Оживший кошмар русской истории. Страшная правда о Московии - Андрей Буровский

Культ «блаженненьких», юродивых позволяет провести аналогии с культом шаманов. Шаман — это тот, в кого входит какая-то «иная» сила и кто благодаря ей становится посредником между миром людей и миром духов. Трудно, конечно, сравнивать шаманов — образованнейших, культурнейших людей своего общества, и одичалых грязных созданий, не вполне вменяемых и еще более диких, чем средний обитатель Северо-Востока Руси. Но в этом смысле аналогия точнейшая — и в юродивого, и в блаженненького, и в шамана входит неведомая сила (совершенно не очевидно, что благая).

Юродивый оказывается своего рода шаманом христианского мира, и это уровень еще более примитивный, чем древне-иудейский культ пророков VII–II веков до Р.Х. Для иудеев-то как раз было очень важно: от кого исходит весть, разносимая пророком? Кто говорит его языком? Для иудеев в мире существовали силы добра, источником которых является Господь Бог, и силы зла, источник которых — падший ангел Господень, сатана. Приходится признать, что для московитов XIV–XVII веков это разделение гораздо менее важно. Была бы сила, а наше дело — поклоняться. Что-то в духе поклонения черному камню Каабы, посланцу космоса, или молнии, рухнувшей на дуб.

Если сопоставлять духовную жизнь Северо-Восточной Руси и Европы, то сравнивать придется исключительно с реалиями Средневековья. На Руси-Московии не происходило того, что началось в Европе с эпохой Возрождения: не происходило никаких изменений в культуре. Культура Московии и в 1400, и в 1500, и в 1600 годах — это средневековая культура. Если московское православие в чем-то оказывается подобно католицизму — то католицизму средневековому.

Католический мир пережил ожидание конца света в 1000 году — в год, «круглость» номера которого сама по себе наводил страх.

Православные на Руси ожидали конца света в 1492 году — в 7000 году от сотворения мира. Седьмое тысячелетие означало седьмой космический день, субботу Господню, которой кончается история.

Дата светопреставления была известна совершенно точно: ночь на 25 марта 1492 года. Ни в одной другой православной стране такой истерики не было, но на Руси расчеты пасхалии доводились только до 1491 года. Применительно к 1492 году делались записи: «Горе, горе достигшим до конца веков». Или еще «веселее»: «Зде страх, зде скорбь, аки в распятии Христове сей круг бысть, сие лето и на конце явися, в нем же чаем и всемирное твое пришествие». А ведь 1492 год — это время открытия Америки. Время, предшествующее Реформации.

Но самое скверное в московской версии православия вот что… Христианство сильно тем, что оно главное внимание обращает на личность человека, требует личностного ответа на самые фундаментальные вопросы бытия. Человек личностно, индивидуально ставится перед лицом персонифицированной Вселенной — Господа Бога. Человек просто вынужден, исповедуясь и причащаясь, соотносить себя с идеалом и осознавать свою греховность. В нем самом происходит борение данной Богом души, и тварной, то есть сотворенной, плоти — такой же, как и у других животных. Несовершенный человек помещен в несовершенный мир, его важнейшее дело — совершенствовать себя, совершенствовать мир, борясь со злом по мере своих сил, неся в мир искру Божественного духа.

Везде и всегда христианская Церковь работала с душой отдельного человека, изо всех сил помогала этому личному совершенствованию. Само понятие личности для Церкви исключительно важно. В конце концов, магометане ведь тоже почитают Бога-Отца, сотворителя мира и человека под именем Аллаха. И они считают, что человек одновременно несет в себе начало Божественное и тварное. У магометан есть поэтичное и точное определение, охватывающее мусульман, иудеев и христиан: «Люди книги». Люди, чье мировоззрение вырастает из Библии, единобожники.

Христиан от магометан и всех других единобожников отделяет вера в Божественную Личность Христа, Который Сам принимает решения искупить грехи людей. Христиане считают, что человек обладает сознанием и волей для того, чтобы отделить доброе от злого и свободно выбрать добро. Свобода воли, личность, самостоятельность человека — фундаментальные понятия для христианства.

Но православная Церковь в Московии меньше всего учила идее личного совершенствования. Личность для нее была и не особенно важна.

