ЛЮБОВЬ ВСЕСИЛЬНА - Кэтрин БРИТТ

Подавшись вперед, он тихо прошептал иронически:

– Что это значит? Страстное желание? Удовольствие? Наслаждение гондолой, когда ты молод, и влюблен, и неизлечимый романтик?

Услышав насмешливые интонации в его голосе, она торопливо ответила:

– Уверена, вам кажется, что я и первое, и второе, и третье.

– Вне всякого сомнения. Я был бы очень удивлен, если бы Роберто не разделял моего мнения. В любой момент он может запеть.

Мартина сцепила руки, думая, не лунный ли свет делает ее сверхчувствительной к его замечаниям.

– Так почему же он не поет? Если он запоет, это докажет, что он не такой неисправимый циник, как вы.

Ее удивило, как легко произнесла она эти слова, хотя внутри у нее все дрожало от негодования.

Он засмеялся, потому что Роберто начал тихо напевать.

– Все зависит от того, как посмотреть на это. Возможно, он настолько галантен, что не хочет слышать наш разговор, думая, что я объясняюсь вам в любви.

Мартина повернулась к нему, встретясь с насмешливым взглядом, слабо чувствуя, что она не может противостоять его подшучиваниям. Его вызов, если это был вызов, заставлял ее подыскивать слова, которые скрывали бы ее истинные чувства.

– Было бы неплохо, если бы вы показали мне наиболее интересные романтические места, пока Роберто поет.

Его улыбка блеснула в темноте, и он с готовностью наклонил голову.

– Ваше желание – приказ для меня. Что может быть замечательнее того места, к которому мы приближаемся? – Подняв небрежно руку, он показал на воздушный дворец, неясные очертания которого выступали из воды слева от них. – Это дворец Резоникко, где, приехав навестить своего сына, скончался Роберт Браунинг.

Однако Мартина не позволила ему рассказывать об этом в таком тоне.

– Романтическая фигура, – прошептала она. – Но, очевидно, безнравственный Байрон больше вам по вкусу?

Он довольно пристально посмотрел на нее, нисколько не смутившись.

– Конечно. Он наслаждался жизнью, хотя его избранницы не в моем вкусе. – Он показал на дворец справа. – А это – дворец Моченидо, где он жил с прекрасной, но сумасшедшей венецианкой по имени Маргарита Годжи и четырнадцатью служанками. – Когда Мартина живо повернулась, чтобы посмотреть на него, он продолжал:

– Это не так романтично, как кажется. У Маргариты, женщины с большими черными искрящимися глазами, был слишком горячий темперамент. Кроме того, она обладала такой силой, что могла померяться с любым бойцом на ринге. Она всегда пользовалась ею, когда хотела разделаться со своими соперницами. Байрон устал от постоянной ревности и попытался заставить ее уйти. Маргарита же накинулась на него со столовым ножом, а затем бросилась со ступенек в канал. Ее спасли и отправили домой к мужу.

Мартина не могла оторваться от дворца, представив себе неудачливую Маргариту, которая предпочла самоубийство разлуке с любимым человеком. Облако, слегка закрывшее луну, придавало еще большую таинственность теням, притаившимся в стенах дворца. Она поежилась от всего этого и подумала, что, к сожалению, красота, жестокость и безжалостность существуют повсюду.

– Бедная Маргарита, – сказала она почти про себя. – Она, должно быть, сильно его любила. Она его ранила?

Забавляясь, он поднял брови.

– Вас это волнует? Ему удалось убежать, она поранила ему только палец руки. Вам легче? – Он засмеялся в своей обычной легкой манере. – Только что вы обвиняли меня в том, что я предпочитаю Байрона Браунингу. А теперь вас беспокоит Байрон. Между прочим, вы так и не спросили, как умер Роберт Браунинг.

– Он умер в возрасте семидесяти лет из-за горячки. Он действительно никогда не жил в Венеции и не писал здесь стихи?

– Да, говорят, что он приехал на несколько недель во дворец Резоникко, чтобы повидать сына. – Небрежно он достал из кармана портсигар, щелкнул крышкой и предложил Мартине:

– Сигарету?

Мартина вежливо отказалась, наблюдая за тем, как он сам закурил и положил обратно в карман сигареты и зажигалку. Прищурившись, он выпустил спиральную струйку дыма в сторону, противоположную той, где сидела Мартина, и продолжал молча курить. Казалось, ему нечего было больше сказать.

Роберто продолжал тихонько напевать, и Мартина чувствовала, что это что-то знакомое. Однако она была слишком поглощена своим спутником, чтобы думать о чем-то другом. Как легко завоевал он ее сердце, разбудив такое страстное чувство! Она так мало знала о нем, этом ушедшем в себя человеке, а его ироническая независимость подчеркивала, что она одинока в своих чувствах. Как всякая женщина, она спрашивала: почему? Она продолжала размышлять над этим, когда они подошли к дому Бруно.

Роберто развернул гондолу к причалу, Доминик встал, выбросив остаток сигареты, и протянул ей руку, чтобы помочь выйти. Нервничая, Мартина сделала слишком быстрое движение и поскользнулась. Она бы упала, если бы Доминик не подхватил ее.

– Равновесие! – Его голос нежно прозвучал ей на ухо.

Мартина была убита тем ироническим смыслом, который выражало это слово. Она могла вести себя как угодно, только не сохранять равновесие. Ее сердце часто билось в груди, нервы напряглись из-за его близости. Он крепко держал ее в своих объятиях. Почти потеряв сознание и чувствуя только мучительное прикосновение его рук, она на мгновение счастливо приникла к нему.

Он ли не хотел ее отпускать, она ли прильнула к нему, желая во имя всего небесного этих рук? Она не отдавала себе в этом отчета. Но затем она уже стояла на платформе, и холодный ночной воздух, проникавший до самого сердца, охладил ее.

– Извините, – тихо произнесла она. – По моей вине мог бы произойти несчастный случай.

Он тут же успокоил ее, сказав, что ничего не произошло.

– Вы поскользнулись. Самое главное, что с вами все в порядке. – Он озабоченно смотрел на ее покрасневшее лицо. – Вы не растянули ногу или что-нибудь еще?

– Нет.., нет. – Мартина нерешительно улыбнулась. Он приблизился к ней. – Спасибо за великолепный вечер.

На его лице появилась чудесная улыбка. Он протянул руку.

– Нет, это я должен благодарить вас за то, что вы составили мне компанию. Спокойной ночи, мисс Флойд. Выспитесь как следует.

Затем наступило молчание, и его пальцы сильно сжали ее маленькую руку. Мартина отдала бы все на свете, если бы вместо этого он обнял ее.

Глава 5

Собираясь в Венецию, Мартина была настолько поглощена приготовлениями, что совершенно не раздумывала о возможных последствиях. Как она и ожидала, все было более чем великолепно. Неожиданным было одно – ее такая внезапная и такая безнадежная любовь. Самонадеянный и неприступный, он легко пленил ее чувства с самой первой встречи. Она, Мартина Флойд, неуязвимая, легко справляющаяся со всеми своими увлечениями, отдала свое сердце без борьбы. Вся трагедия заключалась в том, что он не знал этого. Все, что он сделал, он сделал бессознательно. Не было никаких влюбленных взглядов, никаких ласковых слов или обещаний, только холодное равнодушие, которое вызывало у нее досаду и возбуждало интерес.