Духовные скрепы от курочки Рябы - Александр Никонов

Древнеславянское слово «стегно» означает верхнюю часть ноги или бедро. Этим словом, равно как и словечком «чресла», там и сям мелькающим в Библии, цензоры и переводчики заменили иное слово, обозначающее пенис: «Я Бог Всемогущий; плодись и умножайся; народ и множество народов будет от тебя, и цари произойдут из чресл твоих». Вообще-то «чресла» на старославянском — поясница. Есть даже такое выражение «опоясать чресла», то есть повесить на пояс меч. Ясно, что дети получаются не из поясницы и не из бедра, а совсем из другого места. Которое переписчики-переводчики святого писания употребить не решились. Иначе пришлось бы пускаться в длинные и неприятные объяснения. Дело в том, что в древнем языческом мире был широко распространён культ плодородия, символом которого был эрегированный член. Символ жизни. В египетской мифологии — анх. Член считался священным, поэтому древние клялись, держа руки на своих или чужих гениталиях. Египтяне часто изображали Озириса, держащего собственный пенис.

Иными словами Авраам просит раба потрогать его за пипиську… Мы видим здесь отголосок древнего фаллического культа, затесавшегося в Библию, гордящуюся своим монотеизмом. И таких мест в Библии не одно: «И пришло время Израилю умереть, и призвал он сына своего Иосифа, и сказал ему: если я нашёл благоволение в очах твоих, положи руку твою под стегно моё и клянись, что ты окажешь мне милость и правду…»

Зрелище хватающих друг друга за гениталии мужиков могло шокировать христиан, поэтому и была произведена цензурная замена пениса на «стегно» и «чресла». Тем более что гомосексуальные отношения между мужчинами, согласно Библии, должны караться смертью. Этого требует сам всемилостивый Господь: «Если кто ляжет с мужчиною, как с женщиною, то оба они сделали мерзость: да будут преданы смерти, кровь их на них».

А с нашим Авраамом произошла следующая история. Когда в землях, где он кочевал со своими людьми и скотиной, случился неурожай, Авраам откочевал в Египет «пожить там, потому что усилился голод…»

Но по мере того как его табор приближался к землям великой цивилизации, Авраама, которому было тогда 75 лет, вдруг посетила следующая идея: а ну как мы придём в Египет и встретим фараона?!. Действительно, прийти в многомиллионный Египет, протянувшийся на тыщу километров, и не встретить фараона практически невозможно…

А поскольку жена у Авраама — «женщина, прекрасная видом», фараон непременно захочет её поиметь. Так решил Авраам. Тот простой факт, что жене Авраама — бабушке Саре — на тот момент было 65 лет, Авраама ни на секунду не смутил. Фараоны ведь известные извращенцы… Поэтому патриарх разработал следующий план: он попросил слегка поюзанную временем, но тем не менее прекрасную Сару сказать фараону, что она — его сестра. Ведь если сказать правду, фараон попросту убьёт мужа Сары, чтобы самому беспрепятственно жениться на старухе. А если соврать — не убьёт. Просто женится и всё.

Так и случилось. Едва табор кочевых евреев прибыл в Египет, бабушка Сара возбудила своим видом всю страну: «Египтяне увидели, что она женщина весьма красивая; увидели её и вельможи фараоновы и похвалили её фараону; и взята была она в дом фараонов. И Авраму хорошо было ради её; и был у него мелкий и крупный скот и ослы, и рабы и рабыни, и лошаки и верблюды».

В общем, променял жену на ишаков…

Однако, как вы понимаете, бог шельму метит. Кто же в этой истории оказался шельмой? Кого пометил и наказал господь? Логика подсказывает, что самой большой и трусливой шельмой был именно Авраам. Чуть менее виновата находившаяся с ним в сговоре жена Сара. И уж совсем не при делах оказался фараон, которого ввели в заблуждение оба. Однако именно на фараона обрушился гнев божий: «Господь поразил тяжкими ударами фараона и дом его за Сару, жену Аврамову».

Характер этих ударов Библия нам не проясняет, но, по всей видимости, они были просто нокаутирующими, потому что «призвал фараон Аврама и сказал: что ты это сделал со мною? для чего не сказал мне, что она жена твоя? для чего ты сказал: она сестра моя? и я взял было её себе в жену. И теперь вот жена твоя; возьми (её) и пойди».

Прошло примерно четверть века, и снова нелёгкая кочевая жизнь занесла столетнего Авраама в чужие земли «между Кадесом и между Суром». Бабе Саре было к тому времени уже 90 лет, и у неё, как пишет Библия, от старости давно уже кончились месячные, но Аврааму вновь ударила в голову та же идея: а ну как местный царь Авимелех положит глаз на его красавицу с целью на ней жениться?

