Первые цивилизации - Вадим Массон

Второй важнейшей составной частью технологического способа производства первых цивилизаций были специализированные ремесла. Наряду с техническим прогрессом здесь, как и в земледелии, налицо сохранение архаического набора орудий труда, эффективность которых возрастала лишь в условиях разделения труда, специализации и роста профессионализма. На Ближнем Востоке особенно заметны успехи в сфере теплотехники, будь то создание специализированных двухъярусных горнов для обжига керамики или изготовление сплавов различных металлов и изделий из них. Усложнение ремесленной деятельности, прочно отделившейся от сельскохозяйственного труда, требовало не только возрастающей специализации, но и как другой стороны этого процесса технологической и организационной кооперации, возникновения объединений ремесленников, древних мастеров, хорошо известных по раскопкам как в Старом, так и в Новом Свете (Массон, 1976б, с. 67 — 69; Гуляев, 1979, с. 63—68). Эффективность таких производственных объединений была весьма значительной, о чем свидетельствует их продукция, включающая, в частности, сотни и тысячи высокохудожественных образцов. Достаточно указать на достижения ювелиров Древнего Востока, на художественную бронзу иньского Китая и на изготовлявшуюся в формах керамику мочика, представляющую собой нередко первоклассные реалистические скульптуры. Именно поэтому наблюдается тенденция локализовать эти высокоэффективные производства в крупных царских или храмовых хозяйствах со строгим контролем со стороны администрации. Уже в первых документах Урука мы видим «большого (главного) кузнеца», видимо возглавлявшего соответствующее производство (Тюменев, 1956, с. 44, 55, 56, 60). В иньском Китае существовали ремесленники правителя — вана (вангуны) и храмовые ремесленники (История древнего мира, 1982, с. 153). По мнению некоторых исследователей, в центральных мастерских древнего Китая использовался труд рабов (Серкина, 1982, с. 114—116). Тщательно контролировалась деятельность ремесленников в царских хозяйствах Пилоса и Кноса, где часть ремесленников прямо принадлежала к числу «людей двора» (История древнего мира, 1982, с. 291, 292). В мочикском Перу в ходе раскопок крупного центра городища Пампа-Гранде были открыты специализированные мастерские — меднолитейные, ткацкие, по производству извести. Нахождение их в одном квартале с культовым центром и отсутствие поблизости жилых строений приводят исследователей к заключению, что это были храмовые или государственные мастерские, обслуживавшиеся приходящими работниками (Березкин, 1983а, с. 125).

В эпоху первых цивилизаций налицо и кардинальное улучшение средств общения, что, естественно, также оказывало положительное воздействие на технологический прогресс. В Старом Свете колесные экипажи получают широкое распространение во всех основных центрах древних цивилизаций. Повсеместно развивается и кораблестроение, приобретающее в отдельных случаях, как это, видимо, имело место в Эгейском мире, специализированный характер. Но особенно большое значение имело применение систем письменности для хранения и передачи информации, необходимой для нормального функционирования общественных организмов. Объем такой информации в первых цивилизациях чрезвычайно возрос и фактически поставил традиционные формы передачи информации — устную и художественную — перед критической ситуацией. Потребности четкой фиксации агрономического календаря, хозяйственного учета, чему с увлечением отдались создатели шумерской цивилизации, тенденция к созданию единой канонической системы религиозных воззрений настоятельно требовали фиксации и надежного закрепления. Кроме того, для овладения сложными системами древнейшей письменности нужно было длительное время. Все это вызвало необходимость в специальном обучении определенных категорий лиц, в той или иной форме вовлекаемых в производственный процесс. По хеттским законам, затраты на подготовку подмастерья по специальностям ткача, гончара, кожевенника или валяльщика составляли стоимость одной коровы или шести овец (Массон, 1976б, с. 66). Специальные «школы» писцов или жрецов, известные по материалам Месопотамии (Дьяконов, 1982, с. 61 и след.) и городам-государствам Мезоамерики (Кнорозов, 1955, с. 49), при разной степени культовой окраски систем обучения преследовали в числе прочих задач и цель передачи положительных знаний в области астрономии, математики, ведения отчетной документации.

Интенсивное крупномасштабное земледелие и специализированные ремесла составляли основу технологического способа производства первых цивилизаций. Их функционирование, а также существование лиц, занимавшихся непосредственно производительным трудом, отмечается уже в рамках исходной молекулы общества — общины. Это было точно подмечено К. Марксом, который писал, что в условиях восточного деспотизма существует общинная собственность, «порожденная по большей части сочетанием промышленности и сельского хозяйства в рамках мелкой общины, благодаря чему такая община становится вполне способной существовать самостоятельно и содержит в себе самой все условия воспроизводства и расширенного воспроизводства» (Маркс, Энгельс, т. 46, ч. I, с. 464). Однако реализация этих предпосылок в рамках одной, отдельно взятой общины была ограничена ее производственным потенциалом, препятствующим углублению специализации и разделению труда в сфере ремесленной деятельности. Наоборот, в крупных центрах, превращавшихся в городские и становившихся символом технологического и культурного прогресса, расширенное воспроизводство могло быть реализовано и действительно реализовывалось в значительных масштабах, в частности, благодаря кооперации в рамках ремесленных мастерских, которые обладали неизмеримо большими возможностями по сравнению с мастерами-одиночками, обслуживавшими свою общину или деревню. В крупных центрах были сосредоточены и зачатки положительных знаний, широко использовалась письменность, функционировало нечто вроде школ профессионального обучения. Именно в крупных хозяйственных системах, руководимых единым организационным началом, которым в целом ряде мест являлись храмовые центры, получался наиболее значительный прибавочный продукт. В этих хозяйствах и мастерских начиналась и эксплуатация лиц разного экономического и юридического положения, работников подневольного труда. Частично применялся и труд рабов, но следует иметь в виду, что положение рабов представляло собой идеальную модель эксплуатации, не всегда согласуемую с потребностями эффективности производства, что порождало целый ряд промежуточных состояний или социальных страт (Массон, 1979а, с. 7 — 10).

