Душа демона. Искупление (СИ) - Ларго Мария

Держась за накопитель одной рукой, а второй обхватив пострадавшую голову, он, наконец-то встал.

— Зачем она вам?

— Хочу понять, что произошло! В деталях! Какое воздействие она применила?

— На этот вопрос я и без нее вам отвечу, — Илья Владимирович обошел накопитель и поднял с пола злополучный стержень. — Никакого воздействия наша сотрудница не применяла. Она вообще не маг.

Демон недоверчиво прищурил глаза.

— Просто у нее в руках оказалась вот эта штука, — продолжил начальник филиала, показывая металлический прут диаметром около двух сантиметров. — Этот стержень является элементом накопителя и вмещает огромный объем энергии. Поэтому, когда девушка вас ударила, ваш внутренний контур замкнуло. Проще говоря, произошло банальное короткое замыкание.

Демон

Позор на мою больную голову!

Это ж надо было так опростоволоситься!

Меня, сильнейшего доминанта, вырубила обычная человеческая девчонка! Не боевой маг! Не спец по борьбе с демонами! А маленькая, хрупкая, не представляющая угрозы девчонка!

— Как ее зовут? — Уныло спросил я, когда мы с Ильей Владимировичем уединились в его кабинете.

— Я надеюсь, вы не будете преследовать девушку за случившийся инцидент? — Настороженно задал встречный вопрос Чернецкий, наливая в рюмки коньяк.

Я исподлобья взглянул на начальника.

Что-то частим мы со спиртным. Или он считает, что у меня такой способ успокаивать нервы в порядке вещей?

— У меня есть занятия поинтереснее? — В моем ответе прозвучали нотки возмущения. Хотя случись подобное на Демониуме, атакующий давно был бы чучелом.

— Ее зовут Влада. Она стажер в Комитете.

— Я заметил, ее судьба вам небезразлична. Почему? — Мне вдруг стало интересно, почему Илья Владимирович так разволновался, когда увидел девчонку у меня в когтях.

— Я отвечаю за каждого своего сотрудника.

— Не лукавьте. Она для вас почему-то уникальна.

— А вы, Элир, чересчур проницательны. Вас сложно обмануть.

— Ну, во-первых, обманывать меня вообще не стоит. Последствия могут быть неприятными для вас. А во-вторых, это не столько проницательность, сколько чувствительное обоняние и слух. Человеческие эмоции меняют ваш запах. А громкое сердцебиение подтверждает предположение.

Мои слова Чернецкому не понравились. Он нахмурился и сел за стол напротив меня.

— Девочка действительно уникальна. Но, к сожалению, ее исключительность приносит ей только вред. У нее очень редкое заболевание — гемофилия. И любой, даже незначительный порез может быть для нее смертелен. — Илья Владимирович говорил тихо и словно подбирая слова. — Я взял ее в Комитет, понимая, что ей сложно будет найти работу где-то еще. К тому же у нас своя медицинская лаборатория, и ей могут оказать своевременную помощь в случае необходимости.

— Болезнь неизлечима?

— Нет. Это генетическая мутация. И технологий, позволяющих исключить дефектный ген, пока не изобрели. — Начальник разочарованно вздохнул. — Теперь понимаете, почему я волновался?

Я кивнул.

Снова мне крайне не нравилось поднимающееся из глубины сочувствие. Не хочу я переживать из-за незнакомой девчонки, которая к тому же чуть не сделала из меня поджаренный бифштекс. Но человеческие чувства опять все переворачивали с ног на голову.

Ненавижу!

— Элир, — Чернецкий вдруг замялся. — Я понимаю, что мой вопрос, возможно, будет неуместным, но я не могу не спросить. — Он выдержал небольшую паузу. — Ваша кровь смогла бы ей помочь?

Я встал из-за стола и отвернулся. Мне не хотелось, чтобы мое лицо выдало сожаление.

— Она не маг, — я постарался говорить ровно и безразлично. — Моя кровь для нее бесполезна. И имейте в виду на будущее: не стоит больше задавать мне подобных вопросов.

— Понимаю, — Илья Владимирович на секунду стушевался, что было ему совсем не свойственно. А потом перевел тему в другое русло. — Мне бы хотелось, чтобы вы дали разъяснение по некоторым вопросам.