Далее было всё, как в Египте: «Авимелех, царь Герарский, и взял Сарру. И пришёл Бог к Авимелеху ночью во сне и сказал ему: вот, ты умрёшь за женщину, которую ты взял, ибо она имеет мужа».

Как видите, Бог себе не изменяет — он всегда готов покарать невиновного ради трусливого шельмеца…

Перепуганный Авимелех, ничуть не удивлённый тем обстоятельством, что с ним завёл беседу сам Господь Бог, вернул Аврааму его бабку и ещё приплатил со страху — «мелкого и крупного скота, и рабов и рабынь дал Аврааму…»

Кстати, любопытный штрих к портрету этого праведника и его престарелой жёнушки. Авраам оприходовал свою рабыню Агарь, которая родила ему сына. Но старая Сара, у которой тоже был ребёнок, заревновала, что наследство Авраама достанется чужому отродью, а не её. Поэтому она заставила Авраама выгнать собственного сына и его мать в пустыню на верную гибель. Авраам не стал спорить, взял и выгнал мать с ребёнком. Ничего удивительного в поступке этого великого гуманиста нет, если вспомнить, что однажды он едва не зарезал собственного сына только для того, чтобы сделать приятное Богу.

Между прочим, у Авраама было множество сыновей от его рабынь. Но незадолго до смерти, передав всё своё наследство любимому сыну Исааку, благородный патриарх и их выгнал к чёртовой матери, утешив мелкими подарками: «И отдал Авраам всё, что было у него, Исааку [сыну своему], а сынам наложниц, которые были у Авраама, дал Авраам подарки и отослал их от Исаака, сына своего, ещё при жизни своей, на восток, в землю восточную».

Хороший человек!..

Когда Авраам умер, случился голодный год, и его сын Исаак откочевал «к Авимелеху, царю Филистимскому, в Герар». К тому времени Исаак давно уже был женат на некоей Ревекке. И ему пришла в голову следующая мысль… Уже догадались? Именно!

— А вдруг царь герарский захочет жениться на Ревекке? Надо, наверное, сказать царю, что Ревекка — не жена мне, а сестра.

…Вам не кажется, что это у них наследственный психоз?..

§ 7. Не обманешь — не продашь, или Библейская мораль

У Исаака было два сына от двух разных жён. А всего жён у него было три. Многоженство Библией не осуждается, как видите, а подаётся как норма жизни. И те из современных христиан, которые отчего-то выступают против многожёнства, называя его грехом, идут против Священного писания…

Древнееврейские патриархи вели жизнь, которая не слишком отличалась от жизни вожака в стае приматов — их окружали многочисленные самки для совокупления, туча отпрысков и подчинённых субдоминантных особей; а у каждой кочевой стаи был свой ареал обитания, позволяющий прокормиться. Так жил и праведник Исаак.

А когда состарился, позвал к себе старшего сына Исава и заявил: я помру скоро, возьми лук, сходи на охоту и принеси мне дичи, хочется вкусненького поесть. А за это я тебя благословлю и оставлю всё наследство.

Жена Авраама — Ревекка — это дело подслушала. Исав был не её сыном, потому Ревекка решила расстроить планы мужа в пользу своего отпрыска. Это вполне естественно: в полигамной семье самки отчаянно конкурируют за самца и за лучшее будущее для своего потомства, а не для потомства конкурирующих самок.

В голове Ревекки созрел адский план. Она велела своему сыну, которого звали Иаков, забить двух козлят, из которых Ревекка приготовит мяско для старичка. А принесёт старику в палатку это блюдо её сын Иаков. И получит отцовское благословение. Старик-то уже слепой и подмены не заметит!

План был вроде бы и хорош, но Иаков тут же обратил внимание матери на его главный недостаток: у Исава были волосатые руки, а у него, Иакова, — лысые. А вдруг слепой старпёр по голосу опознает подмену и решит пощупать сына на предмет оволосения? Прокол будет, мама!.. Ничего, махнула рукой Ревекка, и обернула руки сына козлиными шкурами. Оволосила, так сказать.

План сработал на славу. Старика обвели вокруг пальца. Хотя у того с самого начала закрались смутные сомнения в подлоге. Во-первых, ему показалось подозрительным, что сынок так быстро пришёл с охоты. Во-вторых, он узнал голос Иакова и решил его ощупать для верности.

По первому пункту Иаков отбоярился довольно быстро, сказав, что на ловца, мол, и зверь бежит. А по второму — смело протянул папе завёрнутые в козлиную шкуру руки. Папа пощупал — волосато! Своим тактильным ощущениям старик поверил больше, чем слуховым, и потому, покушав мяска, благословил Иакова вместо своего любимого первенца Исава.