Поединок в пяти переменах блюд - Кристин Айхель

– Может быть, запеченный картофель?

– Было бы неплохо выпить чего-нибудь, ну, и если у вас столько еды, я бы съел печеную картошку.

Андре криво улыбнулся, и Штефани увидела небольшой просвет между зубами вверху справа. Боже мой, как мило.

Она вышла из столовой, тщательно контролируя каждый шаг. Смотрит ли он ей вслед? Проходя мимо зеркала в прихожей, она глянула на свое отражение. Он находит, что она старая? Как вообще выглядят подружки Андре?

Штефани распахнула дверь на кухню. И замерла на пороге.

Некоторое время она стояла, не в силах пошевелиться, сказать что-нибудь или отвести глаза. И почти против своей воли наблюдала за черно-серым клубком, который все двигался и двигался с какой-то звериной целеустремленностью. Постепенно, очень медленно она пришла в себя.

– Мне очень жаль, Теофил! – Голос Штефани разрезал теплый воздух кухни, как электрический нож. – Но мне кажется, что это не оригинально! Ты слышишь, Теофил? Это не ори-ги-наль-но!!! Это пошло, это девятнадцатый век, это Вильгельм Буш,[100] пошлая романтическая связь с прислугой!

На клубок эта речь не произвела никакого впечатления.

– Да перестаньте же наконец! – Штефани повысила голос и, повинуясь мелькнувшей мысли, схватила бутылку с вином и вылила вино на это сплетение рук, ног, голов.

И ничего не произошло, кроме того, что страстное безмолвие происходящего перешло в пыхтение.

Бутылка со звоном упала на кафельные плитки в стиле модерн и раскололась. Штефани вздрогнула, развернулась, вышла и закрыла за собой дверь в кухню. Торопливо открыла вновь и нащупала ключ, торчащий в двери. Потом закрыла дверь и замкнула ее. На два оборота.

Ключ она небрежно сунула на книжную полку. В изнеможении прислонилась к дверному косяку.

Ее словно облили цементом. Она весила тонну. Она не смогла бы пошевелить и мизинцем. Из столовой до нее доносился тявкающий смех Себастьяна. Долой всех, подумала она в отчаянии, вон, вон! Столовую заколотить досками! В кухню бросить бомбу! В горле встал ком.

– Дорогуша, тебе нехорошо? Тебя так поразил мой зайчик?

Боже мой, Регина!

– Мигрень, – выдохнула едва слышно Штефани.

– Пойдем, пойдем, выше голову, у меня есть одно средство, ты его проглотишь, – Регина поковырялась в своей сумке и неожиданно быстро извлекла яркий флакон, – и все будет в порядке, выпил – и как новый, волшебное средство, нужно только пить с водой, скорее возьми на кухне…

– Нет, ни в коем случае! – Штефани почти кричала, и Регина испуганно отшатнулась.

– Штефани, ты меня пугаешь, правда, перетрудилась на кухне, да? Слишком много готовила? Но у тебя же есть эта жемчужина с юга, эта милая девочка, где она, собственно?

Штефани втянула живот. Con-te-папсе![101]

– Она как раз ушла, последняя электричка, ты ведь знаешь, это всегда проблема и… Нет, Регина, нет, ты не можешь туда войти, там ужасный беспорядок, пожалуйста, оставь ручку двери, Регина!

Регина фон Крессвиц лукаво переводила взгляд от ручки на Штефани и обратно.

– Конечно, конечно, как хочешь, но, может, тебя заинтересует, что твои гости сидят всухую и Андре еще не выпил ни глоточка…

– В кладовке, – из последних сил шепнула Штефани, – напитки в кладовке. Будь добра, возьми там бутылку вина, пожалуйста. Третья дверь справа.

– Хорошо, дорогуша, calm down,[102] уже иду!

Но вместо того чтобы уйти, она вдруг наклонила голову, как будто прислушиваясь.

– Там Теофил? Ему тоже плохо? Наверное, пищевое отравление? Рыба? Я знала, это семга! У меня тоже бурлит в животе, наверное, рыба была со скидкой, да, Штефани? Ну разве можно покупать продукты со скидкой, это неприлично. Ой, ой, ой, Теофилу и вправду нехорошо, может, надо пригласить врача… И предупредить остальных, это опасно для жизни. Ты меня убиваешь, Штефани, послезавтра у меня важная встреча, я должна быть в форме, должна там быть, живая или мертвая, погоди-ка… – Регина снова наклонила голову.

На ее щедро раскрашенном лице промелькнула тонкая, карандашный штрих, улыбка.

– О'кей, о'кей. Никаких проблем, уже ухожу!

Она послала Штефани воздушный поцелуй.

– Все в порядке, дорогуша! На меня можешь положиться, я нема, как фамильный склеп… И не забудь принести что-нибудь выпить, когда переведешь дух!

С этими словами Регина начала свое триумфальное возвращение в столовую.

