Старший царь Иоанн Пятый (СИ) - Мархуз

   Хугу Гонсалвеш, назло нормальным людям, имевший имя, о которое языки выворачивались и ломались, сразу занялся изучением русского. А куда он мог деться, коли имел рыльце в пушку и проходил под грифом "нет дыма без огня". Конечно, соответствующий оправдательный документ у него имелся, но... Любитель извращений в бытовом растениеводстве, когда-то упорно пытался выяснить последовательность высаживания разных злаков на одной и той же земле. Как будто тысячелетиями предки были глупее и недальновиднее. Попытки отбирать более крупные зёрна и плоды среди данных богом, вообще выглядели подозрительным. Другие же так не делали! Ну а то, что он старался прирастить веточки яблонь к грушевым или апельсиновым деревьям, моментально сломало его многолетнюю карьеру.

   В один распрекрасный день, подозрительного натуралиста-махинатора арестовали и доставили на первый допрос районному инквизитору. Почти все люди, написавшие за три года доносы на него, попали в список личных недоброжелателей, которых он назвал. А вот на обоих собственных братьев Хугу не указал, удивившись слишком поздно их "бдительности". Адвокат посоветовал пройти "испытание водой", как самое простое и убедительное. Конечно, страшно тонуть с навешанными тяжестями, пусть даже на глубине всего лишь три-четыре фута. Да и гарантий нет, что удастся достаточно долго задерживать дыхание. Даже инстинктивный страх перед водяной нечистью давил на подозреваемого. Но и сгореть на костре тоже не хотелось - любой обыватель, с большей радостью, на травке поваляется да на приволье попрыгает. Пришлось согласиться с адвокатом.

   Гонсалвеша, как и положено, два дня учили задерживать дыхание, убеждая, что нечисти в водоёме не будет. Более того, гарантировали присутствие на берегу двух профессиональных ныряльщиков и лекаря, умеющего откачивать частично утопших. Всё так и произошло, на глазах комиссии Святой Инквизиции его связали, обвешали отягощениями и погрузили в... бывший римский бассейн, наполненный водой. Никакие брыканья утяжелённого тела не помогли и оно погрузилось на дно, после чего ныряльщики сами забрались в бассейн и вытащили бедолагу. Подьёмная сила ведьм и ведьмаков не проявилась, о чём местечковый инквизитор составил бумагу и заверил печатью! Два положенных дублона возместили моральный ущерб, но осадок у местных остался. Так что, переезд в Сетубал и отрыв от сельской природы оказался вынужденным. Устроившись садовником, Хугу больше не химичил с растениями, хотя даже душа чесалась. А когда представитель местной церкви предложил посотрудничать с душ Сантушем - согласился, узнав что в далёкой Московии нет ни инквизиции, ни запретов на вивисекцию растений. Соответствие желаемого и действительного можно было проверить лишь на месте. Одна непонятка, конечно, бередила душу мичуринца: "Как может вообще хоть что-нибудь расти во льдах Русии?"

   Прибыл ещё один обоз, на этот раз с комплектом всего, что нужно для кирпичного производства. Даже сами кирпичи привезли, правда лишь для печи. Одну бригаду строителей моментально сняли с военного обучения и направили на берег Весновки - "накрывать поляну" для размещения производственных мощностей. Заодно, заставили людей выучить все эти "бродяжьи" слова, чтобы жизнь сказкой не казалась. Глинистый холм на глинистом берегу позволял отработать все процессы кирпичеобразования и обучить желающих столь, пока, маловостребованной профессии. Дерево упорно держалось за свой приоритет в строительной индустрии и не хотело особо замещаться иными материалами.

   Монтаж лесной крепости постоянно продолжался, несмотря на её использование и гостей, решивших посмотреть на очередную "вяземскую" причуду. Никаких особых функций она не исполняла, находясь в лесу, между трактом и селом.

   - Михайла, ну зачем она тебе нужна? - домогался Иван, Романов сын, - Неужель боишься, что тверские стрельцы придут тебя воевать и твою Беспутку отберут?

   - Смейся, смейся, Иван-царевич, всем бы над беднягой Мишкой смеяться, - отбрыкивался начинающий князь, - твоим стрельцам здесь весь курс обучения провожу, чтобы всё, как положено было. Ну нельзя курсантам жить в деревне и отвлекаться от службы!

   Иоанн достал бумажку, чтобы записать новые слова, но понял, что вообще-то на открытом воздухе холодно.

   - А мои стрельцы, как и твои будут палками драться? Али хуже?

   - Твои пусть сначала общему порядку научатся и тебе не мешало бы к ним присоединиться, - заважничал ветеран неведомо каких будущих войн.

   - Так я же молод ещё, отрок всего лишь, - не стал выделываться царевич.

   - Ты, Иван Алексеевич, всего лишь на год младше меня. Самое время осваивать воинское ремесло, оно никогда лишним не будет. Заодно и мышление твоё дисциплинирует.

