Гримайло Станислав Александрович Истории Руана (СИ) - Станислав Гримайло

Много верующих - церквушки, часовни, шалашики налезают друг на друга, старательно тесня дома. Перед каждой стоят женщины, провожают внимательным взглядом всех мимо проходящим. Поймав случайно один такой взгляд, я поразился осмысленности: изучают. Неужели прямо вот так, стоя у святого места, старательно выискивают новых прихожан? В принципе, неудивительно тогда, что большей частью улица запружена приезжими и стражей.

Улица вильнула и вывела на проспект. Вот это да! Широченная мостовая и огромные соборы по сторонам. Людской поток из одних только приезжих, сверкающих красных пятном в самых неожиданных местах. А церкви-то какие: высокие, с золотыми и белыми куполами, черными башнями, мозаичными столбами. Даже молельный круг варваров притулился! Правда, по зимней-то поре пустующий.

Засмотревшись на великолепные строения, я услышал вместо привычного легкого похрустывания под ботинками смачное "чавк".

- Девлары! - ругнулся я, рассматривая запачканный отработанным топливом казенный ботинок.

- Негоже богохульствовать в святых местах, - подал голос Свето-Зар, - ибо, как сказано в великих строках, "да вознесется истинно тот, кто слово молвит ценное, не допуская тварных наречий плоды в речь чистую св..."

Пухлый адепт, цитируя писание, шагнул в еще одну мину.

- Да обрушится на буйную голову ленивого извозчика испражнения небесного посланника! - недовольно изрек Свето-Зар.

Ты гляди - еще не все потеряно.

- Вот ты мне объясни - каких троллей мы мерзнем в кроновой вонючей мусорке? - промычал я из-под поднятого пухового воротника.

- По-первой, ожидаем явления тугриков. По-второй, сия великолепная ложбина, усыпанная доверху невесомыми снежинками, ровным счетом не относится к владениям Темного Бога. По-третьей, опушка вечнозеленого леса, примыкающего к окраине Приходского кварталу, никоим образом не подходит к выделенной тобою категории "вонючей мусорки". Засим, напоминаю в который раз - оценки, даваемые тобою истинным вещам, несколько неадекватны.

- Что ты понимаешь в истинном-то наречии...

- Осмелюсь предположить - все. Замечу, сие не похвальба, а результат долгой и трудной работы над такими святыми книгами, как "Поучения свя..."

- Зар: еще пару слов из твоих любимых писаний, и я за себя не отвечаю. Понял?

Пухлый адепт оторвался от созерцания "истинно верного сооружения ловли непоседливых тугриков" и вперил в меня блеклые глаза.

- Велика непросвещенность нонче, - грустно вздохнул.

- Лучше уж так. Чем быть немного того.

- Того?

Я промолчал. Как объяснить слегка пришибленному верой адепту, что он слегка не в себе? Правильно - никак. Не стоит и пытаться...

Откровенно говоря, сидя в такой засаде трудно себя почувствовать охотником. Да и странные взгляды торговца, собирающего необходимые предметы для ритуала посиделок адептов в сугробе, насторожили донельзя. И когда гоблин в чалме (чалме!) назвал цену, сверкнув глазками, я понял: попали. Куда - не ясно, но посиделки будут те еще. Поэтому я смело поделил означенную оплату на три и предложил ушастому разойтись миром. Поразительно - гоблин сразу согласился.

Каким тупым должен быть тугрик? Сидят в дюжине метров от ложбины два адепта, ничуть не скрываясь, и греются у разведенного огонька. Приманка - небольшой металлический короб с жестянкой внутри и кучей отверстий, через кои с легкостью прошмыгнет нечто размеров с добрую полевую мышь. "Супчик" сварганили прямо на месте, покидав всяких отбросов. После чего мне пришлось опустить емкость с жижей в ящичек, свесившись с дерева, чтобы не наследить на снегу, и накрыть его крышечкой. Свето-Зар, ввиду массивных габаритов, от проведения зловонной операции отказался наотрез. Хотя, по мне лучше пять минут потратить на загрузку жестянки с "супчиком" в ловушку, чем битый час колдовать у костра, вдыхая ароматы готовящейся стряпни.

Наверняка после сегодняшней охоты нас смело запишут в адептов-отравителей. Ибо даже в дюжине шагов от приманки, сидя у дымного костра, ощущаешь аромат. А что будет если хлебнуть?

- А ты видал тугрика?

- Сия забава лишь в Турионе доступна, - Свето-Зар, чуть ли не уткнувшись носом в пламя, счастливо улыбнулся.

- Слушай, а чего ты вообще подался на компиляционное уравновешивание?

- Мудрость бескрайняя в сим знании... Мне повелел духовный учитель отправиться в земли варварские, Сантеем званные, дабы расширить видение, мира истинного.

- И как тебе варварские земли? - передразнил интонацию Свето-Зара. Из деревни приехал и свободный город хаит!

- Удивлен был поначалу: Сантей истинно верный город. Два круга живу и все в настоящий лес не тянет, энергиею проникнуться. Правильные люди, чистая вера, мудрые старшие - истинно как дома!

Точно - не все потеряно. Вот бы еще дурь из головы выбить...

Под ближайшим деревцем у приманки раздался шорох. Дернулась одна ветка, другая, по снегу прошмыгнула темная тень и нырнула в дырку на коробе. Призывно запищало. Заволновались ветки под другим деревом, мелькнуло пару теней. Напряженно всматриваясь в короб ("Как тугрик попадет в ловушку - сразу поймете. Потом хватайте полотнище, накрывайте короб, и охота удалась! Подождав пяток минут, вытаскивайте трофей", - вспомнились строки из бумаги с советами), я поближе подгреб большую черную тряпку из плотного сукна. После захлопывания ловушки надо не проспать!

Из короба донесся тоненький свист. Через миг к нему присоединилась еще пара голосов, и у меня возникло смутное впечатление, что прибывшие на приманку зверушки банально нахрюкались и решили заняться хоровым пением. Когда через десяток секунд к высоким голоскам добавились басовитые ритмичные взрыки, впечатление перешло в уверенность. Я начал вставать со снега:

- Давай, пора накрывать.

Свето-Зар не сплоховал: мягким движением поднялся на ноги, мы двинулись к коробу, но через пару шагов пришлось остановиться: провалились в глубокий снег по пояс.

- Я же говорил - в ложбине ставить короб нельзя!

- В "советах..." даны четкие инструкции, - забухтел Свето-Зар и в следующий миг произошло разом несколько событий. Голоски замолкли, из короба во все стороны бросились тени, а за ним взорвался снег, разлетевшись осколками слежавшегося пласта вокруг. И, утробно рыкнув, над ложбиной на пару метров вознеслось толстое белое нечто. Тело извернулось, и, опершись на три толстенных лапы, окружившие короб, к нам повернулся верх создания: раскрылась огромная пасть, сверкнув рядами белоснежных зубов и красной глоткой. Заревело, забрызгав вонючей слюной.

- Пейкно троски суккиа! - рыкнул я от неожиданности, вырвал черную тряпку и метко кинул твари прямо в зубы. Та, с радостью приняв подношения, принялась жевать плотную ткань, и рухнула брюхом прямо на куб с приманкой.