Милая, это я! - Сэнди Фрейзер

Рей опустился на корточки перед бампером ее «тойоты».

—  Номер болтается. Отвертка есть?

Она покачала головой:

— Нет, но приятель обещал все сделать сегодня вечером.

—  Обещал сделать сегодня вечером? Что именно?

Кейти вспыхнула.

—  Обещал закрепить номер.

Рей выпрямился и внимательно посмотрел на нее. Указав на ее нос, проговорил:

— Солнечный ожог. Была на пляже? Что ж, неплохо. У тебя прекрасная кожа. Только тебе надо пользоваться на пляже другим кремом.

— О Господи, Рей, ты что, не знаешь, о чем говорить? Можно поговорить о погоде, можно обсудить последние новости…

Он рассмеялся:

— Ты права, Кейти. Так какие же у тебя новости?

Она пожала плечами:

— Собственно, никаких. Во всяком случае, ничего особенного.

—  Некоторым нравится, когда не происходит ничего особенного. Когда ничто не меняется. — Рей уставился на бордюр. — Нравится, когда жизнь катится и катится вперед, когда люди делают то, что намеревались сделать…

—  Знаю я такого человека, — подхватила Кейти. — У него никаких радостей в жизни. Он никогда не поддается порыву и злится, стоит тебе опоздать на пять минут. К тому же он терпеть не может сюрпризы. В тридцать лет — уже старый ворчун.

Рей прищурился:

— А может, сюрпризы слишком похожи на вранье? Видишь ли, поверхность — одно, а стоит ей треснуть — под ней обнаруживается совсем другое.

—  Мне сюрпризы нравятся.

—  А мне не очень, — признался Рей.

С губ Кейти сорвался короткий смешок.

—  Так и есть — ты принял меня за другую. И оттолкнул только потому, что разозлился на себя самого.

—  Вздор. Ты так говоришь, чтобы выставить меня дураком?

—  Господи, Моралес, да ты ведь им родился! — Кейти села за руль и повернула ключ. — Мне пора.

Рей наклонился к открытому окну.

—  Кейти… — Он осторожно заправил ей за ухо выбившуюся прядь. Затем прикоснулся кончиком пальца к мочке уха.

Кейти закрыла глаза; ее била дрожь. Она вспомнила, как Рей целовал ее в гостиной.

Да, Рей Моралес ее целовал, а потом вдруг решил, что она слишком невинная и неопытная для него. Кейти открыла глаза и повернула ключ зажигания.

—  Ты сукин сын, Моралес. Трусливый сукин сын.

—  Ну давай, Кейти, выскажи мне все.

Он улыбнулся ей, но Кейти не собиралась сдаваться.

—  Мне кажется, я тебя ненавижу, — прошептала она.

—  Прекрасно! Тогда ударь меня, да побольнее. Например, по бумажнику. Как насчет ужина в дорогом ресторане? Мы в Лос-Анджелесе. Выскакивай на автостраду и выбирай любой из тысячи — итальянский, сальвадорский, венгерский, баскский. Что скажешь?

Пальцы Рея спускались все ниже по ее шее. Кейти непроизвольно склонила голову, прижав его ладонь к своему плечу. Потом вдруг выпрямилась и отбросила его руку.

—  Обещаешь, что не будешь вмешиваться в мои дела? Обещаешь, что не будешь допрашивать?

Рей кивнул и снова улыбнулся:

—  Обещаю, Кейти. Договорились.

—  А если станешь любопытствовать, обращаться со мной как с наивной девочкой, то тогда больше не подходи ко мне. — Кейти посмотрела Рею прямо в глаза.

— Да-да, конечно. Как хочешь… — Он пожал плечами. И вдруг нахмурился, уставившись на пассажирское сиденье. — А что это за история с черным париком? Только не говори мне, что ты в нем посылки возишь.

Рей отскочил, когда она нажала на газ. Кейти знала, что на сей раз действительно была права. И она в самом деле ненавидела Рея в эти минуты. Ведь он обещал, обещал не вмешиваться…

 «Тойота» выскочила на скоростную автостраду и помчалась к уединенной вилле мадам Шарман.

Кейти пыталась не думать о Рее Моралесе, но он снова и снова возникал перед ее мысленным взором. Что ж, он сам виноват — так старался защитить ее, так заботился о ней, что в результате потерял. Ему надо было очнуться, надо было понять, что она не маленькая девочка и может сама о себе позаботиться. Неужели ему так трудно понять эту простую истину?

Но искал ли он ее или встретил случайно? Если искал, то почему же раньше не узнал, где она живет?

Кейти сделала крутой поворот и поехала по извилистой дороге, ведущей к холмам. Остановившись у виллы в тени алых бугенвиллей, она поправила свои черные космы в стиле Эльвиры, повелительницы тьмы. Затем надела поверх парика огромную, изрядно поношенную шляпу, которую отыскала у старьевщика, и со вздохом выбралась из машина — пакеты для мадам с каждой поездкой становились все тяжелее.

Прежде чем Кейти успела позвонить, на пороге возникла хозяйка — в вихре лавандового шифона и пурпурных вуалей.

—  Вы очень добры, что выслушиваете мои жалобы, — проговорила Кейти. — У меня так мало опыта общения с мужчинами, мадам. Я просто не знаю, что делать.

—  Ах, cherie,[15] мужчины все одинаковые, — сказала мадам, утрируя свой якобы французский акцент. Закрыв глаза, она приложила ладонь ко лбу. — Так этот сильный мужчина… он всегда говорит тебе, что делать?

—  Он обращается со мной так, как будто я умственно отсталая. Ему не нравится, что я слишком много зарабатываю, мадам. Представляете?

-  Ну, моя дорогая, если денег и в самом деле слишком много, то могут возникнуть вопросы.

-  Но ему не только это не нравится. — Голос Кейти зазвенел. — Где я живу — это тоже его интересует. И моя одежда ему не нравится. Ему вообще ничего не нравится!

— А может, он немного… не в себе?

—  О нет, мадам. Ничего подобного. Я думаю, он просто беспокоится за меня — слишком уж беспокоится. А мне нужна свобода. И еще… — Кейти помолчала. — Он не стал заниматься со мной любовью.

Мадам внимательно посмотрела на девушку.

—  А он не… Как вы, американцы, это называете? — Она покачала рукой из стороны в сторону. — С ним все в порядке?

—  Нет-нет, тестостерона у него хватит на десятерых мужчин. Но когда он понял, что я никогда… Ну, вы понимаете…

-  Ах, галантный сильный мужчина. Разрывает вас своей страстью, да? О мужчины… Эти несчастные всегда принуждают нас страдать. Ревность, боль… — Мадам вздохнула.

—  Значит, мне ничего не остается, кроме страдания, ревности и боли? — спросила Кейти, едва удержавшись от улыбки, — мадам любила покрасоваться, особенно перед благодарной аудиторией.

— Non, mais non, mon cher.[16] — Мадам со стуком поставила на столик свой джин с тоником. — Избежав мук I'amour, ты утратишь исступленный восторг, la passion j-randc.[17] Что тогда жизнь, а, Кэти? Сухая, ненужная шелуха. Никакого сока.

—  Так, значит, мадам, вы все-таки рекомендуете мне принять его приглашение пообедать? И советуете заняться с ним любовью?