Терновая обитель - Мэри Стюарт

Снаружи на мощеной дорожке послышался звук шагов. Я обернулась, ожидая увидеть Агнес Трапп, но вместо нее в кухню вошел парень лет шестнадцати. В руке он держал объемистую сумку. Не задерживаясь в дверях, он сразу прошел вперед и поставил сумку на стол. Можно было не гадать, кто передо мной. Яркие голубые глаза, розовые щеки, полноватая комплекция. Без сомнений, передо мной Джессами Трапп, сын Агнес.

― Я уж помогу вам там, наверху, ― сказал он. ― А то вдруг там чего странного найдете.

Глава 11

― Ты, наверное, сын миссис Трапп?

― Ага. Меня зовут Джессами. Мама послала меня отнести вам пирог к ужину. Она сегодня пекла, поэтому решила испечь два пирога ― один вам и другой, побольше, ― мне, себе и бабушке. Это чтоб вы не беспокоились. У нас есть еще. И вот банка солений. Она сама делала.

Что-то в его широкой улыбке, в его непринужденной манере говорить указывало на то, что Джессами Трапп был парнем недалеким. Про таких в деревне обычно говорят «шариков не хватает» или, еще более образно, «пятнадцать шиллингов в одном фунте». Конечно, он не был похож на деревенского дурачка, но эпитета «простоватый» вполне заслуживал. Не переставая улыбаться своей замечательной, как у матери, улыбкой, Джессами спокойно продолжал:

― Это пока вы не купите продуктов, сказала мама. Она говорит, раз вы не проезжали мимо нас, значит, еще не были в городе. Сегодня собираетесь?

― Нет. Сегодня я буду дома. Пожалуйста, скажи маме, что она меня избалует. Ей, право же, не стоит так беспокоиться обо мне. Передавай ей от меня большое спасибо. ― Чтобы скрыть неловкость, я нагнулась и достала из сумки блюдо с пирогом и банку солений. ― Сливовый, мой любимый! У вас растут сливы?

― Не, у нас нету. Это из вашего сада.

Я быстро взглянула на него, припомнив, что в саду Торнихолда на деревьях не было ни единого плода. Джессами безмятежно улыбался.

― Так вы нашли велосипед старой мисс?

― Да, он стоял в сарае. Но вот насоса на нем не оказалось. Ты не знаешь, где он может быть?

― Не-а. Я спрошу у мамы. ― Он обернулся, оглядывая комнату. ― Да разве его найдешь, когда здесь так много вещей?

― А у тебя самого есть велосипед?

― Есть, но я чаще хожу пешком. Здесь есть короткая дорога через лес. Хотите, покажу?

― Спасибо, в другой раз. Пожалуйста, поблагодари за меня свою мать и скажи, что завтра же я поеду в город за покупками. Ну, до свидания.

Я повернулась и пошла вверх по лестнице, ведущей в мансарду. Вопреки моим ожиданиям, Джессами Трапп последовал за мной.

― Неизвестно, что вы найдете там наверху, мисс. Уже давненько никто туда не заглядывал.

Я остановилась, обдумывая, каким образом можно вежливо избавиться от его общества, но так ничего и не придумав, пошла дальше. Джессами, как тень, следовал за мной.

Пыль на лестнице кое-где была стерта, словно кто-то недавно здесь уже поднимался. Первый пролет заканчивался небольшой площадкой, отсюда лестница уходила вперед, в глубь дома. На верхней площадке, ярко освещенная полуденным солнечным светом, бьющим через слуховое окно, находилась дверь. Дернув за ручку, я обнаружила, что она закрыта на ключ. Впрочем, ключ висел тут же ― на гвозде у самой двери.

Ощущая, что Джессами буквально дышит мне в затылок, я открыла дверь и вошла в мансарду.

Мансарда оказалась одной длинной комнатой, которая шла по длине всего здания. Свет лился внутрь через три слуховых окна, которые я заметила из сада. Все было покрыто густым слоем пыли. Вдоль дальней стены, напротив окна, стояли два ряда высоких деревянных коробок, в некоторых лежал наклонный деревянный брусок, покрытый птичьим пометом. В других стояли корзинки с неким подобием гнезд внутри. Посреди комнаты на полу располагалась кормушка с крышкой и прорезями, через которые птицы могли доставать корм. Рядом с ней ― поилка, такая же пыльная и пустая, как и кормушка. Ни воды, ни корма. Только пыль, грязь, перья, птичий помет.

Значит, мансарда ― не что иное, как старая пустая голубятня.

Не совсем пустая! Пока я осматривалась, с насеста слетел голубь и быстро засеменил по полу к кормушке.

 ― Ага, ― произнес за моей спиной голос Джессами, ― один вернулся.

― Откуда вернулся?

― Не знаю. Она всегда держала окна открытыми. Говорила, что им нужна свобода. Но голуби всегда возвращаются домой.

― А сколько голубей держала мисс Джэйлис?

― Не знаю. Видел каждый день, как целая стая летала здесь над лесом. Хорошие птицы голуби. Добрые.

― Да, но мне кажется, здесь уже давно никого не было. Кормушка и поилка совершенно пустые. Мисс Джэйлис наверняка должна была попросить кого-то присмотреть за голубями, когда ее забирали в больницу…

― Корм там.

Я посмотрела в ту сторону, куда указывал Джессами. Под окном стояла высокая бочка, накрытая тяжелой крышкой. Джессами поднял ее, зачерпнул горсть зерна и бросил его перед голубем. Тот сразу же принялся жадно клевать.

― А воду она приносила из кухни в кувшине, ― продолжал Джессами. ― Ну вот. Как будто мы не предупреждали ее об этом коте!

― Коте?..

Я присмотрелась внимательней и поняла, о чем он говорит. Сбоку от двери лежал мертвый голубь.

― Говорила ведь ей мама. ― Джессами наклонился и поднял птицу. Черная голова беспомощно болталась, крылья оставляли след на пыльном полу.

― Ты думаешь, это сделал Ходж? ― с сомнением спросила я. ― Дверь была закрыта. Как он смог сюда забраться?

― Через окно. Оно всегда открыто. Так вы знаете о Ходже?

― Знаю, что он здесь жил и что мисс Джэйлис очень его любила. Он тоже ушел, Джессами?

― Ага. Хорошо, что она так никогда и не узнала, на что он был способен. Ушел на следующий день после того, как ее забрали в больницу. Похоже, все ушли вместе с ней. Но вы не беспокойтесь. Я заберу этого голубя.

Как только он поднял мертвую птицу, живой голубь вспорхнул с пола и опустился на свой насест, подняв облако пыли.

Быстрее любого кота Джессами протянул руку и схватил голубя, прежде чем тот успел понять, что произошло.

― Я же говорю, ― Джессами аккуратно прижал голубя ладонью, ― вам не надо больше беспокоиться обо всем этом. Я найду ему новое место.

― Да? Ну, если ты знаешь кого-то, кто держит голубей…

И тут на меня снова нахлынули какие-то смутные воспоминания, смешанные с четким осознанием происходящего в данный момент. Прямо передо мной стоял Джессами, держа в одной руке живого голубя, а в другой ― мертвого, висящего, словно ворона на огороде для отпугивания птиц.