Влюбленные - С. Стивенс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вздохнув, я грустно посмотрела на него:
– Значит, так?
– Договор есть договор, Кира! – Он со смехом откинулся назад и скрестил на груди руки.
С губ Келлана не сходила улыбка, он нахально уставился на мою грудь. Снова вздохнув, я взялась за низ футболки. Не то чтобы Келлан не видел меня раздетой прежде и не то чтобы на мне не было бюстгальтера… Просто было что-то пугающее в том, чтобы вот так небрежно снять с себя все при свете дня, да еще когда Келлан буквально прожигает меня взглядом, находясь при этом на расстоянии… От всего этого мое дыхание ускорилось.
– И как только ты меня уговорил на такое? – проворчала я, стягивая футболку через голову.
Как только перед Келланом появился мой простой белый бюстгальтер – хлопковый, весьма практичный, – его глаза загорелись. Обхватив себя руками, я подавила желание куда-нибудь спрятаться. Немного облегчало дело то, что Келлан смотрел на меня так, будто я носила самое сексуальное белье в мире, а мои скромные груди были такими пышными, каких он в жизни не видел. Наконец он перевел взгляд на мое лицо, и его усмешка стала просто невероятно сексуальной.
– Мне нравится эта игра!
Осторожно рассмеявшись, я бросила в него футболку. В тот момент, когда Келлан вдыхал ее запах с таким видом, словно дышал чем-то вроде гашиша, кто-то нажал звонок у входной двери. Я тут же попыталась отобрать свою футболку, но Келлан вскочил и отпрыгнул назад, чтобы положить мою одежду на кухонную стойку. Его лицо просияло радостью.
– Отлично, еда здесь!
Закрывшись руками и поджав под себя ноги, я вдруг осознала, что на мне почти ничего нет. Келлан же выпрямился, уперев руки в бока: ему, похоже, было наплевать, что его тело отделяет от остального мира лишь единственный клочок темной ткани.
– Какая еда? О чем ты? – пискнула я, чувствуя, что безудержно краснею.
Усмехнувшись, Келлан пожал плечами:
– Я подумал, что ты можешь проголодаться, так что заказал пиццу, пока ты бегала в ванную комнату в прошлый раз.
Пока я во все глаза таращилась на него, он повернулся, чтобы выйти из кухни.
– Келлан!
Он оглянулся, а я широким жестом показала на его великолепное, но почти голое тело. Келлан похлопал себя ладонями по груди, потом по бедрам.
– Ох… И правда.
Смеясь, он подошел к груде одежды, валявшейся возле стола. Я ожидала, что он наденет джинсы, но он лишь наклонился к ним и обшарил карманы. Секундой позже, достав бумажник, Келлан выпрямился:
– Мне ведь придется им заплатить, так?
Я пробормотала нечто невразумительное, а Келлан быстро чмокнул меня в лоб. Пока я размахивала руками, жестами пытаясь заставить его одуматься и объяснить, что он уж слишком голый, Келлан побежал ко входной двери в одних трусах!
Качая головой, я подобрала с пола его футболку и прижала ее к груди. Не то чтобы меня можно было разглядеть от входной двери, но, если курьер увидит Келлана голым, наверное, он сможет предположить, что тот раздевался не в одиночестве. Да, вот так я платила за то, что связалась с человеком, понятия не имевшим о застенчивости. Келлан знал, что отлично выглядит, и ему было наплевать, кто еще может это обнаружить. Когда-нибудь, возможно, и я обрету такую уверенность. Да, это тоже нужно внести в список вещей, над которыми мне следует поработать.
Я слышала, как Келлан открыл дверь и с кем-то поздоровался. Потом до меня донеслось хихиканье – женское хихиканье! Конечно, курьером могла оказаться и девушка, причем именно сегодня, когда Келлан решил встретить ее в таком виде. Я представила, как он прислоняется к дверному косяку, как под его кожей выделяется каждый безупречный мускул и как привезшая пиццу девица пускает слюни при виде этого великолепия… Что ж, по крайней мере, она увидела и мое имя, начертанное на груди Келлана.
«Извини, девочка, этот потрясающий парень принадлежит мне. Видишь, он сам об этом сообщает». Я усмехнулась при этой мысли и с довольным видом прикрыла глаза.
Хихиканье не прекращалось все то время, что девица стояла на пороге, а мне казалось, что прошла целая вечность. Когда дверь наконец захлопнулась и Келлан неторопливо вернулся в кухню с коробкой пиццы в руке, его улыбка была неотразимой. Правда, она слегка увяла, когда он увидел, что в его отсутствие я успела прикрыться футболкой. Он ткнул в мою сторону какой-то маленькой коробочкой, которую держал в другой руке:
– Эй, так нечестно! Ты должна была оставаться такой же голой, как тогда, когда я уходил!
Я закатила глаза и уронила футболку на пол:
– Даже пока ты там флиртовал с курьером?
Поставив большую коробку на кухонную стойку, Келлан поджал губы:
– Я не флиртовал.
Решив попытаться вести себя так же уверенно, как Келлан, я встала. Его взгляд тут же скользнул по мне вверх-вниз, а улыбка стала шире.
– Не флиртовал?
Подойдя к Келлану, я прислонилась к кухонной стойке, постаравшись принять такую же позу, как модели, демонстрирующие дорогое белье, и показала на маленькую коробку, которую он все еще держал в руке.
– А это что такое?
Келлан пожал плечами, прикусив нижнюю губу:
– У нее было кое-какое дополнение к заказу – хлебные палочки. И она сказала, что мы можем взять их, если хотим.
Я покачала головой, а Келлан хихикнул. Быстро поставив коробку, он обнял меня за талию и крепко прижал к себе. Я обхватила его за шею, и губы Келлана заскользили по моему горлу, подбираясь к уху.
– Что я могу поделать, если женщины находят меня привлекательным?
Губы Келлана уже нежно и осторожно прижимались к моим губам, а рука тем временем забралась под трусики и сжала мои ягодицы.
– Но меня-то привлекаешь только ты, – пробормотал он.
Тяжело дыша, я прижалась к нему губами. Пусть даже Келлан немножко пощупал ту девицу ради добавки к пицце, мне было плевать. Точнее, мне не было плевать, но я не должна была обращать на это внимание. Келлан привлекал слишком многих людей, однако для него существовала только я.
Когда я уже подумала, не пора ли снять с Келлана остатки одежды, он отступил на шаг назад. Схватив меня за руку, он сначала оттолкнул меня, потом притянул к себе. Я рассмеялась, коснулась ладонью его груди, и он закружил меня. Он тоже смеялся, и наш смех служил нам музыкой, пока мы танцевали в кухне в одном нижнем белье.
К карточной игре мы так и не вернулись, зато прямо на ходу откусывали жирные куски пиццы. Жуя и смеясь, Келлан окончательно отогнал от меня навязчивый страх первого учебного дня, а заодно и весьма успешно развеял жалкие остатки моей застенчивости. К тому времени, когда мы съели по нескольку ломтей пиццы и сгрызли часть непосильным трудом добытых хлебных палочек, я наплевала на собственную скромность. Я хохотала до слез, когда Келлан передразнивал меня, и радовалась, что наконец-то становлюсь хоть немного похожей на него в отношении уверенности в себе.