Тито — главарь предателей - Рено Жувенель

«Если немцы проиграют войну,— думал я,— Гешев уйдет с ними, и мое обязательство работать на полицию отпадет. Под влиянием этих соображений, но главным образом из страха смерти, я заявил Гешеву, что готов принять его предложение». И Костов тотчас же подписал обязательство стать шпиком.

Трусость — не оправдание, и Костов прекрасно знал, на что он идет. Гешев предупредил его об этом:

«Каков бы ни был исход войны... коммунистическая партия, несомненно, будет попрежнему существовать, и нам нужен будет сотрудник вашего типа, руководящий деятель коммунистической партии, с помощью которого мы будем получать информацию из первоисточника... Как вы понимаете, мы должны предвидеть события и обеспечить себя на будущее».

Вот почему Костов был приговорен к пожизненному тюремному заключению, тогда как шесть других членов партии, занимавших менее ответственное положение, были расстреляны 23 июля 1942 г.

Подобное же благоволение снискал себе и другой обвиняемый, член Центрального Комитета Союза коммунистической молодежи Болгарии Иван Масларов, который также продался полиции.

Эти два предателя избежали смерти под предлогом самых необычных смягчающих вину обстоятельств. Что касается Костова, то обстоятельства эти были следующие: «Тяжелое семейное положение, плохое состояние здоровья и идейные заблуждения». Сам Костов признал, что эти смягчающие обстоятельства совершенно не соответствовали действительности и что суд отнесся к нему снисходительно благодаря заступничеству высокопоставленных покровителей. К тому же Костову трудно было бы опровергнуть показания двух членов военно-полевого суда, который его судил,— полковника Младенова и капитана Христова, засвидетельствовавших, что военный министр ходатайствовал перед военно-полевым судом о таком приговоре.

В сентябре 1943 г., когда Костов находился в тюрьме в Плевне, посланный к нему человек передал ему инструкции Гешева. Последний сообщал Костову, что трое других заключенных — Никола Павлов, Иван Масларов и Стефан Богданов — также пошли на сговор с полицией и что Костов может с ними договориться. «Гешев предлагал мне использовать мое влияние в Центральном Комитете партии, чтобы парализовать партизанское движение».

Костов послушно выполняет эти указания и настаивает перед партией, чтобы партизаны прекратили свои действия. Однако он получает строгий выговор за эту «ошибочную оценку политической обстановки».

Затем Костов пытается объединить вокруг себя своих сообщников-шпионов и использует их, чтобы поднять свой престиж в глазах других политических заключенных.

Поэтому в момент освобождения в сентябре 1944 г. он прослыл «стойким» и «мужественным» членом партии, одним из тех, кого при фашистской диктатуре заточали в тюрьму и пытали, но от кого ничего не добились.

В отсутствие Димитрова и Коларова Костов вновь становится секретарем ЦК Болгарской коммунистической партии, а его коллеги-шпики сейчас же назначаются на руководящие посты: Богданов — в Управление государственной безопасности, Павлов — в Центральный Комитет и Масларов — в отдел кадров ЦК партии.

Банда шпиков разыскивает в архиве полиции свои досье, чтобы их уничтожить. Но досье исчезли. Павлов высказывает предположение, что Гешев сжег их при поспешном бегстве. Они уже торжествуют, но в ноябре 1944 г. их постигает разочарование.

Однажды Костов был на приеме у главы английской миссии при Союзной Контрольной Комиссии по перемирию с Болгарией генерала Оксли. После завтрака генерал удалился, оставив Костова наедине с полковником Уильямом С. Бейли.

«Последний был очень тесно связан с доктором Г. М. Димитровым (Гемето), известным правым деятелем аграрной партии, которому он помог бежать в Турцию, а позднее в Египет»,— сообщает Костов.

Бейли не тратит времени на любезности и без всяких предисловий прямо сообщает Костову, что он все про него знает.

«Именно по нашему заданию,— сказал он,—Гешев завербовал вас в 1942 г. и передал нам ваши письменные показания и ваше заявление...» «Бейли заявил мне, что Интеллидженс сервис на меня рассчитывает».

Костов снова капитулирует:

«Известно, что когда протягиваешь Интеллидженс сервис палец, то она берет всю руку, а потом и всего человека. Вот почему я и не помышлял о сопротивлении...»

