Сборник "Рыцари сорока островов" - Сергей Лукьяненко

— Я скажу! Все! Все!

По щеке Малька тянулась длинная царапина. Неглубокая…

— Я не сомневался, — откладывая меч произнес Крис. — Говори.

Он знал не слишком много. А может быть, не стал рассказывать всего, что знал…

Его «завербовали» через месяц после прибытия на остров. Семилетний мальчишка, выбравшийся ночью из замка — то ли на спор, то ли от излишней храбрости, он потерял сознание и очнулся в комнате с «круглыми серыми стенами». И на вопрос, заданный бесплотным нечеловеческим голосом, смог ответить лишь однозначно. Да, он был согласен рассказывать о происходящем на острове в обмен на обещание вернуть его домой. Вернуть, если он «все сделает правильно». И он остался.

Игорек никогда не видел своих хозяев. Пришельцы так и остались для него бесплотным голосом — вначале из стен комнаты, где его продержали несколько часов, потом — из «каменной плиты» — устройства связи. С ним сделали что-то такое, давшее ему ловкость и автоматические, отточенные приемы боя на мечах, чтобы риск свелся для него к минимуму. А для врагов со своего острова существовал еще один прием, абсолютно неотразимый. Надо было лишь сообщить, кто и как ему мешает, и на каком мосту он будет дежурить. Остальное делали «враги» с чужого острова. Наверное, атаку готовили такие же «наблюдатели», как и сам Игорек, ведь и он помогал устранять мальчишек с соседних островов, подчиняясь приказам пришельцев. Он устроил драку, в которой убили Рауля с двадцать четвертого, и сам заколол Арнольда с двенадцатого. Не потому, что они чем-то ему мешали, и не из-за жестокости. Просто ему приказали. Подлецам во всем мире было бы очень скучно жить, не существуй такого понятия — приказ.

Почему пришельцев так заинтересовала и напугала ночная встреча Димы с кем-то из врагов, Игорек не знал. Но исправно сообщил, куда идет дежурить Дима.

Нападение не достигло своей цели, и Малька наказали. Электрический ток, как всегда, когда они были им недовольны. Но зато пообещали, что если он найдет таинственного Диминого собеседника, то это будет его последним заданием…

Игорек заплакал снова.

— Я был бы сейчас дома, с мамой…

Крис сочувственно кивнул:

— Какие же мы негодяи. Помешали ребеночку к маме вернуться… А что случилось бы с ними? С Димкой и Ингой?

— Не знаю…

— Все ты знаешь. Как выходишь на связь?

— Надо прижать руки к плите… И все.

— А как еще они могут следить за нами?

— В замке — никак. Они знают только то, что я им сообщаю. А на острове, на мостах, они сами все видят.

Толик недоверчиво хмыкнул. Крис пожал плечами:

— Врешь.

— Не врет, — вмешался я. — Я слышал из его разговора, что внутри замка они нас не контролируют.

Крис посмотрел на ребят:

— Что будем с ним делать? Дима, Тимур, Толик?

Никто не ответил. Крис сжал губы.

— Хорошо, тогда я решу сам.

Игорек напрягся.

— Ты заслуживаешь смерти. И мы приговариваем тебя к ней. Но приговор откладывается… на неопределенный срок. Тимур!

Тимур поднялся со стула, морщась потер бок.

— Отведи его в комнату под сторожевой башней, ту, что с железной дверью и без окон. И приходи на Совет.

— Не убежит? — задумчиво спросил Сержан.

— Нет, — Крис покачал головой. — Я сам там сидел… пять лет назад. Помнишь, Тим?

— Помню. Вставай!

Игорек вскочил. Тимур подтолкнул его к двери, вышел следом.

— А теперь, — сказал Крис, — будем решать, что делать нам.

Мы расходились уже под утро, в половине четвертого. Тимур с Янушем гасили недогоревшие факелы, а остальные быстро направились к своим комнатам. Перед дневными дежурствами надо было хоть немного поспать… Я долго шарил по стене в темном коридоре, пока не нашел свою дверь. Теперь мне предстояло жить одному. И я даже не мог решить, лучше ли это, чем ночевать рядом с врагом. Правое крыло замка, где находилась комната, было совершенно пустынно. Еще две комнаты в этом коридоре раньше занимали ребята, погибшие на восточном мосту. Погибшие вместо меня.

— Дима!

Меня тихо окликнули из темноты, и я испуганно обернулся. От серого проема окна отделилась тонкая фигурка.

— Вы так долго совещались, что я чуть стоя не заснула.

— Зашла бы в комнату… — растерянно сказал я.

Наступила неловкая пауза. Инга, невидимая в темноте, молчала, и я слышал лишь ровный шум моря за стенами замка.

— Мы не пытали Игорька, — сказал я наконец. — Он струсил, сам все рассказал.

— Мы видели с Ритой, как Тимур его запирал.

Инга, оказывается, стояла совсем рядом. Я почувствовал ее дыхание на щеке. Инга, наверное, тоже, потому что отодвинулась в глубь коридора.

— Я с Ритой разговаривала, спать всем не хотелось, — тихо произнесла она. — Потом вспомнила, что забыла тебе рассказать… Помнишь, я вечером Тимуру говорила, как о нем Гарик отзывался…

Я улыбнулся. Не потому, что мне стало весело.

— Помню.

— Гарик потом добавил, что мало нам… то есть им… этого самурая с двумя мечами, теперь еще один появился, ничуть не лучше. Это он про тебя.

— Он не самурай, он из Алма-Аты, — пробормотал я, чувствуя, как улыбка становится нормальной, а уши горят, как накануне у Тимура. Того и гляди, засветятся в темноте.

— Я пойду, Рита ждет, — Инга растворилась в ночи. А я еще с минуту стоял у двери, слушая удаляющиеся шаги.

4. ДИПЛОМАТИЯ ДЕРЕВЯННЫХ МЕЧЕЙ

Я редко бывал на Северном Холме. Во-первых, это довольно далеко от замка. Во-вторых, тут нет ничего интересного. Так я думал раньше…

Оказалось, что обрывистый берег Северного Холма — единственное место на острове, где всегда есть волны. В любую погоду, даже самую безветренную, в любое время дня и, наверное, ночи… После рассказa Игорька мне вовсе не хотелось гулять по ночам.

Волны возникали метрах в двадцати от берега, там, где кончалось мелководье. Стоило невидимым с холма колебаниям океанской глади достичь этой линии, как вода вскипала, разбрызгивалась пенистой, шипящей волной. Все ускоряя и ускоряя свой бег, вырастая, она ударяла о подножье холма — и исчезала. Лишь затихающий, обиженный рокот повисал в воздухе. А к берегу уже неслась новая волна. Рано или поздно океан сточит, размоет Северный Холм. Остров станет ровным и скучным, как пустая тарелка. И лишь Замок Алого Щита будет возвышаться над ней недоеденным пирожным.

Я лежал на вершине холма, метрах в пяти от осыпающегося, обрывистого склона. Сухая, выжженная солнцем трава колола живот. Я давно уже не носил рубашку, ограничиваясь одними джинсами. Вообще стал привыкать к жизни на острове. А ведь не прошло и трех недель… У меня появились новые друзья и новые привычки, своя манера боя на мечах и свое место за круглым столом Совета. И даже свое любимое место на острове.