— Эпидемия всегда поражает город, В некоторые года очень сильно, так, что повсюду блуждает страх. Больные сами собираются и отправляются на остров проклятых, где большинство из них умирает.

В ужасе я вспомнила о массовых захоронениях на острове чумы, о которых мне рассказывал мой папа. Слава Богу, я скоро буду снова дома!

Из-за всех этих бесчисленных примитивных явных стеснений, дни до следующего новолуния проходили в однообразной монотонности, работа с утра до ночи и снова работа, прерываемая только различными обязанностями, например, ежедневные походы к колодцу и покупки на большом рынке в Риалто.

Два раза я тайно пробиралась к магазину масок за базиликой, но дверь была закрыта, и на мой стук никто не открывал.

Мы с Клариссой несколько дней подряд мыли волосы, затем намыливали мокрое тело и вытирались льняным полотенцем, затем садились на солнце. Один раз я даже уснула, и мне снилось, что я лежу на каком-то пляже.