Грей. Кристиан Грей о пятидесяти оттенках - Э. Джеймс

– Каким образом? – тихо спрашивает она.

– У меня есть правила, и ты должна их выполнять – для твоей пользы и для моего удовольствия. Если я буду тобой доволен, ты получишь награду. А если нет – накажу тебя, и ты запомнишь.

Жду не дождусь, когда мы перейдем к твоей дрессировке. Я научу тебя всему. Если ты станешь частью моего мира, тебе придется измениться, причем сильно. Я удивленно понимаю, что от этой мысли мне становится больно. Неужели я не хочу, чтобы она изменилась? Но это необходимо.

Ана смотрит во все глаза на розги возле скамьи.

– А это что? – Она обводит рукой вокруг себя.

– Стимулирующие средства. Награда и наказание.

– Значит, тебе приятно навязывать мне свою волю?

В самую точку, мисс Стил. Это чувство заменяет мне счастье.

– Ты должна доверять мне и подчиняться добровольно. – Мне необходимо твое разрешение, детка. – Чем ты послушнее, тем больше удовольствия я получаю – все очень просто.

– Хорошо, а что с этого буду иметь я?

– Меня. – Я пожимаю плечами. Всего лишь меня. Точнее, всего меня. И удовольствие ты получишь еще то…

Ее глаза раскрываются шире, однако она молчит. Это невыносимо!

– По твоей реакции ничего не поймешь, Анастейша. Давай пойдем вниз, чтобы я собрался с мыслями. Здесь я не могу смотреть на тебя спокойно.

Протягиваю ей руку, и впервые она колеблется, нерешительно переводит взгляд с руки на лицо. Черт! Я ее напугал.

– Я не причиню тебе вреда, Анастейша. – Она робко вкладывает свою руку в мою. Я в восторге. Она не сбежала! Значит, можно показать ей комнату для сабы. – Давай я покажу тебе кое-что еще. – Веду ее по коридору. – Твоя комната. Ты можешь украсить ее по своему вкусу.

– Моя комната? Ты хочешь, чтобы я сюда переселилась? – в недоумении восклицает Ана.

Похоже, я зря поспешил.

– Не на все время, – успокаиваю я. – Скажем, с вечера пятницы до воскресенья. Если ты захочешь, конечно.

– Я буду спать здесь?

– Да.

– Одна?

– Да. Я же говорил тебе, что всегда сплю один. Ну, если не считать того случая, когда ты напилась до бесчувствия.

– А ты где спишь?

– Моя комната внизу. Пойдем, ты, наверное, проголодалась.

– Что-то у меня аппетит пропал, – объявляет она все с тем же упрямым видом.

– Ты должна поесть, Анастейша.

Если она согласится стать моей, то в первую очередь я займусь ее режимом питания… и нервничать отучу.

Не забегай вперед, Грей.

– Я понимаю, что подталкиваю тебя на темный путь, Анастейша. Хорошенько подумай. – Она спускается за мной по лестнице и входит в гостиную. – Может, ты хочешь что-то спросить? Ты подписала договор о неразглашении, поэтому спрашивай все, что угодно, я отвечу.

Если мы договоримся, ей придется быть более общительной. В кухне открываю холодильник, достаю тарелку с сырами и виноград. Гейл не знала, что у меня будет гостья, поэтому еды мало… Не заказать ли ужин на дом? Или, наоборот, сводить ее куда-нибудь поужинать?

Как на свидание. Еще одно свидание. Не хочу вселять в нее подобных надежд. Я не хожу на свидания. Разве только с ней… Эта мысль действует мне на нервы. В хлебнице лежит свежий французский багет. Хлеба с сыром вполне хватит. Вдобавок она заявила, что не голодна.

– Сядь. – Указываю на барный табурет, и она садится, глядя мне в глаза.

– Ты говорил о каких-то бумагах?

– Да.

– Что за бумаги?

– Кроме договора о неразглашении, существует контракт, в котором описано, что мы будем делать, а что нет. Я должен знать твои пределы допустимого, а ты – мои. Все по взаимному согласию.

– А если я не соглашусь?

Черт!

– Ну, что поделать, – обманчиво спокойно говорю я.

– Но у нас не будет отношений?

– Нет.

– Почему?

– Потому что это единственные отношения, которые меня интересуют.

– Почему?

– Так я устроен.

– А почему ты стал таким?

– Почему люди такие, а не иные? На это трудно ответить. Почему кто-то любит сыр, а кто-то нет? Ты любишь сыр? Миссис Джонс, моя домработница, оставила на ужин… – Пододвигаю к ней тарелку.

– И какие правила я должна выполнять?

– Они зафиксированы на бумаге. Обсудим, когда поедим.

– Я в самом деле не голодна, – шепотом отвечает она.

– Все равно поешь. – Ана сморит на меня с вызовом. Миролюбиво спрашиваю: – Налить тебе еще вина?

– Да, пожалуйста.