В историческом аспекте сосуществование и в определенной мере взаимодействие двух секторов, мелкообщинного и крупнохозяйственного, оказывало заметное воздействие на общий прогресс. При катаклизмах и дезинтеграции, которые были нередкими в истории первых цивилизаций, именно мелкие общины обладали особой устойчивостью и способностью к регенерации. В периоды упадка крупных центров, сопровождавшиеся культурным регрессом вплоть до исчезновения систем письменности, как это было в хараппской Индии и в крито-микенской Греции, именно общины составляли питательную среду для культурной и в рамках представляемого ими уклада социально-экономической преемственности.

Впечатляющей особенностью культуры первых цивилизаций, включая стадию их формирования, является создание и увеличение объема монументальных построек, по большей части бывших культовыми комплексами. Эти памятники не только весьма эффектны внешне, но и показательны с точки зрения производственного потенциала создавших их обществ. В них как бы реализован прибавочный продукт, получаемый в данной экономической системе, отражен организационный уровень общества, умело использующего приемы кооперации. В уже упоминавшемся исследовании К. Маркса специально подчеркнута и эта особенность изучавшегося им типа древних обществ. Он отмечал, что города могут возникнуть, в частности, в тех местах, «где глава государства и его сатрапы, выменивая свой доход (прибавочный продукт) на труд, расходуют этот доход как рабочий фонд» (Маркс, Энгельс, т. 46, ч. I, с. 464). Действующим лицом в подобном случае могло быть и руководство союза общин, не переросшего в деспотическую монархию, и теократическое руководство храмового организма, но политическая сущность явления остается неизменной. Подобная концентрация сил и средств была недоступна замкнутой автаркичной общине. Именно объем вложенного труда отличает первые храмы от рядовых общинных святилищ, для сооружения которых достаточно было усилий нескольких, а то и одной малой семьи.

В шумерском Эреду наглядно прослежено, как небольшое общинное святилище постепенно сменяется все более величественными сооружениями, вознесенными на платформы. Так, древнейшее святилище слоя Эреду XVIII, относящееся, скорее всего, еще к началу V тыс. до н. э., представляет собой по существу небольшой однокомнатный дом площадью около 9 м2 с квадратным алтарем-очагом в центре. Постепенно планировка таких святилищ усложняется, их внешние стены декорируются контрфорсами, они превращаются в специализированные архитектурные сооружения. Храм слоя VI, относящийся к началу IV тыс. до н. э., имеет размеры 23.5X12.5 м и расположен на платформе, поднимающейся над окружающей равниной на 15 м (Lloyd, Safar, 1948). Предпринимались попытки и как-то охарактеризовать трудовые затраты на возведение этих величественных сооружений. Так, например, подсчитывался труд, затраченный на постройку Белого храма в шумерском Уруке (рис. 11). Ольмекский храмовый центр в Ла Венте, т. е. постройка периода формирования основ мезоамериканской цивилизации, требовал для своего сооружения значительных коллективных усилий (см. с. 00). Неоднократно оценивались гигантские трудовые затраты на постройку египетских пирамид, которые в связи с этим один английский математик с позиций рационализированного миросозерцания современной эпохи назвал «монументальным абсурдом». Чавиноидные культовые комплексы Перу формативной стадии цивилизации хорошо иллюстрируют подобное раннее появление монументальной архитектуры. Относящийся к предчавинской поре, расположенный в горной зоне культовый комплекс Пако-пампа имеет размеры основания платформы 200X400 м при максимальной ее высоте 35 м (Березкин, 1982). Городище, считающееся центром цивилизации мочика, имело две крупные пирамиды — Уака-дель-Соль с размерами по основанию 159X342 м при высоте 40 м и Уака-дела-Луна с основанием 80X95 м при высоте 20 м. Для постройки этих пирамид потребовалось несколько миллионов сырцовых кирпичей. Еще более впечатляющим является культовый комплекс недавно подробно исследованной северной, и видимо более поздней, столицы мочика — городища Пампа-Гранде (рис. 12). Находящаяся здесь пирамида Уака-Форталес имеет в основании 200X300 м и высоту 55 м (Березкин, 1983а, с. 42, 43, 124, 125). Оценка трудовых затрат на сооружение крепостных оград на раннеиньском городище Чжэнчжоу также указывает на огромную концентрацию людских ресурсов, подразумевающую наличие относительно свободной от прочих занятий рабочей силы и масштабной организации кооперативного труда (см. с. 219).