Беги, Натан! - Джон Гилстрап

Койка! Здорово, что она сломана! Натан схватил отломанную ножку. Она была не очень большой, но довольно тяжелой. В замок вставили ключ.

Натан скользнул за открывавшуюся дверь и прижался к стене. Сначала в проеме показался пистолет. Дуло тут же развернулось в его сторону, как будто вошедший знал, где он прячется. Натан обеими руками из-за головы ударил ножкой койки по пистолету. Это был самый сильный удар в его жизни.

Пистолет упал на цементный пол. Натану удался первый удар, и он уже размахнулся, чтобы ударить еще раз, но в изумлении разинул рот, увидев, что перед ним полицейский.

— Вы кто? — закричал Натан.

Вместо ответа Пойнтер наклонился подобрать с пола пистолет, и в это мгновение Натан обеими руками опустил тяжелую ножку на его затылок. Лжеполицейский рухнул на пол. Натан был в ужасе: снова повторялось то же, что уже случилось в ИЦП. Почему полицейские так хотят его убить? И почему они убивают друг друга?

Нужно было выбираться отсюда. И снова бежать.

В коридоре было пусто, все двери распахнуты. Натан промчался по линолеуму, врезался в загородку, отделявшую коридор от вестибюля, и вылетел из отделения в ночь.

Когда Натан убегал из ИЦП, его мучили страх и нерешительность. Сейчас же ему хотелось только бежать, бежать изо всех сил.

— Сержант! Боже мой! — Шмидт чуть не плакал.

Его голос привел Пойнтера в чувство. Он моментально оценил обстановку и решил, что делать дальше. Нужно было заманить этого полицейского в камеру. Он громко застонал.

Через две секунды Шмидт появился в дверном проеме и, присев, навел на него пистолет. В глазах его стоял немой вопрос: «Ты кто такой?» Пойнтер сидел в дальнем конце камеры, прислонившись к стене, свесив голову на грудь. Он снова артистично застонал. Шмидт нервно осмотрелся, ища глазами того, кто мог бы так поступить с его коллегой-полицейским.

Как только Шмидт убрал пистолет в кобуру, Пойнтер достал свой и выстрелил. Пуля отбросила Шмидта обратно в коридор. Пойнтер подержал его на мушке еще несколько секунд и, убедившись, что тот не двигается, спрятал оружие.

Мистер Слейтер будет недоволен: вокруг мертвых полицейских всегда на удивление много шума. Пока Пойнтер рассматривал убитого полицейского, в его голове созрел план. Натана и так все считали убийцей. Взглянув на то, что здесь произошло, они лишь утвердятся в своем мнении.

— Какой же ты плохой мальчик, Натан! — усмехнулся Пойнтер, проходя к столу дежурного.

Он осторожно наклонился над телом Уоттса, дотянулся до видеомагнитофонов, на которых записывалось изображение с камер наблюдения, и вынул три кассеты. Взглянув на часы, Пойнтер поразился — было уже пять утра. Решительным шагом он вышел из участка.

Глава 13

Прошел почти час, прежде чем Натан снова услышал вой сирен. Из убежища — с подвальной лестницы многоквартирного дома — он видел на стене у себя над головой отсветы полицейских мигалок.

Натан понял, что допустил ошибку. Убегая из участка, он и не думал, что у него в запасе будет столько времени. Если б знал, он спрятался бы где-нибудь подальше. Сейчас же, по его расчетам, он находился примерно в километре от городской тюрьмы.

В отличие от ИЦП, стоявшего на отшибе, тюрьма размещалась в пристройке к зданию суда — самому заметному строению в городке. На бегу Натан заметил силуэт высокого обелиска и решил, что находится на центральной площади. Редкие деревья и кусты, окружавшие памятник, были плохим убежищем. Он побежал дальше. Свет в домах не горел, на улицах не было ни людей, ни машин, и Натану казалось, что он слишком бросается в глаза.

Испугавшись, что его увидят, он спрятался в ближайшем полуподвале. Натана не могли заметить с улицы: он сидел ниже уровня тротуара, да к тому же его загораживали пять мусорных баков. Но как только взойдет солнце, он сразу же окажется у всех на виду. Натан не знал, что делать дальше. Убегать на своих двоих или украсть машину сейчас невозможно. Но и оставаться на этой лестнице нельзя. Он задумался: куда ведут эти ступеньки?

В темноте лестница выглядела черным провалом. Но скоро глаза Натана начали различать очертания предметов, и он заметил слева от себя дверь. Он решил, что это его единственный выход, но все же немного помедлил: в подвалах живут крысы и тараканы, там всегда темно и сыро. Натан представил, какие чудовища могут поджидать его за дверью, и содрогнулся. Но когда небо над головой стало светлеть и мимо пронеслась еще одна полицейская машина, он собрал волю в кулак и открыл дверь, которая, к счастью, оказалась незапертой.