   - Холодно, Миша, пойдём в казарму погреемся, да я четыре новых слова запишу, а то запамятую.

   Игорь Мальцев поражался простоте отношения отпрыска царской семьи к окружающим. Никаких понтов, излишней величавости, пренебрежения. Да любой олигархёнок двадцать первого века уже выделывался бы и подчёркивал своё внеземное происхождение.

   Лев Нарышкин не выделывался, хотя и держал марку. Правда, в итоге, сломался - уж очень интересные и умные мысли в беседах озвучивались.

   - Я своим дренажникам сразу обьяснил сколько денег они получат и за какие работы, - пояснял Мишка, - новое русло Малявки за год не выкопать, но и тянуть с работами не след. Поэтому плачу за канал: закончили очередной участок - получите деньги. Быстрее сделали - быстрее получили!

   - А вдруг они всю работу за две недели сделают, чтобы скорее мошну набить? - сделал вывод Голицын и... задумался.

   Нарышкин, который тоже хотел быстро отреагировать, вдруг тоже притих. Только царевич сразу озвучил понимание:

   - Так это и хорошо! И мужикам плата, и Михайле то, что ему нужно!

   - А когда болото начнёт уходить, я много полезного получу: и торф для печей, и перегной на поля и ценную древесину. Залило-то лес! Понятно, что большинство деревьев сгнило, но и морёного дерева, тех же дубов, найдётся в достатке.

   Да уж, с морёным дубом не поспоришь, слишком дорого он стоит, большие деньги можно нажить.

   - Как же так получается, князь, - очнулся Лев Кириллович, - выходит не зря ты серебро тратишь, ибо золотом окупится? Да ещё и быстрее, чем у других.

   Брат царицы быстро осознал ценность сдельной оплаты и уже начал вспоминать, где на его землях болота имеются. Понятно было, что за бесплатно крепостные будут осушать заболоченные местности до второго пришествия. Пока даже дуб не сгниёт!

   - А на буреломе я припрятал под корнями пять мешочков с ефимками. И разрешил мужикам разбиться на группы по два-три человека. Им и жалованье идёт и приз, в случае удачи, достанется. Условия просты: вырубили буреломное дерево, пень выкорчевали, всё унесли, а яму землёй с соседнего холма засыпали, с бугорком. Мне - новые пашни, им - оплата!

   - Да уж, нехитрая морковка, а ослик за ней тянется, - восхитился Голицын, - небось даже зимой бурелом чистят?

   - Ещё как! Правда один мешочек с двадцатью ефимками уже нашли. Теперь желающих невпроворот стало!

   Такие суммы, для бывших московских безработных, означают новую обстоятельную жизнь, а не прежний беспросвет. Закон жизни прост: у кого-то золото бочками, а кому-то медной копейки не видать. И не потому что нет желания работать, а просто самой работы нет.

   - Что же ты, Михайла Алексеич, крепостных не заставил работать? Всё дешевле обошлось бы, - посоветовал Борис Васильевич.

   - Маловато их было в деревне, всего десять подворий, они бы мне много не наработали, - откорячился Вяземский.

   Действительно маловато, хотя Беспутка явно не выглядела умирающей деревенькой. Да и дешевизна рабского труда относительна: сэкономишь на копейках - потеряшь в рублях, а то и в инвалюте.

   - А если через конюшню мозги вправлять? - полюбопытствовал Нарышкин.

   - Конюшня - дело хорошее, но бессмысленное. Она знаний не прибавляет и умений не даёт, только последнее здоровье отнимает у мужиков, - разглагольствовал спец по конюшням, лично их прошедший, - Люди и есть самая большая ценность, так чего ж я их ломать буду? Лучше профессионалов из них выращу, пусть мне пользы поболе приносят!

   Скрип-скрип-скрип... Перо Иоанна двигалось по бумаге, записывая не только новые слова, но и их значения... Чпык-ляп-хрясь!

   - Погодь, Михайла, я новое возьму.

   Лев Кириллович тоже пристрастился записи делать, но у себя в комнате, после бесед. Мишка делился таким количеством мелких полезных секретов, что глупо было ими не воспользоваться в будущем. Особенно, ему нравились подсобные мелкие ремёсла, которые создавались прямо на глазах. Тот же Игнат-краснодеревщик производил маленькие щётки для чистки зубов содой и мелом. Прокалывал мелкие дырочки в тонкой плоской деревяшке, в которые вставлял свиные щетинки и заливал сзади лаком. Даже гости из Европы их купили, оплатив серебром. А другой прибамбас (для почёсывания спины) - деревянную лакированную загогулину с зубцами, научились делать и другие самоделкины. Не всё же баклуши бить и ложки вырезать! Самый главный кирасир всех кирасиров заказал себе комплект из дюжины чесалок и заплатил целых три дублона. Ох и красивы были сии деревяхи - руки сами просились ими вооружиться и спину всласть почесать! Разнообразной всячины в Беспутке и её "отделениях" делалось немало, принося определённый доход умельцам от сохи.