13-й карась - Валерий Квилория

– Ты что, телепат?

И тотчас Косяк с Коксом повторили за ним слово в слово, не дав Шурке рта раскрыть. Лера в растерянности схватился за голову. Косяк с Коксом удивлённо переглянулись.

Похоже друзья каким-то чудесным образом обрели способность передавать мысли на расстоянии. Быть может, причина крылась в самом подземелье. А может, это было простое совпадение.

– Что такое косяк и кокс? – чуть слышно шепнул Лера, решив провести эксперимент.

Но грузчики на это не отреагировали, только синий почесал за ухом.

– А со такое телепат? – спросил он.

– Слушай, Момент, – обратился тогда к нему сурово Дынный Косяк. – Ты, наверное, клея или бензина нанюхался?

– Не-а, – идиотски улыбнулся Момент. – Агроном все тюбики отобрал, а в джипе бензобак на замке.

– А грузовики?

– На соляре, – скривился Момент от отвращения и неожиданно достал из кармана пистолет.

– Опаськи! – направил он пистолет на Косяка. – Со такое косяк?

Дынный с испугу поперхнулся.

– Папироска с марихуаной, – наконец, выдавил он.

– Не верю! – щёлкнул Момент предохранителем.

Косяк, судя по его лицу, был в замешательстве.

– Рыбки, птички, – залепетал он, – косяком плавают, летают.

– Не верю, – прицелился Момент.

– А, – вспомнил Косяк. – Это же боковая часть в дверной раме.

– И в оконной, – уточнил Кокс.

Момент хихикнул и повернулся к Коксу.

– А со такое кокс?

Сопёлкин ещё сильнее засопел носом, соображая.

– Кокс – это кокс, – уверенно заявил он. – Топливо типа угля.

– Опаськи, – ласково мигнул синим глазом Момент и поднял пистолет.

– Так ещё кокаин называют, – заторопился Кокс.

– Так ты кокаин нюхаешь? – нахмурился Момент. – Это осень вредно. От кокса нос плавится, со пластилиновый.

– Не вредней клея, который ты нюхаешь, – парировал Кокс.

– Вредней, – обиделся Момент, взял толстяка на мушку и нажал курок.

Все, в том числе и наши друзья, замерли от страха. Раздался металлический щелчок. Осечка!

– Ай, момент! – попросил Момент и склонился над пистолетом.

Но Сопёлкин ждать не стал. И пока незадачливый стрелок дёргал затвор, пытаясь перезарядить пистолет, плюхнул его лопатой по спине, будто выбивалкой по пыльному матрацу. В следующее мгновение Кокс с Косяком дружно набросились на возмутителя спокойствия.

Когда оружие было отобрано, а Момент успел получить изрядное количество тумаков и оплеух, в противоположном углу пещеры возникли ещё два персонажа. Первым шёл мужчина, похожий на агронома. За ним молодой паренёк, который, как показалось мальчишкам, выглядел не намного их старше.

Увидев, что грузчики почём зря топчут семена, мужчина потемнел лицом.

– Эй! – заорал он хрипло. – Вы чего там устроили?! Осторожней с товаром! Это же элитный посевной материал!

Оставив Момента лежать на конопле, Дынный Косяк с Коксом Сопёлкиным отошли в сторону.

– Привет, Агроном! – поклонился Кокс похожему на агронома.

– Новенький, да? – уставился Косяк на паренька.

– Химик из Севастополя, – пояснил Агроном. – Изобретатель белого крокодила.

– Какого крокодила? – напрягся Дынный.

– Фентанила, – пояснил тогда сам Химик, и друзья признали тот самый баритон, который разговаривал с хрипатым Агрономом ночью подле грузовика.

– Это синтетический наркотик, – продолжил Химик.

– Ста грамм хватает на два миллиона доз.

– Понятно, какой человек к нам за товаром прибыл!

– Грозно оглядел троицу Агроном.

– Я тоже химик, – выступил вперёд Косяк. – И тоже белый крокодил изобретаю, только на жидкой основе, но зато всё из натурального сырья.

– Ну-ка, ну-ка? – заинтересовался Химик.

– Да пустое, – отмахнулся Агрономом. – Этот болван надумал в сено корове листья конопли подмешивать, чтобы молоко было наркотическое. Бред!

– А я от него балдею, – стоял на своём Косяк. – У моей Марихуаны самое «марихуанистое» молоко.

Химик только рассмеялся.

– Откуда такие ребята? – обернулся он к Агроному.

– На плато Мангуп подобрал. Там в развалинах монастырей таких жориков – целое стадо. Каждое лето пасутся.

Косяк придвинулся поближе к Химику.

– Земеля, – проскрипел он как можно ласковей, – дай закурить.

Баритон достал пачку, но Агроном предостерегающе поднял руку.

– Наши ребята не курят, им даже спичек не полагается.

– По одной сигаретке, – заскулили Косяк с Коксом.

