В глуби веков - Любовь Воронкова

Дарий начинал нервничать. Царедворцы и военачальники кланялись ему до земли, обливали его лестью, как патокой, осторожно давали советы. А советы были такие, которые совпадали с мыслями и желаниями самого царя, — эти люди словно подслушивали их.

— Александр испугался. Александр затаился в Киликийских горах. Надо настигнуть его там, пока он не бежал и не скрылся.

Александр в это время уже вышел из Тарса и двигался к Иссу[*]. На несколько дней он задержался в городе Солы, чтобы принести жертвы богам в благодарность за выздоровление. Он уже шел навстречу Дарию, но Дарий еще не знал об этом.

«Если бы нам встретиться с персом в этих теснинах! — думал Александр, проходя по узким долинам Тавра. — Если бы боги захотели дать мне победу, они бы привели его сюда, клянусь Зевсом!»

Это желание, эта страстная надежда македонского царя сбылась. Придворные царя Дария сами внушили ему это.

— Александр не пойдет сюда, на равнину, воевать с нами. Он же теперь не знает, что ему делать. Тебе, царь, надо двинуться в Киликию и одним ударом покончить с ним навсегда. Ты растопчешь его одной своей конницей!

Против этого возражал только один человек, македонянин Аминта, сын Антиоха, который когда-то бежал от Александра из Македонии и теперь жил при персидском дворе.

— Ты ошибаешься, царь, если думаешь, что Александр тебя испугался. Не уходи с этой равнины, где ты сможешь развернуть свое войско. Александр сам придет сюда!

Но советы льстивых персидских военачальников Дарию нравились больше. Почему он должен сидеть здесь и ждать, пока Македонянину вздумается наконец появиться? Дарий пойдет и растопчет его своей конницей, которой одной хватит, чтобы растоптать все македонское войско!

Дарий дал приказ поднимать войска и двигаться в Киликию. Дорога вела Дария через горные ущелья и узкие долины к городу Иссу, к роковому для него городу Иссу.

БИТВА ПРИ ИССЕ

Войска разминулись.

Дарий прошел через горный хребет и спустился к морю, к цветущему киликийскому городу Иссу, стоявшему на Исском заливе. Здесь побережье делает крутой изгиб и уходит дальше, к Финикии. Дарий занял Исс. И тут он услышал удивительное донесение:

— Александр уже был здесь. Оставил своих больных и раненых воинов, а сам пошел через горы, чтобы встретиться с тобой!

— Чтобы встретиться со мной? Или убежать от меня?

Мысль, что он упустил Македонянина, привела Дария в ярость. Дарий спустился к морю одним ущельем, а Македонянин прошел вверх, через горы, другим ущельем.

— Он не убежал от тебя, царь! — уверял Дария Аминта, сын Антиоха. — Он сам ищет тебя, чтобы сразиться. Вернись на равнину, и тогда ты победишь Александра.

Но Дарий не хотел слушать Аминту. О чем он говорит, когда яснее ясного, что Македонянин убегает от него!

Дарий тут же приказал изувечить и казнить оставленных в лагере беспомощных больных македонян, которые даже меча в руках держать не могли, чтобы защитить себя.

— Казните всех, — приказал Дарий, — а одного оставьте в живых. Покажите ему наше войско и пошлите его, изувеченного, к Александру: пусть он расскажет своему царю о том, что видел здесь, и пусть его царь знает, чего ему ждать.

На следующий день Дарий с войском прошел к реке Пинару — войску нужна была вода. Около шестисот тысяч всадников и пехоты сгрудилось на узкой приморской долине, отгороженной от внутренних земель обрывистыми и крутыми горами Тавра.

Александр, когда ему сказали, что Дарий у него в тылу, онемел от изумления. В первое мгновение он внутренне содрогнулся. Дарий отрезал его от побережья, отрезал от всех путей на родину, откуда в трудный час могла бы прийти помощь. Дарий окружил его. Конец. Но быстрая мысль тут же осветила происшедшее совсем другим светом. Дарий покинул выгодную для него Ассирийскую равнину и забрался в тесный гористый угол. Теперь его войскам негде развернуться. Дарий сделал именно то, чего так горячо хотел Александр, на что он даже надеяться не смел!

Опасаясь, что Дарий поймет свою ошибку и уйдет обратно на равнину, Александр немедля повернул к Иссу. Он боялся верить этой удаче. А вдруг не успеет захватить Дария, вдруг он уже ушел оттуда? Чтобы удостовериться, что персы действительно стоят у Исса, Александр послал вперед легкий отряд.

— Найдите какое-нибудь судно или сколотите плот — все равно. И незаметно, с моря, поглядите, там ли еще Дарий?

Расторопные посланцы вернулись очень скоро.