Связь между шпионом и его хозяевами должен был обеспечивать известный промышленник Кирилл Славов, который также пролез в партию и занимался экономическим вредительством через Союз промышленников.

Но, разумеется, иностранные разведки рассчитывали не только на этих двух людей. Уже в 1942 г. они организовали целую шпионскую сеть на случай поражения Германии и установления в странах Восточной Европы народной власти.

Иван Тутев, агент английской разведки с 1936 г., получает новые директивы в 1943 г. через посредство известной английской шпионки, близкой к бывшему царскому двору Султаны Рачо-Петровой.

Иван Стефанов стал агентом Интеллидженс сервис в 1932 г. В 1935 г. шеф Интеллидженс сервис в Софии Стэнли Браун дает ему следующие указания:

«...Он сказал мне, что я не должен оставлять коммунистического движения, если даже в действительности я имею враждебные коммунистам взгляды или столкнусь с неприятностями со стороны полиции. С другой стороны, я должен продолжать в партии свою деятельность как троцкист».

Через посредство своего старого агента Кирилла Славова и его осведомителя Начева англичане и американцы получают материалы о «ходе расследования, предшествовавшего процессу Николы Петкова» (показания Начева).

Цоню Цончев, завербованный американцем Джеймсом Кларком, сообщает интересные данные о политике, проводимой УСС:

«Я в виде шутки заметил ему [Кларку.— Р. Ж.], что он скорее должен интересоваться фашистами, потому что среди них, а не среди коммунистов американцы могут найти симпатизирующих им людей. Однако Кларк возразил мне, сказав, что это совершенно не так. Наоборот, он считает вполне возможным и вероятным, что и среди людей с коммунистическими взглядами найдутся друзья Америки, а это будут самые ценные для нее помощники».

«Именно эти люди могут понадобиться, особенно в критический момент»,— добавил Кларк.

Костов со своей стороны уточняет:

«Согласно сведениям, которые я получил от Славова, он взялся организовать в стране экономическое вредительство, действуя через своих доверенных лиц среди коммерсантов и промышленников.

Славов сказал мне, что он тайно предложил людям из его окружения под различными предлогами снижать выработку промышленных предприятий. Он заверил меня, что его люди уже добились конкретных результатов».

Но обратимся к югославам, которые и здесь продемонстрировали свое беспредельное вероломство.

В ноябре 1944 г. Кардель приехал в Софию и имел с Костовым двухчасовую беседу. Это свидание было тайным, поскольку при нем никто не присутствовал. Югославский министр передал Костову привет от его старого друга Тито, а затем информировал его о том, чего от него ждут.

«Кардель доверительно сообщил мне,— пишет Костов,— что во время войны англичане и американцы снабжали югославских партизан оружием и амуницией с условием, что по окончании войны Тито будет держать Югославию в стороне от СССР и не позволит Советскому Союзу установить свое влияние не только в Югославии, но и на Балканах. Американцы и англичане, по словам Карделя, приняли твердое решение — ни в коем случае не допустить отрыва от блока западных держав тех стран, которые могут быть освобождены Советской Армией. На этой основе между Тито, с одной стороны, и англичанами и американцами — с другой, еще во время войны была достигнута определенная договоренность. Во исполнение ее, продолжал Кардель... югославское правительство... считает, что не следует окончательно связывать Югославию с СССР, а надо проводить свою самостоятельную политику, поддерживать и развивать связи с западными государствами, учитывая их значительные интересы на Балканах, и использовать их помощь в целях экономической реконструкции Югославии».

Первый шаг, который надо было сделать, — это добиться ухода советских войск из Югославии, как только будут закончены военные действия на ее территории.

«Однако этого недостаточно,— сказал мне Кардель.— Советские войска должны оставить и Болгарию, ибо англичане и американцы крайне заинтересованы в том, чтобы не допустить установления советского влияния южнее Дуная.

Кардель заметил, что Тито и югославское руководство в целом считают лучшим средством для достижения этой цели немедленное присоединение Болгарии к Югославии, используя для этого широко популярную среди народов Югославии и Болгарии идею федерации южных славян. «Тогда,— объяснил мне Кардель,— Болгария перестанет считаться неприятельским государством, превратится в составную часть союзного государства, и присутствие советских войск на ее территории окажется излишним и ничем не оправданным».