Тайны Руси - Кир Булычев

До сих пор исследователи не договорились, писал ли эти записки Афанасий по следам событий или потом, в конце путешествия. Даже не знают, существовал ли один экземпляр или Афанасий по крайней мере дважды написал их, чтобы быть уверенным, что они доберутся до Москвы.

Как понимать такое пожелание: «Итак, русские братья-христиане, кто из вас хочет идти в Индийскую землю, тогда ты оставь свою веру на Руси и, признав Мухаммеда, иди в Индостанскую землю»? И буквально через две строчки – противоречие: «Меня обманули псы басурманы: они говорили про множество товаров, но оказалось, что нет ничего для нашей земли. Весь товар белый, только для басурманской земли».

Что же он делал в Индии четыре года? Ведь для последнего вывода подобных сроков не требовалось.

Нет сомнений в том, что путешествие в Индию было для Афанасия не первым и язык восточных торговцев, на котором записаны некоторые абзацы рукописи, был ему знаком еще до путешествия в Индию. Но остается вопрос: почему надо было писать на этом языке рассуждения о России? Почему в тексте появляется абзац «на восточном языке», звучащий вызовом порядкам, царящим на родине: «…На этом свете нет страны, подобно Русской земле, хотя бояре Русской земли несправедливы и злы. Да станет Русская земля благоустроенной и да будет в ней справедливость»?

Конец путешествия Афанасия Никитина не совсем ясен.

Лишь в одной русской летописи говорится о судьбе Афанасия: «Сказывают, что, до Смоленска не дошед, умер. А писание сие своей рукой написал, иже его руки тетради привезли купцы Мамыреву Василию, дьяку великого князя, в Москву».

Тверичанин Афанасий послан с грамотами Михаила, тверского великого князя. Чуть-чуть не дойдя до дома, в нескольких днях пути, у Смоленска, он от чего-то умирает.

После этого его записку увозят не в Тверь, а в Москву, и не к кому-нибудь, а к начальнику московского сыска, главному «чекисту» княжества. Может быть, смерть Афанасия была неслучайной…

Видно, до смерти Мамырева тетради хранились в архиве, и лишь потом до них добрались любопытные летописцы. И тогда опубликованная многократно рукопись Афанасия стала бестселлером.

Умер (или погиб?) Афанасий Тверичанин в 1475 году.

В 1485 году москвичи осадили Тверь, и юный князь Михаил бежал в Литву.

Россия была независима. Россия была объединена.

СТАРШИЙ БРАТ ГРОЗНОГО. Кукла в колоде

Древний Суздаль громадным полукругом высокого берега Каменки обегает низину, на которой среди деревенских домиков вольно лежит старинный монастырь Покрова Богородицы. Белокаменный собор с колокольней, каменные кельи для монашек да какие-то служебные помещения… Все это обнесено каменной стеной с невысокими башнями. Когда-то монастырь был знаменит на всю Россию, но потом потерял свое значение и стал чем-то вроде тюрьмы – сюда ссылали на вечное житье знатных женщин, о которых следовало забыть, да раскольниц «на исправление».

И еще монастырь был славен тем, что там когда-то томилась и умерла святая Соломония, которую в монастыре знали под именем Софии.

Сразу после революции монастырь закрыли, монашек – кого арестовали, а кого просто выгнали на все четыре стороны. Долгие годы в монастыре были разные учреждения, а потом решили устроить туристический центр для иностранцев с барами, ресторанами и концертным залом. И только четыре года назад монастырь вернули Церкви, и сейчас в нем снова живут монашки.

Если сегодня туристы попадают в этот монастырь, они обычно спрашивают:

– А кто такая эта Соломония? Русская или нет? Почему она святая?

– Святая женщина, русская царица, – отвечают монашки.

И оказывается, что не знаем мы такой царицы.

История эта началась еще при жизни великого московского государя Иоанна III. При нем Россия стала державой могучей, с которой уже считались в Европе. Сам Иоанн III женился на скрывавшейся в Риме дочери последнего византийского императора Софии Палеолог, женщине умной, властной, сделавшей немало для того, чтобы Московское княжество стало центром великого государства: она привезла с собой память о величии погибшей империи и хотела сделать Русь наследницей Византии. Ее окружали священники, художники, зодчие и философы. Москва должна была стать Третьим Римом.

