Любовь на десерт (СИ) - Солдатова Татьяна

«Дождёшься ты у меня...» - отвесила ему мысленно смачный подзатыльник.

- Давайте просто побеседуем. Познакомимся получше, а там будет видно, - предложил Станич.

- Согласна. Тема?

- Книги. Фильмы. Политика. История. Культура. Выбирайте, мне не принципиально. Какой из вариантов вам наиболее интересен или близок?

- Игнат говорил, что вы ему часто цитировали высказывания Оскара Уайльда.

- Да, - Влад переключил своё внимание на моего подозрительно притихшего напарника. -Было дело. Учил его любить классику. А вы читали Уайльда?

- Конечно, кто ж его не читал?

Владислав откинулся на спинку стула и раскатисто захохотал, а отсмеявшись, вытер выступившие слёзы в уголках глаз и указал рукой в сторону Савицкого.

- Ваш одноклассник, оказывается, не знаком с его творчеством.

- Он может быть знаком не со всеми его произведениями, но «Портрет Дориана Грея» мы проходил в десятом классе. И поверьте, с нашим учителем русского языка и литературы просто невозможно было не читать книги по программе.

- Так я этого и не отрицаю. Но читать ведь можно по-разному. Кто-то, читая, пропускает историю через себя, не будем вдаваться в подробности, как именно он это делает: на уровне ли эмоций или же произведение заставляет его задуматься о смысле бытия. А кто -то просматривает поверхностно, так сказать, по диагонали, и сдаёт знания вместе с экзаменом. Это как раз тот вариант, через который пришлось пройти Игнату и Оскару во время их знакомства.

- Вы несправедливы к нему, - но, несмотря на сочувствие к Савицкому, не смогла не оценить интересный ход мышления этого человека.

- К кому из них? - и опять эта обворожительная улыбка. - Оскару уже всё равно, а Игнат, надеюсь, пересмотрел свои взгляды на классику.

Сама не заметила, как раскрепостилась с совершенно посторонним мне человеком, разговаривая с ним на абсолютно разные темы и потеряв счёт времени. Едва закончив обсуждать классиков, мы перешли на современников, с книг перебрались на фильмы, с фильмов на политику, с политики на экономику. И складывалось впечатление, что этот человек разбирается во всех сферах и нюансах. С ним было настолько интересно и соглашаться, и спорить, что это вызывало внутренний восторг от происходящего. Влад как раз относился к той редкой категории людей, которые во время обсуждения не пытались доказать свою правоту, а подводили тебя к его же выводам: медленно, аккуратно, не давя и без выпячивания своих знаний. Я была на самом деле потрясена. Вроде бы Марк тоже работает в этой сфере и знает много, но все его знания были, как бы это выразиться помягче, поверхностными, что ли. Он хватал по верхам без углубленного анализа и осмысления «пройденного материала». У Влада был совершенно другой подход и мне он импонировал намного больше. Очень немного встречалось людей на моём жизненном пути настолько эрудированных, как Владислав.

- Ну, вот видите, вас снимала камера ноутбука продолжительное время, а вы этого даже не ощущали.

- Потому что вы очень хороший собеседник.

- Спасибо за комплимент, но на самом деле это вы хороший собеседник. Интересное видение ситуации, нестандартный взгляд на многие вещи, внимание к фактам, умение думать и обобщать. Это как раз те качества, которые высоко ценятся в журналистах высокого уровня. Мой вердикт: Олеся, вы прекрасно можете работать с камерой. У вас для этого есть все предпосылки, вам лишь необходимо расслабиться и получать удовольствие от самого процесса. Ну и, само собой, немного привыкнуть к съёмкам. И скоро вы дадите фору любому из нас.

- Это вряд ли.

- Не зарекайтесь. Вот войдёте во вкус и будете уже сами себя снимать.

- Сильно сомневаюсь, но так уж и быть, последую совету умного человека, и не буду забегать вперёд, - мы почти распрощались с Владиславом, когда мне приспичило закинуть удочку на перспективу, если вдруг я почувствую неуверенность или сложность с восприятием камеры, то можно ли будет мне получить ещё одну консультацию. Очень уж хотелось обсудить с ним одну книгу. Но тут вдруг подал голос доселе молчавший Савицкий:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

- Я полностью согласен с Владом. Ты больше убедила себе в том, что боишься, чем ощущаешь страх на самом деле. Ежедневная практика решит нашу проблему, - сказано это было с прохладцей в голосе, даже чувствовалось некое непонятное мне раздражение. - Я столько не треплюсь по скайпу, как вы сегодня.