Уоррен проснулся только на шестом звонке телефона. Подняв трубку, он проворчал:

— Майклс.

— Привет, Уоррен, это Джед, — приветствовал его знакомый бодрый голос. — Натана Бейли поймали сегодня ночью в округе Питкэрн, штат Нью-Йорк. Поймали патрульные. — Джед рассказал ему все, что знал про погоню, арест и стрельбу в полицейском участке. — Говорят, парень схватил пистолет одного из полицейских, всех перестрелял и сбежал.

— Оба помощника мертвы?

— Да, умерли мгновенно.

Уоррен долго молчал.

— Видит Бог, не хотелось мне, чтобы так вышло. — Он вздохнул. — А я-то поверил мальчику.

— Мы все были на его стороне.

Уоррен встал с кровати и посмотрел на часы.

— Джед, я еду в Питкэрн — посмотрю, не могу ли как-нибудь помочь с арестом Натана.

Повесив трубку, Уоррен снова сел и задумался. Он знал, что был недостаточно объективен. Он связывал злоключения Натана со смертью Брайана. Ему не верилось, что Натан снова кого-то убил. Брайан не смог бы совершить ничего подобного.

Как же тогда смог Натан Бейли? Ответ был прост: они были разными людьми. Натан Бейли — убийца и беглый преступник. Работа Уоррена заключается в том, чтобы поймать преступника прежде, чем он снова нарушит закон. А дальнейшую его судьбу пусть решает суд. В конце концов, Уоррен не был отцом этого мальчика. А Натан не был его сыном.

Дэниз вскочила с постели, как только слова диктора достигли ее сознания.

— Нет! — выдохнула она.

Но голос, исходивший из приемника, звучал недвусмысленно: «Полиция официально подтвердила, что так называемый любимый преступник Америки снова оказался на свободе в тихом городке штата Нью-Йорк, после того как жестоко расправился с двумя своими тюремщиками».

Дэниз словно ударили по голове. Как он мог так поступить? Кто бы мог подумать?.. Она вспомнила слова Натана из первого их разговора: «Я больше туда не вернусь». Означало ли это, что ради свободы он готов пойти на убийство? Она вспомнила рассказ Натана о том, как умер Рики Харрис. Из него следовало, что Натан был жертвой. Неужели это ложь?

Дэниз покачала головой. В стройную картину все это как-то не складывалось. Можете называть это женской интуицией — да как угодно, — но что-то здесь было не так. Она попыталась представить себе, как Натан ставит лицом к стенке двух огромных полицейских, а затем методично расстреливает их. Эта сцена показалась Дэниз до смешного абсурдной.

Дэниэл Петрелли узнал новости раньше всех — их сообщил ему репортер из «Вашингтон пост» в надежде взамен получить от сонного прокурора какой-нибудь сочный комментарий. Теперь же, когда Петрелли мчался на север в полицейском вертолете, он открыто радовался тому, что все так повернулось. В последние два дня он выглядел идиотом, но теперь журналисты поймут наконец, как он прозорлив. Всего лишь одним жестоким поступком мальчишка, серьезно угрожавший его предвыборной кампании, теперь выставил Петрелли настоящим мудрецом. Как раз то, что нужно для успешного начала политической карьеры.

Сэмми Белл вошел в кабинет мистера Слейтера, закрыл за собой дверь и молча ждал, когда на него обратят внимание.

Мистер Слейтер уже более сорока лет контролировал наркобизнес, рэкет и проституцию в своем районе Вашингтона. Все это время он полностью полагался на Сэмми. Если кто-то переступал черту, Сэмми, верный помощник мистера Слейтера, всегда ставил его на место.

Мистер Слейтер оторвал взгляд от бумаг и жестом пригласил Сэмми сесть в одно из шикарных кресел, стоявших напротив его стола.

— Полагаю, ты снова хочешь поговорить о Лайле?

Сэмми прочистил горло:

— Да. Его нужно остановить, мистер Слейтер. Он убил двух полицейских. Смерть охранника в тюрьме — это уже достаточно неприятно, но полицейские! Дело того не стоит. Пойнтером необходимо пожертвовать.

— А деньги? Что, про деньги тоже забыть?

— Да, — сказал Сэмми, — придется про них забыть. От Марка Бейли придется избавиться, а пятьсот тысяч долларов списать со счетов.

— Пятьсот тысяч — очень большая сумма, Сэмми.

— Да, большая. Но не нужно забывать, чья была идея получить ее таким образом.

— Лайла.

— К тому же убивать из-за денег ребенка… Мы поступаем как скоты. Неуклюжие, неумелые скоты.