Another. Часть 1. Что?.. Почему?.. - Юкито Аяцудзи

– Правда?

– Мне так кажется, но я слышала мельком и на ходу.

Чтобы не торчать в коридоре, по которому постоянно шастали туда-сюда пациенты, их родственники, врачи и медсестры, она отвела меня в рекреацию, где почти никого не было. Скорей всего, она решила, что если мы так и будем громко разговаривать, стоя посреди коридора, могут возникнуть проблемы.

– Я не уверена на сто процентов, но если ты говоришь про тот понедельник… По-моему, это было примерно тогда, – тихо произнесла Мидзуно-сан. – Но была ли это именно девушка? Насколько я помню, кто-то говорил о молодом пациенте, который здесь лежал уже какое-то время, а потом внезапно скончался.

– А вы не знаете, как его звали?

Мое сердце колотилось сильнее, чем мне бы хотелось. И я не мог сдержать дрожи, которая, не знаю почему, пробегала по всему телу.

– Как его звали, или чем он был болен, или еще что-нибудь?

Поколебавшись немного, Мидзуно-сан огляделась и, понизив голос еще больше, предложила:

– Почему бы мне не попробовать что-нибудь выяснить?

– А у вас не будет неприятностей?

– Всего лишь порасспрашиваю – ничего страшного. У тебя есть сотовый телефон?

– А, ага.

– Дай мне свой номер, – отрывисто сказала она, доставая мобильник из кармана халата. – Когда я что-то узнаю, дам тебе знать.

– Правда? У вас точно не будет неприятностей?

– Чего не сделаешь для родственной души. Ты проделал весь этот путь – наверняка у тебя есть какие-то основания, – ответила молодая медсестра, обожающая триллеры, и в глазах ее вспыхнули озорные искорки. – Взамен ты когда-нибудь расскажешь мне, зачем тебе все это надо. Договорились, мальчик-жутик?

10

Эту странную вывеску я обнаружил задолго до того, как Йомияму окутали сумерки.

Я возвращался домой из Юмигаоки.

С автобуса я сошел в местечке под названием Акацки, расположенном на полпути между больницей и домом бабушки с дедушкой (так я решил, сверившись с довольно туманной картой у себя в голове). Найдя поблизости фастфуд, я разобрался с голодом и зашагал по жилому району. Несмотря на субботний день, на улицах было почти пусто, а среди людей, которые мне все-таки встречались, не было ни одного знакомого (что, впрочем, неудивительно). Никто со мной не заговаривал, я ни с кем не заговаривал, и моего внимания тоже ничто не привлекало. Я шел прочь из этого квартала, от автобусного маршрута; пройдя узким переулком, обнаружил несколько довольно красивых домов; потом пошел дальше… В общем, никакой особой цели у меня не было – я просто брел куда глаза глядят.

Если я заблужусь – ну, как-нибудь все образуется.

С таким вот пофигистическим настроением я и устроил себе эту прогулку. Возможно, такова сила юноши, прожившего пятнадцать лет в Токио без матери.

Я осознал вдруг, что шла уже третья неделя моего пребывания в Йомияме, но впервые у меня было столько свободы и я мог не беспокоиться о том, как на меня смотрят окружающие. Если я не вернусь домой до темноты, бабушка наверняка будет страшно волноваться, но в таком случае она позвонит мне на мобильный.

«Наконец-то вот он, вкус свободы!»

…Как это далеко от того, что я сейчас чувствовал. По правде, все, чего я хотел, – бесцельно побродить по городу на своих двоих. Не более.

Был четвертый час дня, и мир казался каким-то странно выцветшим. Признаков приближения дождя не замечалось, однако высоко в небе собирались не по сезону темные облака. Мне показалось, что они прекрасно отражают мое настроение…

Только что я обнаружил столб с названием района, где я находился, «Мисаки».

Опять Мисаки? Кандзи другие, конечно, но…

Я нанес название на свою туманную мысленную карту. Судя по всему, я сейчас находился, грубо говоря, в середине треугольника, образуемого больницей, домом бабушки с дедушкой и школой.

Тут-то это и произошло.

Дорога шла в гору, причем с приличным уклоном.

То здесь, то там стояли маленькие магазинчики, каждый отдельно от остальных; но людей я поблизости не видел. И вдруг –

Мой взгляд остановился на странной черной вывеске, где кремовой краской были выведены эти слова.

Недружелюбная на вид трехэтажная бетонная коробка. Типичное офисное здание, совсем не такое, как жилые дома вокруг; только непохоже было, чтобы на втором и третьем этажах располагались еще какие-то магазины или конторы.

Вывеска была возле двери первого этажа и совершенно не бросалась в глаза. Рядом начиналась наружная лестница, ведущая на верхние этажи. Немного в стороне на улицу смотрело большое овальное окно, утопленное в стену. Витрина, что ли? Однако никакой подсветки не было, да и вообще вид был заброшенный – как будто этой витриной никто не пользовался.

Невольно застыв на месте, я снова посмотрел на вывеску и вполголоса прочел надпись:

– Пустые синие глаза в сумраке Ёми… что это значит?

Ниже этой вывески была другая, больше похожая на табличку, – старая некрашеная дощечка. На ней, судя по всему, кисточкой для каллиграфического письма, было выведено:

Что это за заведение?

Магазин антиквариата или что-нибудь в том же духе? Или…

Внезапно мне показалось, что кто-то за мной наблюдает. Я огляделся, однако на улице вообще людей не было, тем более таких, кто на меня бы пялился.

Нависающее над головой небо было темнее обычного. В воображении у меня возникла картина, как этот уголок города под названием Мисаки стремительно погружается в сумрак. Почти боясь чего-то, я подошел к овальному окну.

Внутри было темно, разглядеть ничего не удавалось. Я придвинулся вплотную и чуть ли не вжался носом в стекло.

– Уаа! – вырвалось у меня, и я застыл. Холодное онемение поползло от основания шеи в плечи, потом в руки.

За окном было…

За окном было нечто, невероятно странное и невероятно красивое.

На полу стоял круглый черный стол, накрытый багровой скатертью. На нем виднелась верхняя половина женского тела. Женщина обеими руками приподнимала черную вуаль.

Белая, гладкая кожа, пугающе прекрасные черты лица… это была молодая девушка. Спадающие на грудь черные как смоль волосы. Ярко-зеленые глаза. Ее красное платье, как и туловище, было обрезано в талии.

– Круто…

Потрясающе странная, до ужаса прекрасная – кукла девушки почти в натуральную величину, но только верхняя половина тела, выставленная как украшение.

Что это за место?

Что это за?..

В недоумении я снова кинул взгляд на вывеску у входа.