Зараза - Марина Владимировна Добрынина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Новым забубенным заклинанием, которое даже мы с Терином не увидели, — проворчала я, — вот это номер!
Катерина бросила на меня строгий взгляд, мол, "что это ты меня перебиваешь?" и продолжала:
— Я решила предупредить Ларрена, чтобы был осторожен. Но его не оказалось дома. Куда он пропал, неизвестно. Кота тоже нигде нет, хотя мы с Лизхен пытались его дозваться.
Лизхен — это катькина магическая птица. Мелкая и вороватая сорока. Жаль, что Василий ее сожрать не хочет. Говорит, что не имеет права, типа все они — магические животные и птицы — сестры и братья друг другу.
— Мне нужно взглянуть на это превращающее заклинание, — решил Терин и исчез.
— Вот всегда он так. Смывается без предупреждения. А интересная у нас, Катенька, картинка получается. Убит двойник Ларрена, сам он пропал неизвестно куда. Вместе с Котом. Не нравится мне это. Детектив какой-то.
Катерина поморщилась и попросила:
— Не ругайся.
— Когда я заругаюсь, ты сразу догадаешься, — заверила я.
Катька в ответ сверкнула своими зелеными глазищами и, кажется, собралась возразить. Я уже оживилась в предвкушении, как мы с внученькой сейчас пособачимся в свое удовольствие. Но не тут-то было! В дверь забарабанили. Причем так по-хозяйски, что сразу стало понятно, это не Олаф — наш дворецкий, тарабанит, а кто-то из своих.
— Что это вы в спальне среди белого дня делаете? — ввалившись в дверь, ехидно осведомился Кардагол, но, увидев, что тут только мы с Катериной, выдвинул пристойное предположение, — заговоры плетете?
— Обязательно! Обсуждаем, как тебя в бабу превратить и в бордель на перевоспитание отправить, — сообщила я, а потом и забыла, что еще за гадость хотела родственничку нашему сказать, потому что следом за ним в спальню ввалился Ларрен, поддерживая под руку какую-то бабусю.
Глава 7
Ларрен
Кардагол, как обычно, не отличаясь особой деликатностью, затащил нас прямо в спальню супружеской четы Эрраде. То ли он подобным образом проявляет свое нетипичное чувство юмора, рассчитывая застать князей за каким-нибудь интимным занятием, то ли экономит время. Пойди, разберись.
На мое счастье Дульсинея Эрраде занята вполне приличным делом — судя по выражению ее лица и дислокации людей в помещении — выясняет отношения с собственной внучкой Катериной — девушкой, бесспорно, талантливой, но упертой, как баран и самоуверенной, как ее дед Терин.
— У нас проблема, — сообщаю я.
— Ларрен, да ты ранен! — тут же восклицает Дульсинея.
— Ерунда.
— Ничего не ерунда!
Я отмахиваюсь, мол, глупости все это. Княгиня, согласившись, видимо, что спорить со мной не стоит, переводит недоуменный взгляд на пифию. Полагаю, они незнакомы, а потому считаю возможным представить нашу гостью:
— Мать Таурана, она главная среди пифий на Крионе. Сейчас она и расскажет, что случилось. Кстати, где князь?
— Ах, я даже не знаю с чего начать, — вздыхает пифия, опускаясь в кресло, которое ей заботливо придвинула Катерина.
— Я знаю! — заявляет вечно нетерпеливый Кардагол, — Крион заражен. Его нужно закрывать. Причем срочно.
— Подождите! — встревает Дульсинея, — ни фига я не поняла! Какая зараза? Что закрывать? И вообще, что у нас творится? То мы тело Ларрена обнаруживаем, который не Ларрен, то с Крионом какая-то фигня происходит!
— Где Глава Совета, Дуся?! — рычит Кардагол.
— Пошел посмотреть, что там с телом.
— Чьим?!
— Ну, Ларрена же! Кардаголище, ты сегодня какой-то туповатый.
— Я — туповатый?!
Посреди этого содержательного диалога появляется князь Эрраде собственной персоной. Он выглядит несколько озадаченным.
— Тела нет, — сообщает он, — приветствую Вас, мать Таурана, здравствуйте, Кардагол.
И тут его внимание обращается на меня — находящегося в состоянии легкого шока от того, что где-то обнаружено мое тело. Насколько я могу судить — оно все еще при мне.
— Ларрен, не были бы Вы так любезны объяснить мне, где Вы находились в последние сутки? — интересуется князь.
— Со мной он был! — встревает Повелитель времени, — очищал Крион от заразы. В пятый раз повторяю — Крион нужно закрывать!
— Что Вы подразумеваете под словом закрывать? — интересуется Терин.
— Я подразумеваю под этим словом именно эти действия, — ехидничает Кардо.
Я же, меж тем, чувствую, что перед глазами все как-то странно плывет и двоится. Понимаю, что нужно срочно где-то примоститься, но усаживаться на супружескую постель — дурной тон, стульев рядом больше нет, а потому опускаюсь на пол и приваливаюсь спиной к стене. Вроде, становится легче. Закрываю глаза и слышу: "Ларрен, Ларрен, приди в себя! Ларрен!". Что случилось?
— Все с ним будет в порядке, — произносит какой-то незнакомый мне юношеский голос, — просто небольшая кровопотеря и сильное опустошение. Рану я излечил. Ему нужен только отдых, питание и спокойная атмосфера.
— Какая такая спокойная атмосфера? — спрашиваю я, глядя в карие добрые глаза юного мага, одетого в форму учеников Юсара.
— Обыкновенная! — заявляет он и исчезает.
— Ты, Ларик, это, больше нас не пугай! — несколько нервно произносит княгиня Эрраде, — тоже мне вздумал в обмороки валиться посреди моей спальни! И вообще, сейчас я тебе велю комнату подготовить.
— Не надо ему никаких комнат! — раздраженно заявляет Кардагол, — мы еще не все рассказали.
После чего они с Катериной поднимают меня с пола, перетаскивают в кресло. Заботливая Дульсинея тут же сует мне в руки чашку с каким-то горячим, пахнущим алкоголем и пряностями напитком.
— Я много пропустил? — интересуюсь спустя пару минут.
— Нет, Кардагол Шактигул Кайвус только начал свое повествование, — спокойно произносит князь, — расскажите, Ларрен, каким образом Вы разрабатывали метод отмены действия заклинания.
Неужели настал мой звездный час, и дядя счел меня чем-то полезным, к чему можно обратиться по имени и без брезгливости в голосе? И всего-то для этого нужно было очистить от заразы один остров, получить ранение, а затем свалиться в обморок на глазах нескольких магов. Я польщен, а потому быстро и емко объясняю Терину свой метод.
— А как бы эту фиговину расширить так, чтобы она сразу на всех? — задумчиво произносит Дульсинея.
— Какую фиговину? — интересуется Терин.
— Вот это анти-заклинание. Не можем же мы за каждым зараженным носиться?
— Я думаю над этим.
— Не о том ты думаешь, родственничек! — в раздражении выкрикивает Кардагол, — ты подумай о том, что по Криону еще бегает несколько зараженных пифий, что к этому гребанному острову…
— Почему это
