Басни - Иван Крылов

1816

XXIII. Трудолюбивый Медведь

Увидя, что мужик, трудяся над дугами,Их прибыльно сбывает с рук(А дуги гнут с терпеньем и не вдруг),Медведь задумал жить такими же трудами,Пошёл по лесу треск и стук,И слышно за версту проказу.Орешника, березняка и вязуМой Мишка погубил несметное число,А не даётся ремесло.Вот и?дет к мужику он попросить советаИ говорит: «Сосед, что за причина эта?Деревья таки я ломать могу,А не согнул ни одного в дугу.Скажи, в чём есть тут главное уменье?»«В том, – отвечал сосед, —Чего в тебе, кум, вовсе нет:В терпенье». [128]

1818

XXIV. Сочинитель и Разбойник

В жилище мрачное тенейНа суд предстали пред судейВ один и тот же час: Грабитель(Он по большим дорогам разбивал,И в петлю, наконец, попал);Другой был славою покрытый Сочинитель:Он тонкий разливал в своих твореньях яд,Вселял безверие, укоренял разврат,Был, как Сирена, сладкогласенИ, как Сирена, был опасен.В аду обряд судебный скор;Нет проволочек бесполезных:В минуту сделан приговор.На страшных двух цепях железныхПовешены больших чугунных два котла:В них виноватых рассадили,Дров под Разбойника большой костёр взвалили;Сама Мегера их зажглаИ развела такой ужасный пламень,Что трескаться стал в сводах адских камень.Суд к Сочинителю, казалось, был не строг;Под ним сперва чуть тлелся огонёк;Но там, чем далее, тем боле разгорался.Вот веки протекли, огонь не унимался.Уж под Разбойником давно костёр погас:Под Сочинителем он злей с часу? на час.Не видя облегченья,Писатель, наконец, кричит среди мученья,Что справедливости в богах нимало нет;Что славой он наполнил светИ ежели писал немножко вольно,То слишком уж за то наказан больно;Что он не думал быть Разбойника грешней.Тут перед ним, во всей красе своей,С шипящими между волос змеями,С кровавыми в руках бичами,Из адских трёх сестёр явилася одна.«Несчастный! – говорит она, —Ты ль Провидению пеняешь?И ты ль с Разбойником себя равняешь?Перед твоей ничто его вина.По лютости своей и злости,Он вреден был,Пока лишь жил;А ты… уже твои давно истлели кости,А солнце разу не взойдет,Чтоб новых от тебя не осветило бед.Твоих творений яд не только не слабеет,Но, разливаяся, век от веку лютеет.Смотри (тут свет ему узреть она дала),Смотри на злые все делаИ на несчастия, которых ты виною!Вон дети, стыд своих семей, —Отчаянье отцов и матерей:Кем ум и сердце в них отравлены? – тобою.Кто, осмеяв, как детские мечты,Супружество, начальства, власти,Им причитал в вину людские все напастиИ связи общества рвался расторгнуть? – ты.Не ты ли величал безверье просвещеньем?Не ты ль в приманчивый, в прелестный вид облёкИ страсти и порок?И вон опоена твоим ученьем,Там целая странаПолнаУбийствами и грабежами,Раздорами и мятежамиИ до погибели доведена тобой!В ней каждой капли слёз и крови – ты виной.И смел ты на богов хулой вооружиться?А сколько впредь ещё родитсяОт книг твоих на свете зол!Терпи ж; здесь по делам тебе и казни мера!» —Сказала гневная МегераИ крышкою захлопнула котёл. [129]

XXV. Ягнёнок

Как часто я слыхал такое рассужденье:«По мне пускай что хочешь говорят,Лишь был бы я в душе не виноват!»Нет; надобно ещё уменье,Коль хочешь в людях ты себя не погубитьИ доброю наружность сохранить.Красавицы! вам знать всего нужнее,Что слава добрая вам лучше всех прикрасИ что она у васВесеннего цветка нежнее.Как часто и душа и совесть в вас чиста,Но лишний взгляд, словцо, одна неосторожностьЯзвить злословью вас даёт возможность —И ваша слава уж не та.Ужели не глядеть? Ужель не улыбаться:Не то я говорю; но только всякий шагВы свой должны обдумать так,Чтоб было не к чему злословью и придраться.

