Силмирал. Измерение - Александра Лёвина

— А… у… — не найдя, что сказать, я осторожно извлекла на свет божий один из этих тренировочных клинков. К счастью, сориентировавшись на более короткую ручку, чем у других, я не прогадала — меч действительно оказался одноручным. И даже более лёгким, чем я ожидала. О чём я незамедлительно сообщила волку.

На моё заявление он хмыкнул:

— Угу, посмотрим, что ты скажешь, когда придётся им махать.

Ой-ё… Как же было обидно, что он не обманул! Уже минут через пятнадцать я была мокрая, как мышь. А ведь это было только начало!

Хотя со стороны и не подумаешь, что всё так сложно. Сперва Гаудон показывал пару-тройку выпадов или блоков, потом внимательно наблюдал за тем, чтобы я в точности повторила их… а потом требовал их применения на практике. И хотя двигался он ну о-очень медленно, мне невольно приходилось прикладывать просто чудовищные усилия, чтобы за долю секунды понять, как парировать тот или иной его выпад. С нападением было чуть попроще… ну, если не считать того, что проскользнуть мимо его защиты я перестала и пытаться после первых же минут.

Первый пятнадцатиминутный перерыв Ворлок устроил лишь через полтора часа. Как только я заслышала это магическое слово: «Отдых» — , я выронила меч, чуть не стукнувший меня по пальцам, и рухнула там же, где и стояла. Но уже через минуту пришлось встать хотя бы на колени. Почему? А вы сами попробуйте полежать на холодном каменном полу! Хорошо ещё, Серый пообещал мне минимальный шанс заболеть: всё-таки у пушистой шкурки есть огромные плюсы.

По истечении пятнадцати минут, тренировка возобновилась. Окончательно Ворлок выпустил меня только через три часа. К тому времени я уже настолько выдохлась, что полностью потеряла интерес ко всему на свете… и к самому свету, кстати, тоже.

Не знаю, каким макаром я допёрлась-таки до своей комнаты. Но когда это произошло, я бревном рухнула на кровать (лук, кстати, я, оказывается, забыла вовсе не на ней, а на столе) и вырубилась.

…Сказать, что пробуждение было ужасным, значит не сказать ничего. Только придя в сознание, я ясно представила, каково, наверное, приходилось бедному Лоргу… Вот только Ленты рядом со мной не было.

Судя по солнцу, или, вернее, его отсутствию, сейчас было не позднее пяти часов утра. У-у-о-у…

«А ты что хотела?! — от нечего делать, набросилась я на саму себя. — Сколько длились занятия? Часов пять? А позавтракала ты в час! Ну и посчитай, со скидкой на дорогу туда-обратно, когда ты заснула?»

Я зажмурилась и зарылась лицом в подушку. Н-да… а мои родные всегда мечтали, чтобы я так засыпала… Оп-па!

Ощутив, что мои мысли принимают не совсем приемлемый оборот, я решительно поднялась с кровати… вернее, предприняла такую отчаянную попытку. Чтобы завалиться назад, воя от боли. Бли-ин… теперь представляю, что чувствует мясо, прокрученное через мясорубку!

Но зато мысли о доме улетели куда-то в сторону, сменившись весьма нелестными эпитетами о программе, разработанной Рефьолом и Ворлоком. Я весьма живо представила себе эту парочку в Главном зале, заговорщески переговаривающуюся и злорадно хихикающую… Гр-р!

Зарычав, я села на кровати. Зажмурилась, заскрипела зубами, но удержалась в таком положении. Подождав минут пять и почувствовав, что боль ослабла, я медленно поднялась. Больно, конечно, но всё же не так, как если бы я вскочила. Но из-за длительности в три раза неприятней.

Как я уже упоминала, я по натуре настойчивая и упёртая. Уж если что-то решила, то я сделаю это как угодно и любыми жертвами. В данном случае в качестве жертвы выступало моё разнесчастное тело, но зато уже через час я, притерпевшись, спокойно ходила, садилась, ложилась и совершала другие подобные действия даже не морщась. Но, конечно, только в медленном темпе. Любое резкое движение вызывало взрыв боли, вплоть до помутнения в глазах. В один из таких моментов я даже навернулась, зацепившись ногой за стул, и своим ором наверное перебудила весь этаж.

Экспромтом сочинив целую балладу на тему «Что ж вы, гады, стульев здесь да понаставили?» имеющую все шансы в моём мире стать библией для молодёжи — поклонницы нецензурной брани —, на подкашивающихся ногах я ухитрилась принять вертикальное положение.

Ещё через полчаса «отходняка» я, любопытства ради, решила исследовать содержимое шкафа и ящиков. В гардеробе мною было обнаружено несколько миловидных костюмчиков — традиционно пятидесятого размера —, на верхней полке нашёлся скромненький комплект брони. На внутренней стороне дверцы было зеркало. Немного мутное, но всё же с достаточно чётким отражением. Я уставилась туда, мрачно рассматривая себя со всеми минусами (плюсы не позволяло находить препоганейшее настроение) и, досадливо фыркнув, захлопнула шкаф.

В ящике стола покоились три полотенца и аптечка. Мельком просмотрев трогательно знакомую белую коробочку с красным крестом, я откопала нечто, подозрительно похожее на незабвенную зелёнку и рулон бинтов. И пластырь. Остальное — таблетки, скляночки с резко пахнущими мазями и даже инъекции — я побоялась трогать.

Вздохнув, я положила всё это богатство назад. Поднявшись со стула, я бесцельно пробежала взглядом по полке… и наткнулась на маленькую книжку в самом углу.

Порядком заинтригованная (что-то не похоже это на инструкцию для аптечки. Сомневаюсь, что это вообще предназначалось для моих глаз), я встала на цыпочки и, осторожно подцепив её коготками, шлёпнула на стол. Книжка — записная, судя по размеру — была сильно запылена, так что казалась серой. Брезгливо морщась, я смахнула с неё пыль. Под ней оказалась рефлёная под змеиную кожу коричневая обложка.

Я осторожно перелистала страницы. Исписанными оказались лишь два первых листа. Беглый мелкий почерк заставил меня порядком напрячься, прежде чем я поняла, что текст написан на английском языке. Я нагнулась над текстом, изо всех сил напрягая соображалку и пытаясь разобрать хоть что-нибудь. Но добилась я немногого. Хотя напротив предмета «английский язык» у меня в дневнике стояла твёрдая «пять», всё же средняя школа — слишком мало для беглого чтения. Тем более со школьным, более чем скудным, словарным запасом. Тем более с прописным текстом.

В конце концов, я отложила это дело до лучших времён, а тетрадку положила обратно — в самый дальний угол.

Я задумчиво взглянула в окно. Солнце этого мира только-только начало подниматься. Может, кто-то уже и проснулся… я не имела в виду тех, кого разбудил мой крик. В любом случае, пожалуй, можно рискнуть и совершить путешествие до ванной. Тёплый душ мне бы сейчас очень не помешал.

С этими мыслями я почувствовала, как шкала моего настроения ползёт от отметки «крайне плохо» к «ничего, жить можно». Захватив полотенце и насвистывая что-то себе под нос, я вышла… и в коридоре столкнулась с Лентой. Она что, всегда меня здесь караулит?