Теперь прислушалась Штефани. Пыхтение, хриплый крик и внезапная тишина, полная тишина. Затем стоны, глухие и громкие, постепенно переходящие в ритмичные, синхронные всхлипы. По-видимому, все началось сначала.

Неверными шагами она направилась к кладовке. Да, вино. А штопор? На кухне. Ей придется войти туда еще раз. Нет, она не могла туда идти. Она была уверена – стоит только ей открыть дверь, как запах гниения и порчи заполонит всю квартиру.

Ее взгляд упал на ящик с пивом. Пиво. Пиво Теофила. На косяке двери висела открывалка. Теофил часто брал пиво из ящика, тут же открывал бутылку и пил из горлышка. Как какой-нибудь работяга со стройки. Когда-то давно это ей нравилось. А потом она никак не могла его отучить.

Штефани закрыла глаза. Живой или мертвой… все равно. Она сняла открывалку с крючка, взяла в руки две бутылки и медленно пошла по коридору, шаг за шагом. «Это не я, – подумала она, проходя мимо зеркала. – Это затравленное существо с пивом в руке – не я». У входной двери она остановилась. Просто исчезнуть, по лестнице вниз, на улицу, на свежий воздух.

Она прислушалась, на этот раз к тому, что происходило в столовой. Голос Андре. Мягкий, слегка хрипловатый. И щебет Регины.

Нет, она должна это выдержать. Улыбайся, ради Бога, улыбайся.

– Штефани! Куда вы пропали? Мы уже начали волноваться! И где наш хозяин? – Себастьян встал, слегка покачиваясь, и замер, увидев в руках Штефани бутылки с пивом.

– Такое несчастье! Я знаю, это непростительно, но у нас кончилось вино! – Штефани подошла к столу. Все взгляды были направлены на нее.

– Теофил как раз отправился за вином, неподалеку живут наши друзья, может быть, они еще не спят, а пока будем пить пиво! В конце концов, почему бы и нет?

– Да, почему бы и нет? – злорадным эхом отозвалась Регина.

– Мой любимый писатель, Иосиф Коба, позднее звавшийся Сталиным, никогда не пренебрегал пивом, – сказал Герман.

– Пиво! Класс! – Андре тоже поднялся и взял из рук Штефани бутылки. Привычно откупорил их.

– Супер, я уж думал, что здесь вообще не получишь ничего выпить! Чашка теплого пива не в счет! – закончил он ухмыляясь. Нашел на столе сиротствующий бокал Теофила и налил в него пиво до краев.

– Еще кому-нибудь налить?

– Ну конечно, мой зайчик, налей мне! – хихикая, Регина протянула ему свой пустой бокал. – Штефани и Теофил – очень нетрадиционная пара… Гип-гип ура!

Себастьян закашлялся. Пиво. Господи, и вправду пиво, Отвратительно. Просто отвратительно. Красное вино мягко обволакивало его гортань, как роскошное кашемировое покрывало. И вместо этого пить пиво? Его пробрана дрожь от одной только мысли.

– П-п-пожалуй, я сохраню в-верность вину! – сообщил он. Язык с трудом ворочался во рту.

Он посмотрел на Сибиллу, которая, казалось, была не слишком шокирована. Она с готовностью придвинула свой бокал к Андре.

– Большое спасибо, сверчок, – сказала она, с любопытством смотря на Штефани.

Что здесь происходит? Слава Богу, сквозняк. Что же все-таки случилось?

– А вам? – Андре протянул вторую бутылку Герману Грюнбергу.

– Большое спасибо, молодой человек, – ответил Герман, – но я вынужден придерживаться уже сделанного мною выбора. В противном случае могут возникнуть серьезные проблемы с кровообращением, знаете ли… – Он потянулся к бутылке виски.

– Это нечто невообразимое – пиво после еды, особенно когда пьешь пиво из того же бокала, что и вино!

В голове Штефани под белокурыми локонами жарко билась кровь. Все должно выглядеть легко, как шутка, никакой катастрофы, просто – импровизация! Точно! Импровизация! Она подмигнула Андре.

– Ритуал – это красиво и хорошо. Но и неожиданность тоже может быть удовольствием! Это – просто импровизация! Она вспомнила клубок тел на кухне. Господи, помоги! Окно на кухне открыто. Теофил и эта развратница, наверное, развлекают весь двор! Сейчас начнут звонить с жалобами соседи. Госпожа Круг, ну разве так можно? Вы не могли бы потише?… Подумайте о детях! Если вы не прекратите, мы позвоним в полицию! Она улыбнулась. От этой улыбки у нее заныли уголки рта. Она в ужасе смотрела, как Регина шушукается с Германом. Обоим, казалось, было очень весело.

– Так где же все-таки хозяин дома? – спросил Герман с лицемерной заботой. – Надеюсь, с ним ничего не случилось?

На лице Штефани отразилось отчаяние. Она испуганно посмотрела на Себастьяна Тина.

– Я думаю… э-э… нет, по крайней мере надеюсь…

Такая беспомощность женщины очень нравилась Себастьяну. Он решительно выпил остатки красного вина из своего бокала.