Анюточка, мой друг!Я для тебя и для твоих подругПридумал басенку. Пока ещё ребёнком,Ты вытверди её; не ныне, так вперёдС неё сберешь ты плод.Послушай, что случилося с Ягнёнком.Поставь свою ты куклу в уголок:Рассказ мой будет корото?к.Ягнёнок сдуру,Надевши волчью шкуру,Пошёл по стаду в ней гулять:Ягнёнок лишь хотел пощеголять;Но, псы, увидевши повесу,Подумали, что волк пришёл из лесу,Вскочили, кинулись к нему, свалили с ногИ, прежде нежели опомниться он мог,Чуть по клочкам его не расхватили.По счастью, пастухи, узнав, его отбили,Но побывать у псов не шутка на зубах:Бедняжка от такой тревогиНасилу доволок в овчарню ноги;А там он стал хиреть, потом совсем зачахИ простонал весь век свой без умолка,А если бы Ягнёнок был умён:И мысли бы боялся онПохожим быть на волка. [130]

1818-1819

Книга седьмая

I. Совет Мышей

Когда-то вздумалось Мышам себя прославитьИ, несмотря на кошек и котов,Свести с ума всех ключниц, поваровИ славу о своих делах трубить заставитьОт погребов до чердаков;А для того Совет назначено составить,В котором заседать лишь тем, у коих хвостДлиной во весь их рост:Примета у Мышей, что тот, чей хвост длиннее,Всегда умнееИ расторопнее везде.Умно ли то, теперь мы спрашивать не будем;Притом же об уме мы сами часто судимПо платью иль по бороде.Лишь нужно знать, что с общего сужденьяВсё длиннохвостых брать назначено в Совет;У коих же хвоста, к несчастью, нет,Хотя б лишились их они среди сраженья,Но так как это знак иль неуменья,Иль нераденья,Таких в Совет не принимать.Чтоб из-за них своих хвостов не растерять.Всё дело слажено; повещено собранье,Как ночь настанет на дворе;И, наконец, в мучном лареОткрыто заседанье.Но лишь позаняли места,Ан, глядь, сидит тут крыса без хвоста.Приметя то, седую Мышь толкаетМышонок молодойИ говорит: «Какой судьбойБесхвостая здесь с нами заседает?И где же делся наш закон?Дай голос, чтоб её скорее выслать вон.Ты знаешь, как народ бесхвостых наш не любит;И можно ль, чтоб она полезна нам была,Когда и своего хвоста не сберегла?Она не только нас, подполицу всю губит».А Мышь в ответ: «Молчи! всё знаю я сама;Да эта крыса мне кума». [131]

1811

II. Мельник

У Мельника вода плотину прососала,Беда б не велика сначала,Когда бы руки приложить;Но кстати ль? Мельник мой не думает тужить;А течь день ото дня сильнее становится:Вода так бьёт, как из ведра.«Эй, Мельник, не зевай! Пора,Пора тебе за ум хватиться!»А Мельник говорит: «Далеко до беды,Не море надо мне воды,И ею мельница по весь мой век богата».Он спит, а между темВода бежит, как из ушата.И вот беда, пришла совсем:Стал жёрнов, мельница не служит.Хватился Мельник мой: и охает, и тужит,И думает, как воду уберечь.Вот у плотины он, осматривая течь,Увидел, что к реке пришли напиться куры.«Негодные! – кричит, – хохлатки, дуры!Я и без вас воды не знаю где достать;А вы пришли её здесь вдосталь допивать».И в них поленом хвать.Какое ж сделал тем себе подспорье?Без кур и без воды пошёл в своё подворье.

Видал я иногда,Что есть такие господа(И эта басенка им сделана в подарок),Которым тысячей не жаль на вздор сорить,А думают хозяйству подспорить,Коль свечки сберегут огарок,И рады за него с людьми поднять содом.С такою бережью диковинка ль, что домСкорёшенько пойдёт вверх дном?

