Царица Пальмиры - Бертрис Смолл

Зенобия усмехнулась.

— А как ты будешь вести себя с его наложницей, дитя мое? Ведь нельзя жить в одном дворце и никогда не встречаться!

— У меня нет сомнений, что мы будем встречаться, но когда это случится, я подружусь с ней.

— Зенобия!

Баб была потрясена.

— У меня нет выбора. Баб! Если я выйду замуж за Одената, я должна стать ему помощницей, а не помехой. Как же мы сможем успешно править Пальмирой, если в нашем собственном доме разгорится война. Допусти я это, он сначала испытает беспокойство, а потом обидится на меня. Нет, я должна одержать верх над ними обеими — над его матерью и над Делицией.

Она улыбнулась Баб.

— Не беспокойся, я не забуду о том, во что меня вовлекли, но сейчас мне хотелось бы принять ванну. Не сомневаюсь, что такая простая вещь доступна мне в таком чудесном месте!

— Конечно, деточка! Все для тебя уже подготовлено! Идем, идем!

Баб взяла свою хозяйку за руку и повела ее в выложенную кафелем купальню, где воздух уже наполнял гиацинтовый аромат духов Зенобии. Полдюжины черных девушек-рабынь ожидали гостью. Зенобия, бросив взгляд на восхитительно глубокий купальный бассейн, в восторге сбросила свои запыленные одежды и вошла в теплую воду. Ее округлые, полные груди и длинные ноги тотчас же были замечены двумя шпионками, которых подослали в ее апартаменты Аль-Зена и Делиция.

Когда Зенобия выкупалась, Баб завернула ее в мягкий хлопковый халат. После этого девушка прилегла, чтобы отдохнуть до вечерней трапезы. Ее утомили сборы и волнения. В тот вечер ей предстояло встретиться с Аль-Зеной и, может быть, столкнуться лицом к лицу с прекрасной наложницей Делицией. Однако, несмотря на все свои страхи, Зенобия спала глубоким невинным сном юности.

Проснувшись, она прошла через комнату и вышла в открытый портик. Внизу раскинулся окруженный стеной сад, а выше, словно богатая трапеза на столе пустыни, расстилалась Пальмира. Фонари уже зажгли, и синие сумерки быстро переходили в черную ночь. Слабый ветерок доносил запах чего-то столь неуловимого, что даже Зенобия со своим острым обонянием не могла уловить, что это было. Она чувствовала себя расслабленной, но была уверена — в этот вечер она не потеряет контроль над собой.

— Ты уже проснулась?

Зенобия обернулась и вошла в комнату.

— Да, проснулась. Баб.

— Тебе следовало бы позвать меня! — проворчала старуха.

— Мне хотелось побыть минутку одной.

— Гм! — послышалось в ответ.

И все же Баб поняла ее.

Белая туника без рукавов с низким вырезом — совсем простой наряд. Зенобия улыбнулась про себя. Невинностью своего платья она подчеркнет разницу между собой и матерью Одената.

— Оставь волосы распущенными! — попросила она.

Баб кивнула и, расчесав длинные густые локоны Зенобии, закрепила их простой белой ленточкой, вышитой крошечными жемчужинками.

Зенобия взяла свою шкатулку с драгоценностями и достала из нее большую золотисто-кремовую жемчужину в форме слезинки на тоненькой золотой цепочке. Она повесила ее себе на шею, и жемчужина приютилась между юными грудями девушки — один соблазн между двумя соблазнами-близнецами. Дополняя ее, из ушей Зенобии свисали гроздья жемчужин на золотых проволочках. Браслеты из украшенного резьбой розового коралла и тонкие золотые проволочки с нанизанными на них жемчужинами охватывали запястья. Круглая жемчужина, оправленная в золото, украшала ее руку, привлекая внимание к длинным пальцам с отполированными ногтями.

Баб кивнула, выражая одобрение, когда Зенобия надушилась своими любимыми духами, — Ты — само совершенство, дитя мое! Ты затмишь и ату старую ведьму, и наложницу-гречанку!

Едва эти слова слетели с уст Баб, поспешно вошла одна из чернокожих девушек-рабынь и объявила:

— Пришел евнух, чтобы сопровождать госпожу в трапезную.

Легонько кивнув Баб, Зенобия последовала за девушкой и за евнухом. Они шли по обширному дворцу так быстро, что у нее едва хватало время, чтобы замечать что-либо по пути. Однако девушка-рабыня выразилась не правильно, так как то место, куда они шли, было не трапезным залом, а скорее семейной столовой. Аль-Зена, одетая в зелено-золотые одежды, была уже там. Она полулежала на диване. Рядом с ней сидела прелестная белокожая блондинка, одетая также по парфянской моде, но ее одежда была небесно-голубого цвета и вышита серебром.

— Зенобия, дитя мое! — замурлыкала Аль-Зена. — Это — госпожа Делиция!

— Добрый вечер! — ласково ответила Зенобия.

Аль-Зена несколько смутилась, так как девушка не выказала ни огорчения, ни гнева по поводу присутствия Делиции. Либо она абсолютно бесчувственна, либо чрезвычайно глупа, либо очень умна. Аль-Зена не могла определить, что именно, и ей пришлось сделать паузу. Она подозрительно рассматривала Зенобию, пока та усаживалась на место, которое ей указали. Потом Зенобия повернулась у Делиции со словами:

— Я знаю, у вас двое сыновей. Какая вы счастливая! Надеюсь, и я когда-нибудь стану матерью сыновей!

Аль-Зена с трудом проглотила вино, пролив часть его себе на платье. Она послала служанку поскорее принести воду. Зенобия озабоченно заворковала:

— Ах, вы пролили вино! Надеюсь, оно не оставит пятна на вашей тунике!

Делиция разглядывала будущую жену Одената из-под густо накрашенных ресниц и выдавила усмешку. Эта маленькая бедави мудро ведет себя с Аль-Зеной и готова вести с ней борьбу! Делиция видела, что Аль-Зена еще не составила окончательного мнения о характере и уме девушки. Она воспользовалась возможностью оценить свою соперницу и вздохнула. Девушка просто красавица! Делиция подумала, что рядом с ней она кажется неинтересной.

Рабыня суетливо оттирала тунику Аль-Зены, когда в комнату вошел князь Пальмиры. Он окинул взглядом трех женщин и резко спросил:

— Делиция, что ты делаешь здесь?

— А разве ты не пригласил меня, мой господин? Твоя мать сказала мне, что сегодня вечером я должна прийти на ужин.

— Тебя не приглашали! — послышался ледяной ответ. — Пожалуйста, вернись в свои комнаты!

Пораженная Делиция встала, и Зенобия в то же мгновение поняла — мать Одената использовала эту женщину как пешку в своей игре.

— Пожалуйста, мой господин князь, не отсылай госпожу Делицию прочь! Я получила такое удовольствие от ее общества! — попросила Зенобия.

— Это не огорчает тебя, мой цветок? Я не хочу, чтобы ты чувствовала себя несчастной.

— Мы с Делицией — ровесницы, а скоро станем подругами, я знаю. Пожалуйста, мой господин князь!

И Зенобия положила ладонь на его руку. Под ее взглядом Оденат так и таял. Он чувствовал, как сильно бьется его сердце.

— Что ж, если это приятно тебе, мой цветок, то Делиция может остаться! — грубовато ответил он.