Защитник - Алексей Александрович Стопичев

А ещё хороший солдат должен угадывать всё, о чём умолчали его подчинённые. Спионерили что-то – умей увидеть! Захотели приказ не полностью выполнить – тоже понимай. Думай на сто шагов вперёд – где сам бы хотел отлынивать, грести или вкусно кушать и проверяй! Уж так мы устроены, что только после волшебного пендаля понимаем, что хорошо, а что плохо. И тут именно пендаль поможет, и именно по мягкому месту.

Я иногда даже думаю, что попа у нас – самое главное место в организме. Сейчас поясню почему! Приключения мы на что ищем? На попу. И неприятности ею чуем. И когда лень нам – через неё всё делаем. Ну, и учат нас всегда через задницу. В прямом смысле. Зря что ли в детстве в случае провинностей родители именно по заднице лупят? Дело, видимо, не столько в битье, сколько в месте, куда бить. Не по рукам, не по ногам и не по голове лупцуют, а именно по жопе! Казалось бы – накосячил ребёнок – бей по голове! Так и больнее будет, и быстрее до мозга достучаться можно! Нет же. По попе лупят, хоть рукой, хоть ремнём, хоть хворостиной. Некоторые, конечно, думают – это потому, что мы попой и думаем. Но я так не считаю. Всё дело в душе нашей. Все споры, в голове душа или в груди – бесплодны. Я уверен, что именно в заднице наша душа обитает! Сами судите – пока душу не затронешь в человеке – ничего не сделается! А стоит душе взметнуться – и человек на любые подвиги готов! Вот и мы после хорошей порки горы сворачиваем. А уж если кол впереди замаячит – так и в космос полетим на табуретке!

И обязательно нужно угадывать, чего твоему начальству хочется. Если не умеешь угадывать – готовься каждый день рыть окопы для стрельбы с лошади стоя. Причём, рыть ты их будешь в противогазе. И под артиллерийским обстрелом нецензурной брани непосредственного руководителя. Ибо нет ничего хуже, чем не уметь предугадывать хотелки начальства. Даже если хотелки эти весьма завуалированы. А завуалированы они у руководства всегда, уж можете поверить. Потому как начальство наше зачастую и само не знает, чего хочет. Некогда начальству мысль формулировать правильно. Ему главное направление показать. И тут уже угадывай своё руководство. Если нахмурило оное неодобрительно бровки – недовольно чем-то, то нужно гаркнуть погромче, каблуками щёлкнуть и усердие выказать. И совсем неважно, чем занимаешься. Ежели начальство томное и расслабленное, промямлило что-то невразумительное, и ты не кричи. Говори полушёпотом. Прыти не проявляй. Двигайся вязко, как муха в меду. Конечно, бывает, что совсем не повезёт, и руководство грамотное попадается. Ну, тут беда для всего коллектива. Если оное руководство и мысль формулирует чётко, и задания даёт конкретные – хоть увольняйся к чертям собачьим – на такой работе ни пофилонить, ни видимость бурной деятельности проявить не получится. И будешь ты работать, как проклятый. И всё потому, что угадывать не нужно. Фантазию не нужно проявлять. В общем, горе с такими начальниками. Вывод – радуйтесь начальству, которое ни бельмеса не понимает, либо если и понимает, мысль формулировать не хочет и ленится…

Мне с моим руководством и повезло и не повезло одновременно. Императрица чаще была хорошим руководителем. Совета спрашивала. Сомневалась. И давала общие направления, а там уже угадывай, да делай. Тут ведь главное что? Сделал хорошо – руководство скажет, что этого и хотело. А сделал плохо, получается, не угадал с хотелками. Потому я старался делать хорошо. Но иногда в самодержице просыпался руководитель последней формации. Внимательный, грамотный и знающий, что и как нужно. И тут уже не отвертеться было. Вот и сейчас Изольда томно потянулась, изогнулась в пояснице, и я сграбастал её, опрокинул на спину…

А потом я сел в кровати и закурил трубку. А Изольда, лежа головой на моих коленях протянула:

– Серж, я подумала, и решила, что тоже буду от тебя рожать…

Я закашлялся. Вытаращил глаза. А императрица продолжила, весело улыбаясь:

– Ну, а что? Мои дети и дети Эльзы будут братьями и по отцу и по матери. Это только укрепит династию. Это первое.

– А второе? – осторожно спросил я.

– Второе – не хочу от кого-то другого рожать, – бесхитростно призналась императрица. И спросила обеспокоенно: – У тебя лицо… Ты против? Тебя это напрягает?

– Да чувствую себя быком-производителем, – нехотя признался я, – Да и как Эльза воспримет?

– Эльза как раз и подала эту идею, – пожала плечами императрица, – Сказала, что негоже стране без наследника. А наследник от тебя нас ещё больше сблизит.

Я икнул и чуть не выронил трубку:

– Ну, Эльза! – я покрутил головой, – Выдумщица! И мне ни гу-гу!

– Просто она не успела тебе рассказать, – примиряюще подняла руки Изольда, – Мы неделю назад всего это обсудили. Кстати, уже через месяц ты уже станешь папой! Эльза говорит, что будет девочка.

– Девочка – это хорошо, – кивнул я, – В моём мире говорят, что мальчики рождаются к войне, а вот девочки, наоборот, к миру!

– Надеюсь, в твоём мире люди знают толк в приметах, – грустно улыбнулась императрица, – Так устали мы от бесконечных войн. Зрожи. Торн с Тэнебери. Нападение на Снэг. Королевства юга. Эны. И только-только начинается мир, как вновь…

– Всё потому, что нужно уничтожить главную опасность этого мира, – вздохнул я.

– Демона Дера? – уточнила Изольда.

– Его, – я выколотил трубку и принялся набивать её вновь, – Лепр рассказал, что демон уничтожает саму суть этой планеты. Меняет всё, вплоть до растений. И люди в новой реальности ему нужны только в виде изменённых рабов.

– Хватит, поговорим обо всём завтра, – Изольда забрала трубку, положила её на столик и мягко потянула меня в кровать: – Нужно выполнить просьбу сестры…

Глава 2

В кабинете императрицы мы сидели всем императорским советом. Мы – это, собственно, сама императрица Изольда, немного не выспавшаяся, признаюсь, в основном по моей вине. Вторым членом императорского совета был граф Вилем Торрен. Но у того вид всегда был такой, будто он и не выспался, и лимон целый сожрал. Третьим членом совета оставался глава Тайной канцелярии Грет Астут. Этот наоборот производил вид человека выспавшегося и всем довольного. Четвёртым членом Совета с недавних пор стал заместитель Астута – мой давний друг и закадычный приятель медведеобразный граф Прет Карильон. Причём, другом моим он был давно, а вот графом стал совсем недавно. И очень этим гордился. Пятым членом императорского совета, и тоже с недавних пор, стал граф Эрел Шеридан. Тоже давний друг и соратник. А его сын Арон служил под моим началом.