Место Силы 4. Андромеда - Василий Анатольевич Криптонов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Распылят? — переспросила я. — Но… Но ведь… Так же нельзя!
— Нельзя делать то, что сделал он, — возразил Айк, пристально вглядываясь в мой мир. — И, поверь, Виллар прекрасно знал, что за это его накажут не как студента, а как гражданина Безграничья, полностью ответственного за каждый свой поступок. Он покусился на святыню — закон уникальности сознания.
Я слышала про этот закон, но и только. Мы только на следующем обороте должны были изучать сотворение материальных предметов, и в этом курсе должны были пройти закон. До тех пор, предполагалось, он нам был не нужен. Мы не могли нарушить того, до чего не могли дотянуться при всём своём желании.
— А что он сделал? — спросила Нилли. — Он создал это чудовище… Было, конечно, жутковато, но — распылять? Мне кажется, это чересчур.
— «Мне кажется» — это вообще что? — удивился Айк. — Это так называемое «мнение»?
— Если угодно — да, оно и есть! — сложила руки на груди Нилли.
— О Нилли… Во имя Кета, Баэлари и Всемогущего Летающего Говна, ты ведь уже не ребёнок, чтобы играться с такими вещами. Ты можешь что-то знать или не знать. Что-то делать или не делать, исходя из этих знаний. Оставь «мнения» стаффам. «Мнения» лишь выжирают энергию, оставляя взамен зыбкую иллюзию значимости.
— То есть, у тебя нет собственного мнения ни по какому вопросу вообще? — заинтересовалась Нилли.
— Ментомы, которыми ты сопроводила свой вопрос, меня озадачивают. Тебя так же удивляет, почему я не ношу, к примеру, хвост? Или почему я хожу на двух конечностях вместо четырёх? Почему, почувствовав тяжесть внизу живота, я иду в туалет, а не обсираюсь, где стою? Да, разумеется, у меня нет никаких мнений по столь ничтожным поводам, как грядущее распыление Виллара. Кто такой Виллар? Гражданин общества. Он знал законы — и он нарушил законы. Общество щёлкнуло челюстями. Вот и вся история. Скажешь, что это справедливо — хорошо. Скажешь, что несправедливо — прекрасно. Ни то, ни другое мнение ничего не изменит, а раз так — зачем тратить на него время?
— Если соберётся достаточно народа с мнением, противоположным господствующему, можно изменить существующий порядок вещей, — возразила Нилли.
— Ага. И вместо примата разума мы получим господство эмоциональных недоумков, — кивнул Айк. — Проходили тысячу раз, почитай историю до освоения космоса. Каждый такой переворот — десять шагов назад в развитии. А по итогу всё равно приходим к одной и той же простой истине. Мы эволюционировали, у нас есть разум. Если мы хотим жить дальше в качестве разумных существ — нужно, чтобы был единый закон, которому подчиняются все. Закон гармоничен с Музыкой. Подчиняясь закону, мы живём в резонансе с Музыкой. И делаем Общее Дело. Как, скажите на милость, помогла Общему Делу выходка Виллара? Никак. Это — удар по основам. Давайте, воспылав эмоциями, прикончим Ликрама и освободим Виллара. Что дальше? Дальше он продолжит делать то, что делает, это — его путь, иного он не знает. С каждым разом он заходил всё дальше, и вот — достиг предела. Оставим уже эту скучную тему, пустое. Алеф, покрути время ещё немного вперёд.
Я завертела пальцем регулятор. На проекции эпохи сменяли друг друга. Выросли постройки. Что-то забегало между ними быстрее пауков. Что-то полетело над постройками.
— Работает, — кивнул Айк. — Они развиваются. Останови, пожалуйста. Увеличение. Ещё. Вот здесь. — Он указал пальцем.
Мы увидели прозрачный купол, за которым стоял лес. Там, внутри, в изобилии жили насекомые.
— Заповедники, — кивнул Айк. — Или, может быть, фермы. В любом случае, они научились рациональному использованию ресурсов и их возобновлению. А всего-то требовалось — дать им небольшого пинка под зад.
— Спасибо, — сказала я. — Твоё искусство всё равно меня пугает. Но я теперь вижу, что это работает, и понимаю причины.
Айк ничего не успел ответить — из-за наших спин послышался голос хранительницы:
— Прекрасная работа. Я приятно удивлена. Как я понимаю, это — мир Алеф, а элемент зла — Айка?
— Ну, не совсем, — сказал Айк. — Мы работали над злом вместе, так что…
— Я почти ничего не сделала, — сказала я. — Айк действительно хорош в этом.
Судя по ментомам, хранительнице понравилось то, что она услышала. И она подала эти ментомы намеренно, ведь все хорошо знали, как она умеет владеть собой.
— Вы оба станете превосходными служителями Общему Делу, если будете продолжать работать так же усердно. Этот мир, как он есть, готов. Образцовый мир второго порядка, его можно уже сейчас приносить в жертву Кету — в составе полного комплекта, разумеется. Я бы посоветовала больше ничего не менять, законсервировать как есть, со всеми линиями вероятности — не обрубать их ни в коем случае. Можно будет использовать для своего дебюта на дальней станции.
— Правда? — вскинула я голову. — То есть, вы хотите сказать, что я уже практически выполнила свою работу? Даже не прибыв на дальнюю станцию?
— Практически, — кивнула хранительница. — Но не радуйся слишком, Алеф. Работа на дальних станциях трудна. Пока ты молода, твой личный источник энергии фонтанирует — тебе кажется, что ты можешь создавать по миру в сутки. Когда твои миры начнёт жрать Кет — ты почувствуешь иное. Боль. Усталость. Страх. Разочарование. Ты будешь опорой и основой нашего общества, но наслаждаться этим статусом долго не получится. Уже на третьей вахте начинаются трудности здесь. — Она положила руку мне на голову. — Тут-то и познаётся созидатель по-настоящему. Сможет ли он продолжать работать, или сломается и предпочтёт работу попроще.
Хранительница удалилась.
— Да уж, ободрила так ободрила, — заметила Нилли.
— Она и не пыталась, — сказал Айк, глядя на снующих пауков. — Сказала, как есть.
Я взмахом руки стёрла со стола проекцию.
Слова хранительницы тоже царапнули меня и весьма неприятно. Но доминантным чувством, которому я не позволяла сейчас вырваться наружу, было другое, странное.
Я поняла, что не хочу скармливать свой мир Кету.
* * *
Когда аудитория заполнилась и началось занятие, хранительница сказала:
— Боюсь, никто из вас не сумеет сосредоточиться по-настоящему, пока не получит комментарий относительно утреннего инцидента. Я могу дать такой комментарий