- Всегда приятно поговорить с умным человеком. Эта непродолжительная беседа пролетела как миг, - парировала ему.

- Непродолжительная?! Два часа сорок семь минут... Я молчал почти три часа, - честно, не поверив ему, сама нашла глазами часы и убедилась в правоте доводов Игната, почти десять вечера! - Да-да, и не смотри на меня так, сам в шоке. Ладно, Влад, спасибо тебе огромное за вклад в наше безнадёжное дело. Повезу я эту любительницу умных людей домой.

Я на автомате попрощалась с мужчиной, переваривая полученную сегодня информацию.

Глава 14

Игнат, как и сказал до этого Владу, подвёз меня к дому и проводил прямо до квартиры. И никакие аргументы с моей стороны, что я девочка уже большая и самостоятельная и могу оказать сопротивление всем желающим меня обидеть, он не слушал. Но странным было даже не это, а то, что Савицкий не спорил, не подкалывал, что бы я ему не говорила, он молча соглашался, кивая, но делал при этом по-своему, а именно, шёл следом, смотря на меня спокойным нечитаемым взглядом.

Возле квартиры дождался, пока открою дверь, сухо попрощался и только лишь потом пошёл вниз не оглядываясь, погружённый в свои думы. Непривычно было видеть его таким молчаливым и задумчивым, и непонятно, что именно привело Игната в такое состояние. Неужели три часа безмолвия? Или он сделал для себя какие-то выводы из моего общения с Владиславом?

Несмотря на то, что вечер вчера был довольно эмоциональным, утром я встала в замечательном настроении и сразу отправилась на пробежку. Правда, безоблачным оно было недолго. Едва вышла из подъезда, как меня радостно поприветствовал Игнат, хотя по мне, так радости у него было уж чересчур много.

- А что ты здесь делаешь? - спросила ещё до того, как увидела у него включённую камеру, которую он направил на меня.

- То же, что делал вчера, то же, что буду делать завтра, послезавтра, после-после завтра и так до первого сентября.

- Жуткие перспективы ты сейчас обрисовал, - периодически косясь на видеотехнику в его руках.

- Помнишь нашего физика в школе? Его любимую фразу?

- Ты о какой именно говоришь? У него их было несколько.

- Первые десять лет тяжело, а потом привыкаешь. Так что мы с тобой только в самом начале пути. Побежали?

Кивнула и перешла на лёгкий бег. Кто же знал, что, соглашаясь на эту авантюру, я Игната буду видеть чаще, чем себя в зеркале. Но утро - это была лишь верхушка айсберга, Савицкий практически переселился ко мне в кондитерскую.

Утром мы вместе бегали, потом он забирал меня из дома и отвозил на работу. Завтракали, обедали и ужинали мы тоже вместе. Хотя самым удивительным было то, что за эти несколько дней он больше не подкалывал, не пытался вывести на эмоции, а просто находился при мне безмолвной тенью, а я постоянно оказывалась в объективе его камеры: когда работала, отдыхала, ела, пила, общалась с клиентами. Мне бедной нигде не было от него спасения. И если к вечеру первого дня я ошалела от такого пристального внимания, то к концу третьего просто махнула рукой на Игната с камерой, смирившись с его постоянным присутствием в моей жизни на эти три месяца.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Едва ему стоило почувствовать, что крепость пала, меня взяли в оборот «по -взрослому». И как итог, мы сняли, наконец-то, приветствие для канала, в котором видны были не только мои «золотые ручки», но и я вошла туда вся целиком, правда, раза с тридцатого, но зато оно получилось очень ярким и жизнеутверждающим.

Савицкий также откуда-то принёс несколько крошечных камер и, разместив их в нашем цехе, сказал, что теперь они будут жить здесь, а мы, соответственно, под их круглосуточным присмотром. А то вдруг возникнет ситуация, когда Игнат не сможет находиться рядом, тогда его заменят эти «малышки». Мы с Анной промолчали, лишь обречённо переглянулись.