Добрые советы проповедникам Евангелия - Чарльз Сперджен

Мы настаиваем поэтому на том, чтобы всякая проповедь имела обильное назидательное содержание; а затем требуем мы, чтобы это содержание соответствовало тексту. По правилам риторики содержание проповеди должно вытекать из текста, и чем яснее это выполнено, тем лучше; во всяком случае, оно должно, по крайней мере, стоять к нему в близком отношении. Можно оставить большое поле для духовного истолкования; но только эта свобода не должна вырождаться в распущенность и никогда не следует забывать связи между проповедью и текстом. Недавно пришлось мне услыхать странный текст, который может быть и подходящим, и неподходящим, смотря по тому, как взглянуть на него. Один помещик роздал всем бедным старухам в своей деревне ярко-красные шали. Нарядившись в них, старушки явились на другой день в церковь и разместились как раз перед самою кафедрой, с высоты которой и раздался текст проповеди одного из проповедников: "И Соломон во всей славе своей не одевался так, как всякая из них". Рассказывают еще, что позднее, когда тот же благотворитель прихожан подарил каждому семьянину в деревне по мере картофелю, то пастор сказал проповедь на текст: "И говорили они между собою: это манна!" Не знаю уже, подходит ли этот текст в данном случае; но думается, все это не было весьма умно...

Многие проповедники прощаются обыкновенно с текстом тотчас же по произнесении его. Оказав избранному месту честь прочитать его, они не знают, что им делать с ним далее. Они, так сказать, надевают на этом самом интересном месте шляпу и идут далее искать новых, свежих полей и лугов... Но для чего же им тогда и текст? Зачем же они так принуждают, так стесняют им себя? Для чего употребляют они текст вместо подставки, чтобы влезть на своего неоседланного Пегаса? Поистине, слово Божие не на то дано нам, чтобы служить сапожными ушками, посредством которых подобные пустословы могли бы надевать свои семимильные сапоги и путешествовать в них от полюса до полюса!

Лучшее средство для сохранения разнообразия в проповеди заключается в том, чтобы проповедник обращал особое внимание на внутренний сокровенный смысл каждого избранного места. Двух совершенно одинаковых по смыслу текстов быть не может; что-либо непременно дает каждому месту, по-видимому тождественному с другим, особую окраску, особый оттенок. Не сбивайтесь с пути, открытого вам в молитве, и вы никогда не будете повторяться или иметь недостаток в материале. Проповедь особенно сильно действует на совесть слушателей, когда она представляет собою слово, исходящее как бы из уст Самого Бога, когда она представляет собою не лекцию о Священном Писании, но как бы само Писание. Мы так многим обязаны богодухновенности Св. Писания, что, если беремся проповедовать на какой-либо текст, не должны отставлять его в сторону, чтобы освободить место для наших собственных измышлений.

Если же вы, братья, привыкли точно придерживаться смысла Священного Писания, то я посоветовал бы вам придерживаться и самых слов, употребленных в Писании Самим Духом Святым; потому что, хотя во многих случаях не только позволительны, но и вполне уместны проповеди на общие назидательные темы, однако такие проповеди, которые представляют собою изложение богодухновенных слов Священного Писания, наиболее полезны и наиболее любимы нашими прихожанами. Они особенно любят, когда излагаются и истолковываются им и самые священные слова. Люди не всегда способны понять смысл Писания -кроме некоторых, общеизвестных его мест - и рассмотреть истину, лишенную, некоторым образом, как бы своих телесных покровов. Когда же слова Св. Писания часто повторяются и изъясняются так, как например, изъяснял их м-р. И. в Боте (знаменитый проповедник в Англии, умерший в половине этого (XIX-го) столетия и оставивший много печатных проповедей), то слушатели получают гораздо более назидания и слышанное лучше укореняется в памяти слушателей. Итак, вы имеете обильный материал для ваших проповедей, ежеминутно, ежесекундно произрастающий для вас из самого богодухновенного, вечно живого и нового Слова Божия, подобно тому, как вырастают прямо из земли фиалки и примулы или как вытекает медь из сотов.