Но как только Москва назвалась Третьим Римом, возникли трудности, ведь Русь унаследовала от Византии православие, а ее соседи были католиками. Иоанн отдал было свою дочь Елену за литовского князя Александра. Римский Папа потребовал, чтобы она перешла в католицизм, а отец из Москвы запретил наотрез. После этого скандала оказалось, что устраивать браки детям Иоанна нелегко. А очень хотелось, чтобы сын Иоанна и Софьи, Василий, нашел достойную невесту – ведь время шло, родители старели, а внучонка все не было.

Медленно тащились посольства в соседние страны, отстаивали в спорах византийскую веру монахи при посольствах, а невеста все не находилась. И вот когда старый Иоанн уже совсем занемог, решено было выбрать невесту по древнему византийскому обряду.

По всему государству были разосланы послы, которые привезли в Москву полторы тысячи самых красивых девушек, и из них по красоте, а не по знатности должен был выбрать молодой царь себе жену.

Василий выбрал Соломониду (принято называть ее Соломонией) Сабурову, девушку из незнатного рода. Невеста была красива и отличалась добрым характером.

На следующий год после свадьбы Иоанн умер. Василий принялся править Россией и делал это, как и положено великому князю Московскому.

В отличие от Софьи Палеолог, Соломонида в дела государственные не вмешивалась и жила у себя в тереме. И все бы было хорошо, если бы не бездетность царицы. Шли годы, а ребенка у нее все не было.

Есть документы, в которых рассказано, как она искала всяких знахарей и колдунов, каких врачей выписывала – и все зря.

И так прошло почти двадцать лет.

А положение осложнялось тем, что у Василия было два брата. Старшего, Юрия, он не выносил и враждовал с ним. С младшим, Андреем, отношения были приличные, но взаимной любви братья друг к другу не испытывали.

Василию, которому уже было за сорок (возраст по тем временам солидный!), не хотелось оставлять престол Юрию, человеку ничтожному и неспособному к управлению государством.

Что делать? Разводиться с женой, как советовали бояре? Но в России это не было принято, да и Соломониду жалко… И неизвестно, чем бы кончилась эта грустная история, если бы при дворе не появилась знатная литовская девица – княжна Елена Глинская, воспитанная по-европейски, красивая, умная… И государь в нее без памяти влюбился.

И вот тогда все проблемы, которые казались ему неразрешимыми, стали простыми.

– И для батюшки-царя я рожу богатыря, – наверное, сказала прекрасная Елена, если цитировать сказку Пушкина.

Царь пришел к Соломониде и заявил, что в интересах государства она должна постричься в монашки, а он женится на красавице.

Наверное, в то время Соломонида уже не была так красива, как прежде, но сдаваться она не собиралась.

Она заявила царю, что детей у них нет по его, а не по ее вине, что она скорее помрет, чем пойдет в монастырь.

А что происходило дальше, описано у разных авторов совершенно по-разному. Одни, которые писали для себя или своих друзей, рассказывали, какие жуткие сцены разыгрывались, когда бояре, ворвавшиеся к царице, стали срывать с нее одежды и обрезать чудесную косу. Царица билась, кричала, царапалась. Она была так неукротима, что дружок и верный лакей царя боярин Шигоня-Поджогин, который командовал этим издевательством над царицей, выхватил плеть и начал полосовать несчастную женщину…

Интересно, что в официальной летописи, которую составляли по приказу Василия, вся эта история изложена с придворным лицемерием: «…Великая княгиня Соломонида… начала молить государя, да позволит он ей облачиться в монашеские одежды. Царь же возражал: “Ну как я могу брак разорить и во второй вступить?” Княгиня же со слезами на глазах начала молить государя и митрополита…» И так далее. В общем, получается, что она умолила.

Но в народе никто не поверил в сказку о добровольном разводе княгини. Даже сложили песню:

…Уж как царь на царицу прогневился,Он ссылает царицу с очей дале,Как в тот ли город Суздаль,Как в тот ли монастырь во Покровской…

Вот куда – в глушь, в безвестье привезли царицу. И по повелению Василия монастырь обнесли каменной стеной с башнями по углам. А царь тут же отпраздновал свадьбу с литовской красавицей и так влюбился в нее, что даже из походов и поездок обязательно слал ей любовные письма, что для царей, согласитесь, необычно.

Но прошел год, два, три, а никакого сына у Елены Глинской не рождалось. И тогда по Руси поползли слухи, что права была Соломонида и не ее вина, а царя в том, что ребеночка у них не родилось. А вслед за слухами появились и другие. Что, оказывается, через несколько месяцев после того, как Соломониду под именем Софьи заточили в Суздале, у нее родился младенец. Рассказывали даже, что его окрестили и назвали Георгием.