Барон играет по своим правилам - Евгений Ренгач

хочет, то мы имеем полное право его отчислить…

Я встал с постели и рывком распахнул дверь.

— Это кого вы там отчислять собрались? Не имеете права!

За дверью стояла целая толпа.

Представители Попечительского совета Академии, которых я видел всего пару раз. Личный секретарь ректора. Ну и, конечно же, Ростоцкий.

— Ястребов, ты бы хоть оделся! Здесь же девушки! — прорычал он и покосился на молоденькую секретаршу.

Только сейчас я понял, что вскочил с постели в чём был.

То есть в одних трусах. И больше ничего.

— Не волнуйтесь, господин Ростоцкий. Мне кажется, барон Ястребов и так прекрасно одет! — Девушка соблазнительно мне подмигнула.

Я ответил ей улыбкой.

А она ничего! Можно будет оказать ей пару знаков внимания…

— Так чем обязан? — Я не позволил им меня отвлечь. — Видите ли, у меня была сложная ночь. И я бы очень хотел поспать! Если вам нечего сказать, то вы знаете, где выход!

Вся компания захлопала глазами.

Уверен, к тому, что студент может так общаться, они не привыкли. Остальные учащиеся, за исключением самых знатных и отмороженных, наверняка ходили перед ними на задних лапках.

Мне же было наплевать. Слишком уж я хотел закончить разговор и снова бухнуться в постель…

Первым в себя пришёл Ростоцкий.

— Не хами старшим, Ястребов! Между прочим, претензии к тебе очень серьёзные. Ты прогулял более пятидесяти процентов всех занятий!

— Ну да. Потому что был занят. — Я пожал плечами.

— Очень рад, что тебе есть чем себя занять. Но в Академии строгие правила. И при прогулах свыше пятидесяти процентов студент подлежит отчислению!

А, так вот к чему это всё.

В деканате проверили мою посещаемость и поняли, что на учёбе я почти не появляюсь.

Ну и ректор Баринов, конечно же, решил меня отчислить.

Хитрый ход!

— А ещё вы не явились на экзамены! Просто не пришли! — вставил свои пять копеек член Попечительского совета. — Так что, Максим, мы вынуждены…

В родном мире я бы задавил их всех волей. Да одного моего имени уже было бы достаточно, чтобы они тряслись от страха!

Но я уже привык, что на Земле нужно было хитрить. Эта тактика меня уже неоднократно выручала…

В голове вспыли нужные строки из Устава Академии.

— Пункт 27 параграф «ё»! «Если студент, обвиняемый в дисциплинарных нарушениях, сдаст все экзамены на отличные оценки, он подлежит немедленному восстановлению на месте учёбы»! — Я процитировал Устав без единой заминки. — Так что, господа, я требую допуска к экзамену!

Ростоцкий и остальные усмехнулись. А затем на их лицах появились улыбки.

— Какой самоуверенный молодой человек, — усмехнулся член Попечительского совета.

— Просто наглец! — добавил Ростоцкий. — Ястребов! То, что ты предлагаешь, тебе всё равно не поможет.

— Это ещё почему?

— Ты сам сказал — экзамены нужно сдать на отлично. То есть без единой ошибки. Каждый!

— И что? Читать и писать я умею. Значит, готов!

Если до этого вся компашка улыбалась, то теперь они были в натуральном шоке.

— Максим Юрьевич, вы не понимаете! — Член Попечительского совета начал нервничать. — Да, это правило есть в Уставе. Но оно не работает! За всю историю Академии все экзамены без единой ошибки сдали всего три человека…

— И один из них перед тобой! — Ростоцкий гордо выпятил грудь.

— А, так вы боитесь, что я побью ваш рекорд. И правильно делаете! Допустите меня к экзамену и сами всё увидите.

Присутствующие переглянулись.

— Пусть попробует. Мальчик имеет на это право! — решил член совета.

Я хмыкнул.

Тоже мне мальчика нашли! Я старше каждого из них.

И сегодня я заставлю их всех удивиться!

Несколько минут я потратил на то, чтобы нормально одеться. Ну а затем мы все вместе переместились в просторную аудиторию.

Как оказалось, экзамены проходили по стандартной схеме.

Тянешь билет, отвечаешь на вопрос. Классика!

Только в моём случае всё решили усложнить.

Слушать меня решили не один на один, а всей толпой. Попечительский совет, Ростоцкий, все преподаватели и даже ректор, следящий за мной по видеосвязи.

Ну и, конечно, полная аудитория моих однокурсников. Они с экзаменами уже отстрелялись и сейчас ждали, когда их отпустят на заслуженный отдых.

— Не переживайте, ребята. Долго это не продлится! — улыбнулся я им. — Господа, предлагаю начать!

Делить экзамен на предметы не стали. Я должен был сдавать сразу всё.

И меня это совершенно не волновало.

— Ну, начнём с магической теории, — распорядился Ростоцкий. — Ястребов, тяните билет!

Я вытащил бумажку, прочитал вопросы вслух… и ничего не понял.

Теория — предмет не сложный. Основы я выучил ещё на первых занятиях.

Но на экзамен решили вынести самые зубодробительные темы.

— Этого же не было в билетах! — прошептал сидящий в аудитории Шаров. — Это материал уровня аспиранта!

А, ну понятно! Меня решили как следует потрепать и сыграли нечестно, серьёзно повысив сложность вопросов.

Принято! Тогда я тоже не буду играть честно.

— Вам нужно время на подготовку? — усмехнулся Ростоцкий.

— Не-а. Справлюсь так! — Я откашлялся. — Итак, согласно квантово-магической теории темпоральной сингулярности…

Честно говоря, я понятия не имел, что именно я говорю. Так, только в общих чертах.

Моей главной задачей было следить за тем, чтобы правильно произносить ударения.

А основную информацию мне, разумеется, передавал Кыш.

Как только стало понятно, что меня ждёт, я велел дракончику как следует покопаться во всех доступных ему знаниях.

По моему приказу он много читал и передавал мне только часть знаний. Сейчас же он по ментальной связи транслировал мне всё, что могло мне пригодиться.

Я чувствовал — обалдевший Ростоцкий пытается прощупать меня на предмет запрещённых чар. Он умный человек и, конечно же, понимал, что знать такие вещи я не могу.

Но у него ничего не вышло.

Наша с Кышем связь была на недоступном для него уровне.

Обнаружить её смог бы только другой дракон. Но у Ростоцкого его не было, и поэтому ему пришлось отступить.

— Таким образом, мы приходим к выводу о недоступности тёмной зоны темпорально-пространственной энтропии на данном этапе магико-технического развития, — закончил я говорить. — Вопросы?

Вопросов ни у кого не было.

Сомневаюсь, что большинство присутствующих вообще поняло, что я сказал.

Кто-то в аудитории зааплодировал.

— Давай, Ястребов, жги!

Я повернулся и показал аудитории большой палец.

— Это, ребята, только начало!

Следующие экзамены