Огненная вода - Уильям Тенн

— Пришельцы могут воспротивиться истреблению своей челяди.

— Не существует никаких пришельцев! — совершенно другим голосом ответил Демпси. Впечатление было такое, будто он настолько оцепенел, что едва не потерял дар речи.

— Нет пришельцев? Такова ваша самая последняя политическая установка? Но сами-то вы ведь так не считаете!

— Есть только перваки — существа, которые сложили с себя ответственность, лежащую на людях, и поэтому оказались в состоянии делать то, что кому-то и может показаться чудесами, но чего настоящие люди никогда не станут делать, потому что это ниже их собственного достоинства и связано с потерей человеческого облика. А пришельцев как не было никогда, так и нет сейчас. Пришельцы — это созданный перваками миф.

— Идеальный способ обращаться с не очень-то приятными фактами, проворчал Хебстер. — Делать вид, будто они просто не существуют.

— Если вам так приспичило обсуждать такой мираж, как пришельцы, — раздраженно возразил ему Демпси, — то боюсь, нам не о чем больше говорить. Вы определенно становитесь перваком сами, Хебстер.

В трубке раздался щелчок отбоя.

Хебстер задумчиво провел пальцем по ободу корпуса микрофона.

— Он сам верит в подобную чушь! — с ужасом произнес он. — Ему приходится самого себя непрерывно уверять в том, в чем он убеждает своих последователей — в том, что если кто-то настолько нас превосходит, что остается для нас непостижимым, то уж лучше просто считать, что его не существует вовсе!

Только теперь Хебстер заметил, что Грета Зайденхейм давно дожидается у дверей с чемоданчиком и двумя пальто.

— Я не вправе уговаривать вас, Грета, лететь вместе со мной, но… — начал он, встав из-за стола и направляясь к выходу.

— Да ладно, — перебила его Грета и стараясь от него не отставать, засеменила вслед за ним. — Я понимаю, что это не будет увеселительной прогулкой, но куда все-таки мы держим путь?

— В Аризону. В самое первое и крупнейшее из всех поселений пришельцев. Туда, откуда к нам прибыли друзья с такими чудными именами.

— А что вы можете сделать там такое, чего нельзя сделать здесь?

— Честно говоря, Грета, сам не знаю. Просто решил, что мне не помешало бы немного проветриться. А коль так, то почему бы не отправиться туда, откуда с самого начала пошла вся эта заваруха, и не познакомиться со всем этим поближе? Я из тех бизнесменов, кому по душе импровизация. Мне не привыкать принимать на ходу самые серьезные решения.

На вертолетной площадке их ждали плохие вести.

— Мистер Хебстер, — уныло произнес пилот, — стартоплан захвачен оэсковцами. Мы все равно отправляемся в путь? Если на борту этого драндулета, то нам не удастся улететь достаточно далеко. Да и скорость сами понимаете, не та.

— Все равно вылетаем, — подумав немного, ответил пилоту Хебстер.

Они забрались в кабину. Двое перваков сидели на полу в самом хвосте, фыркая и сопя — они все еще взволнованно переговаривались друг с другом. Уильямс почтительно поздоровался с боссом.

— Кроткие, как ягнята, — произнес он. — Должен вам сказать, они и в самом деле сотворили вдруг одного ягненка. Мне пришлось вышвырнуть его из кабины.

Громоздкий широкофюзеляжный летательный аппарат медленно поднялся в воздух и взял курс на юго-запад.

— Определенно произошла утечка информации, — сердито проворчала Грета. — Они прослышали о мертвом перваке в стенах нашего здания. Где-то в организации все-таки образовалась щель для этой утечки, которую я оказалась не в состоянии своевременно найти. ОСК стало известно о гибели первака, и теперь она за нами охотится. Вот такой я оказалась расторопной и умелой!

Хебстер только улыбнулся ей в ответ. Ей вовсе не стоило слишком уж увлекаться самобичеванием — она была и расторопным, и очень умелым работником. Такой же высокий профессионализм был характерен и для отдела кадров, и для дюжины других подразделений компании. Таким был и сам Хебстер. Вот только вся структура организации и ее сотрудники подбирались для нормальной работы в политически стабильной обстановке. Кто тогда мог помыслить о политических шпионах! Если даже Демпси удалось пораспихивать соглядатаев и саботажников по всем функциональным подразделениям «Хебстер секьюрити», то почему то же самое не мог сделать Браганца?

«Меня поймают, — подумал со страхом Хебстер, — еще до того, как я по-настоящему пущусь в бега. И бросят за решетку до того, как удастся найти укромное местечко в котором можно было бы отсидеться, пока все не успокоится».

Его, по всей вероятности, отдадут под суд и организуют показательный процесс, который войдет в историю под названием «Процесс по делу кровавого Хебстера». Преступление, которое ускорило революцию во всемирном масштабе.

— Мистер Хебстер, они становятся все беспокойнее, — раздался сзади голос Уильямса. — Может быть, попытаться как-нибудь успокоить их, подбодрить?

Хебстер резко привстал, в нем проснулась надежда.

— Нет, — ответил он охраннику. — Оставьте их в покое!

Он теперь очень пристально следил за возбужденными перваками. Может быть, как раз сейчас вдруг и произойдет то, ради чего Хебстер забрал их с собою в полет! Несколько лет сумбурных торговых отношений с перваками дали ему возможность изучить их. Они способны на гораздо большее, чем те мелкие фокусы, которые то и дело показывают, или бытовые поделки для ублажения не в меру требовательных покупателей, одуревших от избытка всевозможных товаров в обществе потребления.

На фоне неба за окнами вертолета появились две риски. Еще несколько мгновений — и стало ясно, что это реактивные перехватчики с опознавательными знаками Особой Следственной Комиссии.

— Пилот! — крикнул Хебстер, не отрывая глаз от взволнованно теребящего бороду Ларри. — Бросьте органы управления! Живо! Вы меня слышите? Это ПРИКАЗ! Уберите руки с органов управления!

Пилот неохотно повиновался, откинувшись к спинке кресла. Приборная панель в одно мгновенье исчезла, только град раскаленных докрасна фрагментов брызнул в хвостовую часть салона. И одновременно с этим мерный рокот лопастей превратился в оглушительный визг обезумевших саксофонов, а сами они стали темно-фиолетовыми. Скорость вращения лопастей настолько возросла, что звучание их перешло в ультразвуковой диапазон, а вертолет буквально стрелою взмыл вверх, оставив перехватчиков далеко внизу.

Через пять секунд они были уже в Аризоне.

И, как тюки, вывалились из своего фантастического летательного аппарата на песок пустыни, испещренный редкими островками чахлой полыни.

— Я даже не хочу понимать, во что это вдруг превратилась моя ветряная мельница, — заметил пилот, — и какая сила заставила ее развить такую сумасшедшую скорость — но каким это образом первак догадался, что фараоны хотят достать нас?