1821-1823

III. Булыжник и Алмаз

Потерянный Алмаз валялся на пути;Случилось наконец купцу его найти.Он от купцаЦарю представлен,Им куплен, в золоте оправленИ украшением стал царского венца.Узнав про то, Булыжник развозился,Блестящею судьбой Алмаза он прельстилсяИ, видя мужика, его он просит так:«Пожалуйста, земляк,Возьми меня в столицу ты с собою!За что здесь под дождём и в слякоти я ною?А наш Алмаз в чести, как говорят.Не понимаю я, за что он в знать попался?Со мною сколько лет здесь рядом он валялся;Такой же камень он, и мне набитый брат.Возьми ж меня. Как знать? Коль там я покажуся,То также, может быть, на дело пригожуся».Взял камень мужичок на свой тяжёлый воз,И в город он его привёз.Ввалился камень мой и думает, что разомЗасядет рядом он с Алмазом;Но вышел для него случа?й совсем иной:Он точно в дело взят, но взят для мостовой.

1821-1823

IV. Плотичка

Хоть я и не пророк,Но, видя мотылька, что он вкруг свечки вьётся,Пророчество почти всегда мне удаётся:Что крылышки сожжёт мой мотылёк.Вот, милый друг, тебе сравненье и урок:Он и для взрослого хорош и для ребёнка.Ужли вся басня тут? – ты спросишь; погоди,Нет, это только побасёнка,А басня будет впереди,И к ней я наперёд скажу нравоученье.Вот вижу новое в глазах твоих сомненье:Сначала краткости, теперь уж тыБоишься длинноты.Что ж делать, милый друг: возьми терпенье!Я сам того ж боюсь.Но как же быть? Теперь я старе становлюсь:Погода к осени дождливей,А люди к старости болтливей.Но чтобы дела мне не выпустить из глаз,То выслушай: слыхал я много раз,Что лёгкие проступки ставя в малость,В них извинить себя хотятИ говорят:За что винить тут? это шалость;Но эта шалость нам к паденью первый шаг:Она становится привычкой, после – страстьюИ, увлекая нас в порок с гигантской властью,Нам не даёт опомниться никак.Чтобы тебе живей представить,Как на себя надеянность вредна,Позволь мне басенкой себя ты позабавить;Теперь из-под пера сама идёт онаИ может с пользою тебя наставить.

* * *

Не помню у какой реки,Злодеи царства водяного,Приют имели рыбаки.В воде, поблизости у берега крутого,Плотичка резвая жила.Проворна и притом лукава,Не боязливого была Плотичка нрава:Вкруг удочек она вертелась, как юла,И часто с ней рыбак свой промысл клял с досады.Когда за пожданье он, в чаянье награды,Закинет уду, глаз не сводит с поплавка;Вот, думает, взяла! в нём сердце встрепенётся;Взмахнёт он удой: глядь, крючок без червяка;Плутовка, кажется, над рыбаком смеётся,Сорвёт приманку, увернётсяИ, хоть ты что, обманет рыбака.«Послушай, – говорит другая ей Плотица, —Не сдобровать тебе, сестрица!Иль мало места здесь в воде,Что ты всегда вкруг удочек вертишься?Боюсь я: скоро ты с рекой у нас простишься.Чем ближе к удочкам, тем ближе и к беде.Сегодня удалось, а завтра – кто порука?»Но глупым, что глухим разумные слова.«Вот, – говорит моя Плотва, —Ведь я не близорука!Хоть хитры рыбаки, но страх пустой ты брось:Я вижу хитрость их насквозь.Вот видишь уду! Вон закинута другая!Ах вот ещё, ещё! Смотри же, дорогая,Как хитрецов я проведу!» —И к удочкам стрелой пустилась:Рванула с той, с другой, на третьей зацепилась,И, ах, попалася в беду!Тут поздно, бедная, узнала,Что лучше бы бежать опасности сначала.

V. Мот и Ласточка