Старайтесь, чтобы все, что вы проповедуете, было действительно назидательно и имело значение в жизни человека. Не возводите вашу постройку из дерева, сена или соломы, но из золота, серебра и драгоценных камней. Едва ли следует предостерегать вас от еще более грубого унижения кафедры, - иначе можно было бы привести здесь пример знаменитого оратора N.N. Этот болтливый искатель приключений имел обыкновение избирать предметом своих шутовских ломаний на кафедре в течение недели события данного дня, а по воскресеньям подобным же образом излагал различные богословские темы пред своими слушателями. "Славу" его составляли его пошлые остроты, а также тон его голоса и жестикуляция. Один сатирик говорит о нем: "Неудержимо стремится с его уст поток бессмыслицы". Но лучше было бы, господа, нам совсем не родиться, если бы кто мог справедливо сказать нечто подобное и про нас; хотя бы из опасения потери нами вечного блаженства, обязаны мы говорить на кафедре лишь о высоких истинах вечности, но ни о чем земном. Есть много и других еще более увлекательных способов построения этих построек из сена и соломы, но не подобает нам обольщаться ими. Это замечание особенно важно для тех господ, которые смешивают в своих проповедях громкие фразы и латинские цитаты с истинною глубиною мысли. Некоторые преподаватели гомилетики советуют - если не словами, то своим примером - именно употребление подобных фраз и громко звучащих слов. Эти преподаватели очень опасны для молодых проповедников. Вообразите себе проповедь, начинающуюся следующим мощным и изумительным уверением, которое должно вызвать в вас чувство возвышенного и прекрасного: "Человек - существо нравственное!" Этот гениальный проповедник также хорошо мог бы воскликнуть: "Кошка имеет четыре лапы!" Первое замечание было бы столь же изумительно, как и другое. Я припоминаю проповедь одного писателя, считавшего себя глубоким мыслителем, доведшего слушателей чуть не до отупения своими шестифутовыми словами. Но если бы проварить их хорошенько, они могли бы быть сведены к следующему краткому экстракту: "У человека есть душа, эта душа будет продолжать жить в будущем мире, и потому ему должно озаботиться, чтобы она получила там вечное блаженство". Никто не может ничего возразить против этой истины, но ведь она не представляет собою такого нового открытия, которое должно быть непременно возвещено барабанным боем и целой фалангой пышных фраз для того, чтобы обратить на себя внимание общества. Искусство высказывать самые обыкновенные истины громкими, пышными и хвастливыми фразами еще не окончило у вас своего существования, хотя полная, окончательная гибель его была бы (чтобы выразиться подобною же "звонкою" фразой) "настоящею катастрофой", которой горячо должно желать наше религиозное сознание. Подобные проповеди обыкновенно считаются образцами совершенства, но в действительности ведь они не более, как воздушные пузыри, не имеющие почти никакого веса, но которые можно раздуть до такой степени, что они сделаются похожими на те разноцветные шары, что продаются на улицах для забавы наших детей. Это сравнение подходит сюда, к сожалению, еще и потому, что к подобным проповедям, как и к тем детским цветным шарам, примешиваются часто ядовитые вещества для окраски их, - вещества, вредно действующие на некоторые слабые умы. Позорно входить на кафедру для того, чтобы излить на прихожан целые потоки пустых слов, пенящиеся до бесконечности водопады громких фраз, среди которых растворены всего лишь несколько всем известных и понятных истин, словно гомеопатические капли в целом океане пустословия. Поистине лучше преподать людям необработанные истины, куски сырого мяса, разрубленные на чурбане мясника, нежели с изысканною учтивостью подать им на дорогом фарфоровом блюде восхитительный кусок "ничего", украшенный зеленью поэзии и облитый соусом "ломанья".

Великое счастье будет для вас, если будете вы так руководимы Святым Духом, что в силах будете всегда ясно излагать все Евангельские истины. Ни одна истина не должна быть скрыта. Учение о "мысленном умолчании", столь гнусное для нас в устах иезуитов, нисколько не делается лучше, если оно принимается нами. Совершенная неправда, что некоторые истины только для "посвященных", в Библии нет ничего, что бы боялось освещения. Умалчивание ради осторожности есть трусливая измена в девяти случаях из десяти. Лучшая политика заключается в том, чтобы вовсе не вести политики, но передать людям каждый атом истины, преподанной нам Богом. Законы гармонии требуют, чтобы голос одной истины не заглушал бы все остальные; они требуют также, чтобы тихие, нежные звуки не пропадали бы среди шума и грома других. Каждый звук, предписанный Верховным Руководителем, должен быть исполнен правильно и каждая нота должна звучать с соответствующей силой. Каждая нота должна выделяться с подобающею ясностью. И вашей темой, вашей задачей должны быть вся открытая вам Богом истина во всей ее гармонической пропорциональности.