Снова повернувшись к мужчине лицом, я изобразил внимание.

— Первое: откуда у вас взялась такая обширная группа поддержки?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Я улыбнулся, вспоминая, как маги сопровождения косились в сторону моих фантомов, когда мы с Ильей Владимировичем конвоировали их в блок «Зеро». Похоже, все восприняли их, как настоящих демонов. И сейчас я ощущал недовольство и опасение, исходящее от начальника филиала.

— Вам не стоит об этом волноваться, — уверил я Чернецкого. — Это всего лишь искусственно созданные плотные мороки. Они полностью под моим контролем.

После моих слов в кабинете повисла долгая пауза. Тишина вокруг нарушалась лишь размеренным тиканьем настенных часов. Чуть изогнутый круглый циферблат был матово черным. И складывалось впечатление, что одинокая латунная часовая стрелка парит в невесомости. Какое время показывали эти странные часы, было непонятно, так как цифр на черной поверхности не наблюдалось.

— Они не могут быть мороками! — Не смог скрыть своего удивления Илья Владимирович. — Я видел их энергетическую структуру!

— И, тем не менее, это так. В любой момент я могу их развеять.

— Так. Не будем с этим спешить. — Предложил мужчина.

А я про себя усмехнулся.

Конечно, не стоит спешить уничтожать то, что может быть выгодно Комитету. Ведь наверняка чуть позже предложит мне использовать фантомов, например, для устранения разломов. Ну, что ж, посмотрим, будет ли мне это выгодно.

— Второй вопрос: зачем вы использовали в опасном мероприятии неподготовленного мальчишку? — А вот это была уже претензия в мой адрес.

Я скрестил руки на груди, всем видом показывая свое недовольство.

— Начнем с того, что изначально мероприятие не планировалось опасным, — едко заметил я. — Ведь речь шла всего лишь об учениях. Не очень-то честно с вашей стороны! Поэтому риск для жизни Кима в данном случае на вашей совести. — Я, конечно, немного лукавил, переваливая вину полностью на комитетских. Я ведь еще до начала атаки был в курсе, что меня ждет. Но они-то об этом не знают. — Кроме того, он достаточно подготовлен, чтобы принимать участие в подобных мероприятиях. И ему полезно видеть весь процесс изнутри. Так что мой вам совет: внимательно присмотритесь к парню. Он может дать фору любому вашему магу.

Чернецкий скептически повел бровью, но спорить не стал.

— Хорошо. Последнее: мне нужен подробный письменный отчет обо всех обнаруженных недостатках нашей системы безопасности. — Илья Владимирович внимательно следил за моей реакцией.

— Вы предлагаете мне заняться бумажной волокитой? — Если честно, у меня отвисла челюсть. — Да, ни за что на свете! Никчемную и бесполезную работу вы меня делать не заставите!

— Элир, вы же понимаете, что эта информация крайне важна для Комитета.

— Так я и не отказываюсь вам ее предоставить, — начал заводиться я. — Скажу все, как есть. Но бумагомарака — это не ко мне!

К моей несказанной радости, настаивать Чернецкий не стал. Но самолично сопроводил меня в службу безопасности к Николаю и сдал безопаснику со всеми моими темными потрохами.

Пытали меня до самого вечера. Однако, когда стрелки наручных часов указали на восемь, я все же восстал против рабства и наглости комитетских. Сказав, что работать сверхурочно не подписывался, я слинял в Астрал. И, оказавшись на улице и наплевав на договор, расправил крылья и взлетел.

Прохожие благодаря отводу глаз и мощному артефакту, выданному мне Чернецким, не обращали на меня внимания. А я вдруг поймал себя на мысли, что думаю о Диане.

В груди стало тепло, когда я вспомнил вчерашний вечер. И тут же безумно захотелось вновь почувствовать ее нежные прикосновения.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Ангера

Способны ли любить ангеры? Всегда такие холодные, отстраненные и жестокие в своем могуществе.

Сотни лет назад, когда Диана лишь начинала свой земной путь, ей были непонятны переживания людей. Их чувства казались ей неважными и скорее мешающими рациональной размеренной жизни.