– Ай цигаретен, – подал голос и Момент.

– Немец, что ли? – удивился Химик.

– Токсикоман. У него от клея мозги усохли. Какие слова помнит, такие и говорит.

Решив задобрить Агронома, Косяк достал пистолет.

– Во, – протянул он, – Момент у кого-то из ваших стянул.

Агроном молча принял оружие.

– Одну сигаретку, – напомнил Косяк.

– Ладно, – сдался Агроном и посмотрел на часы, – получите по одной, если к вечеру загрузите обе машины.

И взяв Химика за локоток, повёл его обратно.

– Знаешь, Косяк, – задумчиво сказал Кокс, едва они ушли. – Мы, конечно, люди конченые, но Агроном с Химиком нас в сто раз хуже.

Косяк, между тем, забормотал нечто невнятное, схватился за голову и стал лихорадочно ощупывать свои редкие волосики.

– Надо срочно выпить по кружке моего крокодила, – вскоре очнулся он. – А то нервы ни к чёрту. Кто сегодня дежурный по дойке?

– Не я, – шмыгнул носом Кокс.

Косяк пристально посмотрел на Момента.

Тот понурил голову и тихонечко заплакал.

– Герр Папироска, – выдавил он сквозь слёзы. – Отдайте пистолет, я темноты боюсь.

Но Кокс уже принёс из дальнего угла, где стоял стол и две лавки, эмалированное ведро с крышкой.

– Отдайте, – мотал головой Момент.

Косяк выставил кулак.

– Темноты боюсь!

Кокс сунул ему ведро. Момент ведро отпихнул и заплакал громче.

– Теперь хоть гавкай на него – всё равно не пойдёт, – заверил Кокс.

– Ладно, – угрожающе проскрипел Косяк и сунул токсикоману под нос костлявую комбинацию из трёх пальцев:

– Шиш тебе, а не утренняя доза.

– Гестапо! – зарыдал Момент, сорвал с ведра крышку и швырнул её прочь.

– Пусть только эмаль отобьётся, – нахмурился толстяк.

– А за порчу имущества останешься ещё и без обеденного крокодила, – добавил Дынный Косяк.

Но крышка на манер летающей тарелки пересекла всю пещеру и исчезла, не издав ни единого звука. Грузчики в тревоге переглянулись.

– Ты куда её бросил? – спросил Косяк.

Момент кивнул на сумрачную часть пещеры, где за углом в коридоре прятались Шурка с Лерой.

Ни слова не говоря, все трое направилась прямиком к нашим друзьям.

– Ну, и где крышка? – подошёл Косяк.

– Тут она, – заглянул в коридор Кокс.

Косяк посветил карманным фонариком. Но крышку и без того было хорошо видно. Она лежала на полу и покачивалась.

– Она что, резиновая? Как она без шума за угол залетела?

Косяк поднял крышку и бросил её обратно на пол. Под каменными сводами разнёсся дребезжащий звук.

– Вот, со такое темнота, – прошептал потрясённый Момент. – От неё серти заводятся.

– Сам ты – темнота. Это всё от нервов, галлюцинации, – дал ему подзатыльник Дынный Косяк и всучил крышку.

– Вперёд, за крокодилом!

Кокс снова принёс ведро. Момент опять заплакал.

В это время, зарывшись в стог сена, Лера шёпотом ругал Шурку.

– Болван, ты зачем крышку словил? – спрашивал он.

– Она прямо на меня летела, – также шёпотом оправдывался Шурка. – Я подумать не успел, а рука сама: хоп – и готово.

– Теперь они нас искать будут.

Но прошла минута, и вторая и третья, а никто не появлялся. Друзья выбрались из сена.

– Может, они не бандиты, – засомневался Лера, – а грузчики из какого-нибудь зоосада? Они же конопляное семя грузят. Я такое своим снегирям в корм добавляю.

– Какие же они грузчики? – возмутился Шурка. – Настоящие наркоманы, а Момент тот вообще токсикоман, – покрутил он пальцем у виска. – Ты же сам слышал – пропащие люди.

– А что они про корову говорили? – вспомнил Лера.

Шурка хлопнул себя ладонью по лбу.

– Ё-моё! – улыбнулся он. – Вот, кто там дышал. Наша Бурёнка тоже так вздыхает. Как я сразу не догадался?

И они вновь пошли первым путём. В конце его оказалась крохотная, плохо освещённая пещера. Под одной из её стен топталось и хрустело сеном нечто большое и грузное. Друзья подошли ближе и увидели, что это на самом деле корова.

– Марихуана, – шепнул Лера.

Животное повернуло голову и посмотрело на него печальными глазами.

– Какая же она Марихуана? – нежно погладил корову по шее Шурка. – её, наверное, Машкой зовут.

– Машка, Машка, – запел он ласково, припав щекой к коровьей шее.

Корова судорожно вздохнула, словно от избытка чувств.