Откуда родом варяжские гости? - Всеволод Меркулов

Кроме того, к шведской версии происхождения варягов Петрея побудила речь новгородских послов перед шведским королём Карлом-Филиппом в 1613 году в Выборге. Новгородцы якобы настаивали на его переезде в Новгород, утверждая, «что Новгородская область, до покорения её московским государем, имела своих особенных великих князей, которые и правили ею; между ними был один тоже шведского происхождения, по имени Рюрик».[97]

Петрей, по замечанию Лимонова, широко использовал западноевропейские и русские источники, но комментировал их, конечно, на собственный лад.[98] Имени Рюрик у Петрея соответствуют шведские Эрик, Фридрих, Готфрид, Зигфрид или Родрих; Синеус имеет скандинавскую аналогию Свен, Симон или Самсон; а Трувор — Тур, Тротт или Туф. Таким образом, с этой подменой Петрей «опередил» Байера на сотню лет, отождествляя «русские» имена варягов со скандинавскими, совершенно не пытаясь понять их значения.

После Петрея «речь новгородских послов» приобрела известность благодаря шведскому историку Ю. Видекинди, который в 1671 году опубликовал свою «Историю десятилетней шведско-русской войны». Исследователь уточнял, что на шведское происхождение Рюрика указал глава новгородского посольства, архимандрит Киприан.[99]

А.А. Куник, защищая шведских норманистов, писал, что они считали Рюрика выходцем из Швеции «с ссылкой на Киприана», поэтому «представляется на произвол каждого, считать ли основателем норманистики Киприана…».[100] В.В. Фомин, однако, указывает на другой вариант речи Киприана, который содержится в путевых записках Даниэля Юрта де-Гульфреда, хранящихся в Государственном архиве Швеции.

«… Как то явствует из старинных летописей, имели новгородские господа испокон у себя своего великого князя. И что с самого начала никаких дел с московскими господами не имели. И ещё оповестил о том, что последний из их великих князей был из Римской империи по имени Родорикус».[101]

Этот факт, кстати, косвенно свидетельствует о том, что шведские авторы могли вполне вольно интерпретировать слова Киприана. Многие историки в данном случае слепо следовали за норманистами, утверждая, что шведские хронисты XVII века взяли за основу своих построений упомянутую «речь». Например, С.А. Гедеонов заключал, что «если бы Видекиндово известие не было изобретением, то Киприану, а не Байеру принадлежала бы честь быть основателем норманнской школы».[102]

Для шведской историографии указанный факт явился скорее необходимым «доказательством» собственной правоты, нежели отправной точкой. Тем более что в июле 1611 года шведы захватили Новгород и навязали новгородцам договор, по которому последние от своего имени признавали шведского короля Карла IX своим покровителем и «приглашали» на правление одного из его сыновей.[103]