Основное, чему учила здесь православная Церковь, — это покорность судьбе, смирение, идее религиозного подвижничества, жертвы — как бы во имя Христа, а на практике — во имя своего общества и государства.

Идея жертвенности, отдачи себя для некого общего блага все сильнее сближается с идеей религиозного подвижничества и с подвигом во имя Христа. Сама идея жертвенности приобретает религиозные черты. Важно то, что ты готов пожертвовать собой, отдать себя во имя чего-то… А во имя чего именно ты себя отдаешь — это уже вторично.

Образ Сергия Радонежского — это просто образец, эталон, идеал того, кто вовсе не стремится к личным свершениям. Образ человека, принципиально отказавшегося «умствовать» и «выделяться». Так сказать, идеал коллективиста.

В условиях изоляции сквозь православие — и так готовое идти на компромиссы, прорастают не только многие черты русского язычества… и это бы еще полбеды. Но прорастают и многие черты русского, а точнее сказать, московитского народного характера. Того характера, который сформировался в условиях изоляции от всего мира, да к тому же еще и в условиях славянского Востока — избытка природных ресурсов и сохранения дичайших пережитков, давно исчезнувших в остальном мире.

В XV веке православный мир стал особенно нуждаться в поддержке католиков: ведь это православная Византия под ударами мусульман сокращалась, как шагреневая кожа. Западные страны, страны католического мира давно научились успешно воевать с миром ислама. Пусть в конечном счете оказались потеряны все завоевания, сделанные во время Крестовых походов. Сами эти походы принципиально изменили расклад сил. В VII–X вв. ислам наступал — и в числе прочего завоевал 70 % территории огромной Византийской империи. В XI–XV вв. ислам только оборонялся, вел позиционные войны на своей собственной территории, а католический мир лихо наносил ему удары.

Перед лицом все более реальной опасности завоевания турками остатков когда-то славной и могучей Византии православные патриархи Константинополя, Антиохии и Александрии обратились к Папе Римскому с предложением церковной Унии. Расчет был на то, что тогда весь христианский мир поможет Византии против турок. Особенно если Папа провозгласит еще один Крестовый поход…

Папа Римский благосклонно отнесся к предложению православных патриархов. Вселенский собор, посвященный проблеме объединения Церкви, должен был произойти во Флоренции в 1439 году.

И вот тут-то… нет, даже не русская православная Церковь. Тут уж скорее Московское государство во всей красе заявило о своем непринятии Унии.

Великий князь Московский Василий II Темный самым настоятельным образом «не советовал» митрополиту Исидору (греку по происхождению) ехать на Собор и даже прямо предупреждал: Московия не примет Унии! Мятежный Исидор поехал. 5 июля 1439 года Папская курия и Константинопольская Патриархия подписали акт о принятии православной Церковью католических догматов и о верхоглавенстве Папы Римского во всем христианском мире; при этом православные обряды и богослужение полностью сохранялись.

Исидор вернулся в Московию в 1441 году с твердым намерением проводить в жизнь решения Флорентийского Вселенского собора. Как видно, он-то действовал вполне в духе византийской традиции. Исидор считал себя совершенно вправе решать церковные проблемы без апелляции к светской власти. Возможно, бедняге Исидору и в голову не приходило, что светская власть может сама начать решать, какие догматы веры устраивают ее больше, какие обряды «правильнее» и допустимо ли объединение Церквей.

Василий же Темный действовал в традициях вовсе не византийского, а своего собственного, московитского общества. Митрополит Исидор был по его приказу арестован как «латинский злой прелестник» и заключен в Чудов монастырь. Только после многих злоключений Исидору удалось бежать в Рим. Среди всех прочих легенд об этом периоде в его жизни есть и такая: Исидор в тюрьме изобрел самогонный аппарат и начал впервые в истории человечества гнать водку[28]. Комментировать этот бред не вижу необходимости.

Позже Рим попытается добиться выполнения Москвой Флорентийской унии (ведь законный глава Московской митрополии Исидор участвовал во Вселенском соборе и уехал с него в ранге кардинала) — и, конечно же, безрезультатно.

15 декабря 1448 года Собор русского православного духовенства по прямому предложению Василия II Темного избрал другого митрополита — епископа Рязанского и Муромского, Иону, разумеется, без санкции Константинопольского патриарха.