— Дарий стоит под Иссом. Вся долина Пинара занята персами.

У Александра сверкнули глаза.

— Клянусь Зевсом, он у меня в руках!

Прежде чем выступить, Александр приказал хорошенько накормить войско. Небольшой отряд он отправил осмотреть дорогу, ту, по которой они только что поднялись и по которой теперь будут спускаться. Он велел проверить, нет ли там засады. Засады не было.

Ночью македоняне вступили в ущелье. Они шли обратно, вниз, к Иссу. Перед утром Александр остановил войско и дал отдохнуть. Усталые люди повалились тут же на скалах и проспали остаток ночи.

На рассвете, освеженные отдыхом и сном, македоняне спустились в долину.

Выйдя из теснин, Александр развернул войско широким фронтом. Армия шла, занимая всю прибрежную полосу от линии гор до кромки моря. Увидев вдали сверкание персидских копий, Александр остановил войско. Так между горами и морем, на узкой прибрежной полосе у Исского залива, две армии снова встали друг против друга.

Наступил решающий час. И, как всегда перед большой битвой, Александр обратился к своим воинам с речью. Суровый и торжественный в своих блестящих доспехах и в боевом шлеме, царь встал перед войском:

— Македоняне! Помните о вашей древней славе. Вы, которые всегда были победителями, будете сражаться с теми, кого всегда побеждали. Сам Зевс вложил Дарию мысль запереть свою армию в теснину, где македонянам вполне хватит места развернуть пехоту, а персам их большое войско окажется бесполезным. Вы, прошедшие с победой по стольким странам, покорите персов! Берегите вашу славу!

— Мы сбережем нашу славу! — грянули в ответ македоняне. — Мы сбережем славу Македонии!

Александр обернулся к отрядам эллинских городов:

— Помните, эллины, что война против Эллады была начата персами по дерзости Дария Первого, а затем и Ксеркса, который требовал от вас земли и воды, чтобы не оставить вам ни глотка в ваших реках, ни куска хлеба. Дважды были разрушены и сожжены эллинские храмы, дважды осаждались ваши города, нарушались все божеские и человеческие законы. Помните, эллины, мы пришли отомстить за Элладу!

— Отомстим за Элладу! — ответили эллины.

Александр подъехал к отрядам иллирийцев и фракийцев. Зная, что они пошли с ним в Азию с надеждой захватить побольше сокровищ, он сказал им:

— Храбрые воины! Смотрите на вражеское войско, сверкающее золотом и пурпуром. Они не оружие несут на себе, а добычу. Нападите на них со всей отвагой, отнимите у них золото, обменяйте свои голые, холодные скалы на их богатые поля и луга!

Так, ловко и безошибочно находя пути к сердцу каждого, Александр воспламенил армию. Военачальники бросились к царю пожать ему руку, сказать ему о своей преданности. Войска кричали и требовали, чтобы он немедленно вел их в сражение.

Рассмотрев, как стоят войска у Дария, Александр несколько изменил свой строй, чтобы уравновесить силы. И, убедившись, что воины его готовы к сражению, выехал вперед на своем вороном Букефале и повел войско в бой.

Дарий не тронулся с места. По персидскому обычаю, он стоял на высокой царской колеснице посреди строя. Дарий хорошо видел армию Александра — она была невелика. И все-таки, когда царь македонский двинул свою фалангу, сердце у Дария дрогнуло. Фалангиты, блестя щитами, медленно, мерным шагом приближались к нему. Дарий видел, что Александр, подняв руку, сдерживает их, все время сдерживает… Фаланга надвигалась, как что-то неотвратимое. Это действовало на нервы, это грозило неизбежной бедой, это было невыносимо! Хотелось отпрянуть, бежать от того, что шло на него. Дарий чуть не крикнул, чтобы гнали коней!..

Но опомнился. Между ним и Александром стояли густые ряды его персидских воинов.

Македоняне приблизились к персам на полет стрелы. Персы сразу подняли дикий, нестройный крик. Македоняне тоже закричали, громыхнув щитами. И в тот же момент Александр, перестав сдерживать фалангу, бросился к реке, а за ним ринулось и войско.

Дарий махнул рукой. Персидская конница пошла на македонян. Началась битва. Войска столкнулись и смешались в тесноте узкой долины. Они так сгрудились, что воины не могли размахнуться копьем, били мечами. Сталкиваясь, гудели щиты. Раненым было невозможно уйти от сражения — впереди враг, сзади тесные ряды своих, — и они дрались до последнего дыхания. Меч Александра взлетал, как молния. Он видел Дария, видел, как этот чернобородый, в сверкающей тиаре человек машет рукой и яростно кричит, посылая своих воинов в атаку; он видел Дария и, расчищая мечом кровавый путь, рвался к нему.