Наполняю ее бокал и сажусь рядом. Ее покорность отчего-то не радует меня, а пугает.

– А закуску?

Она берет пару виноградин. И все, неужели ты ешь так мало?

– И давно это у тебя? – спрашивает она.

– Да.

– А легко ли найти женщин, которые согласны?..

Если бы ты только знала!

– Ты не поверишь, – сухо отвечаю я.

– Тогда почему я? Я правда не понимаю. – Она крайне озадачена.

Детка, ты прекрасна, вот почему.

– Анастейша, повторяю, в тебе что-то есть. Я просто не могу оставить тебя в покое. Я лечу к тебе, как мотылек на пламя. Я очень хочу тебя, особенно сейчас, когда ты снова кусаешь губу.

– По-моему, все наоборот, – тихо говорит она.

Ее признание выводит меня из равновесия.

– Ешь! – приказываю я, чтобы сменить тему.

– Нет. Я пока ничего не подписывала и буду делать, что хочу, если ты не возражаешь.

Ох уж мне этот дерзкий ротик!

– Как угодно, мисс Стил, – отвечаю я, пряча усмешку. Почему ее упрямство не злит меня, а веселит?

– И сколько было этих женщин? – спрашивает она, отправляя в рот виноградинку.

– Пятнадцать. – Невольно отворачиваюсь.

– И долго это тянулось?

– С некоторыми – долго.

– Кто-нибудь серьезно пострадал?

– Да.

– Сильно?

– Нет. – Дон отделалась легким испугом. Если честно, то я тоже.

– Ты будешь делать мне больно?

– Что ты имеешь в виду?

– Физически. Ты будешь меня бить?

Не сильнее, чем ты сможешь вытерпеть.

– Я буду наказывать тебя, когда потребуется, и это болезненно.

К примеру, если ты напьешься и подвергнешь себя неоправданному риску.

– А тебя когда-нибудь били? – спрашивает она.

– Да.

Много, много раз. Елена чертовски ловко владела розгой. Это единственное прикосновение, которое я могу стерпеть. Елену всегда поражало то, что нежность для меня куда страшнее боли. Впрочем, ее-то как раз такой расклад полностью устраивал.

Глаза Аны широко распахиваются, она откладывает недоеденную кисть винограда на тарелку и делает глоток вина. Наверное, пора наконец взяться за дело и ознакомить ее с правилами.

– Пойдем в кабинет. Я тебе кое-что покажу.

Ана следует за мной и садится в кожаное кресло перед письменным столом. Я откидываюсь на спинку, скрестив руки на груди.

Она хочет знать. К счастью, Ана довольно любопытна, потому и не удрала до сих пор. Беру листок из стопки контракта, протягиваю ей.

– Вот правила. Их можно менять. Они устанавливаются контрактом, который мы заключим. Прочти их, и давай обсудим.

Она пробегает глазами страницу.

– «Недопустимые действия»?

– Да. Что ты не будешь делать, что я не буду делать, нам надо заранее договориться.

– Брать деньги за одежду… как-то неправильно.

– Я хочу тратить на тебя деньги, давай я буду покупать тебе кое-какие вещи. Мне может потребоваться, чтобы ты сопровождала меня на кое-какие мероприятия, и надо, чтобы ты была хорошо одета. Грей, куда тебя несет? Это что-то новенькое. Когда это сабы сопровождали тебя? Вот именно, ни разу. Их положение бесплотных призраков твоей Игровой Комнаты никогда не менялось. Твоя зарплата, когда ты найдешь работу, не позволит тебе покупать ту одежду, в которой я хочу тебя видеть.

– Но я должна буду носить ее, только когда я с тобой?

– Да, только со мной.

– Хорошо. Зачем заниматься спортом четыре раза в неделю?

– Анастейша, я хочу, чтобы ты была гибкой, сильной и выносливой. Поверь, тебе надо тренироваться.

– Но не четыре же раза в неделю? Может, хотя бы три?

– Четыре.

– Я думала, мы договариваемся.

Она мастерски обезоруживает меня, тыча носом в мои же слова. Я слишком привык к тому, что потенциальные нижние всегда готовы на все для меня. Но с Аной это явно не тот случай.

– Ладно, мисс Стил. Еще одно справедливое замечание. Три раза в неделю по часу и один раз – полчаса?

– Три дня, три часа. Очевидно, когда я буду у тебя, физическая нагрузка мне обеспечена.

Весьма на это надеюсь.

– Да, правда. Ладно, договорились. Ты точно не хочешь пойти на практику в мою компанию? Ты хороший переговорщик.

– Нет. Мне кажется, это плохая мысль.

Справедливое замечание. Мое правило номер один: никогда не трахать персонал.

– Теперь какие действия недопустимы. Это для меня. – Я протягиваю ей список.

Вот оно, время идти ва-банк. Я знаю список наизусть и, по мере того как она читает, мысленно ставлю галочки. Чем ближе к концу, тем сильнее она бледнеет. Черт, надеюсь, это ее не отпугнет.