Кольца детей Ауле - Вадим Арчер

– Уймись, споткнешься, – буркнул державшийся за его локоть Рамарон, который снова оказался в полной темноте. – Пересчитаем мы с тобой ступенечки до самого низа!

– Ничего ты не понимаешь, болван! – фыркнул на него гном. – Мое кольцо будет на пальце самого Дарина, а ты заладил – ступеньки, ступеньки…

– Еще как понимаю – это все равно, как если бы я спел песню для самого Берена с Лучиэнь, и они похвалили бы меня. Но это не значит, что я должен топтать головой эту бесконечную лестницу.

– Мне вот что непонятно, – подал голос идущий за ними Фандуил. – Почему Теркеннер не стал дожидаться нашего учителя?

– Это как раз понятно, – откликнулся Горм. – Раз кольца уже изготовлены, значит, их нужно было только чуть-чуть дочаровать. Келебримбер хотел это сделать, когда вернется, но теперь сюда явился этот маг – Олорин – а он чего хочешь зачарует. Они с Теркеннером, наверное, посовещались и решили, чтобы единство народов наступило поскорее. Тогда он дочаровал кольца, и их повезли правителям.

– Да, пожалуй. – В голосе эльфа зазвенела счастливая нотка. – А ведь в этих кольцах есть и моя работа. Немножко, но есть.

И они оба радостно рассмеялись – двое мастеров, чья работа получила признание.

Ревущие Водопады под островом Крутояр давно остались позади, также, как и заболоченная пойма Энтовой Мойки. Там двое всадников переправились вплавь через Андуин Великий и объехали ее по восточному берегу, где простиралась обширная сырая местность под названием Хляби, дальше на восток переходившая в Гиблые Болота, изобилующие бездонными топями и поросшие непроходимым кустарником. Но вдоль берега можно было проехать на легконогом эльфийском скакуне, чьи копыта почти не проваливались в густую грязную жижу. Оба всадника миновали остров Кайр Андрос и поскакали по зеленой пойме Итилиена.

Они приближались наискось к скалистому хребту, тянущемуся с севера на юг. В отличие от голубовато-серого гранита Мглистых гор скалы этого хребта выглядели черными, словно посыпанными сажей. От них веяло мраком и угнетающей безжизненностью.

– Безрадостное место, – заметил Келебримбер, когда они подъехали к горам и свернули вдоль подножия хребта.

– Это Хмурые горы, – отозвался Саурон. – Они запорошены черным пеплом огненной горы Ородруин.

– Неужели для того, чтобы сковать кольцо единства, не нашлось места получше?

– Магический амулет такой мощи требует первородного огня для создания. Удобнее всего это сделать на лаве Ородруина – там есть пещера естественного происхождения, по которой мы сможем подойти вплотную к лавовому потоку. Можно было бы сделать это и в Ангбанде, но ты бы не согласился поехать туда, верно? – усмехнулся майар.

– Допустим, – сдержанно ответил эльф.

– Хотя, на мой взгляд, огонь есть огонь, где его ни возьми, – невозмутимо продолжил Саурон. – Разве твой великий дед считался с тем, где он возьмет корабли для отплытия из Валинора?

Келебримбер вздрогнул и нахмурился.

– Мало того, что валары вынудили нас пойти на это! – резко сказал он. – Они еще и извратили эту историю, чтобы как можно больше очернить нас!

– Разве в ней что-то не так? – удивился Саурон. – Разве нолдоры не отняли корабли у тэлери, чтобы пуститься вдогонку за Мелькором?

– Неужели мы погнались бы за Отступником вместе с семьями? Да, мужчины рода Феанора хотели вернуть сильмариллы, но в первую очередь мы хотели покинуть Валинор, как и остальные нолдоры. Об отнятии кораблей сначала и речи не было – мы не умели с ними обращаться и просили тэлери не отдать нам корабли, а помочь нам переправиться. Тэлери обещали перевезти нас через море, но когда мы пришли на пристань, они узнали, что валары против этого, и нарушили обещание. Мой дед был горяч, он приказал нападать, и несколько жертв, действительно, было. Затем тэлери разбежались – они никогда не отличались мужеством. Среди нас не было хороших мореходов, поэтому мы пошли вдоль берега на север, где пролив был узким. На корабли мы посадили женщин и детей, а мужчины пошли пешком. Но Уинен, нежная и чувствительная майа, так разволновалась из-за тэлери, что походя утопила две трети кораблей вместе с нашими женщинами и детьми. На одном из тех кораблей была и девушка, на которой я собирался жениться. – Келебримбер горько усмехнулся. – Если даже наши мужчины заслуживали наказания, эти-то чем были виноваты?!

– Так вот почему ты никогда не был женат! – догадался Саурон.

– Да, поэтому. Исторические факты правдивы, но это правда валаров. Я не люблю слово «правда» – оно от слова «править». Кто правит, тот и объясняет факты, как ему вздумается. Взять хотя бы историю с сожжением кораблей, в которой обвиняют моего деда!

– Но корабли были сожжены, разве не так?

– Они уже были сильно потрепаны бурей, которую подняла Уинен. Пролив был узким, но в нем плавало множество льдин, а никто из нас, повторяю, не был хорошим мореходом. Пока мы добирались до другого берега, один корабль получил пробоину и едва не затонул, остальные текли, как решета. Снова плыть на них через пролив, да еще туда и обратно, было бы самоубийственным делом, и тогда мой дед приказал сжечь их. Пока мы шли по валинорскому берегу, Финголфин донимал его разговорами вроде «что мы наделали, а не пора ли нам возвращаться», поэтому Феанор был уверен, что, сжигая корабли, всего-навсего дает ему хороший повод вернуться. Он даже и подумать не мог, что оставшиеся на том берегу пойдут через льды.

– Мог бы и подумать, – заметил майар. – Видимо, неприязнь к сводному брату не позволила Феанору верно оценить его.

– Его-то он как раз оценил верно. Если бы все зависело только от Финголфина, его народ вернулся бы к валарам. Но там был Финрод, там был Фингон Храбрый, там была Галадриэль, которая рвалась на свободу. Когда Финголфин распорядился возвращаться, она произнесла там такую речь, что его почти никто не поддержал. И они пошли в это страшное путешествие через ледяные торосы. Мой дед понял свою ошибку, только услышав об этом переходе, и так и не простил ее себе. В своем последнем бою он искал смерти, а вовсе не попался в ловушку, увлекшись погоней за балрогами. Это история валаров утверждает, что Феанор был способен на такую глупость, но мы, его близкие родичи, знаем, что он осудил себя сам.

Резкий порыв восточного ветра донес запах серы из-за Хмурых гор. Келебримбер вскинул голову и глянул в ту сторону, вслед за ним посмотрел и Саурон.

– Ородруин был спокоен в течение нескольких столетий, – сказал майар. – Прежде все здесь было выжжено – черно и засыпано пеплом. За это долину вокруг огненной горы прозвали Мордором – Черной Землей. Теперь здешние воды очистились, а земля покрылась новой травой и деревьями. Пепел горы плодороден, и посевы дают здесь богатый урожай.